На улице стоял какой-то горожанин, бледный, как привидение. Еще и, как специально, в белом костюме.

- Где он? – шепотом спросил я.

Уточнять, кто "он" - не потребовалось. Горожанин очень осторожно приподнял левую руку и указал дальше по улице. Улица была пуста. Я зашагал по ней в сторону городской ограды. Чем дальше от центральной улицы, тем более простецким выглядело жилье. Если какой-нибудь горожанин внезапно богател или продвигался по служебной лестнице, он, наверное, просто переезжал ближе к центру.

В доме справа открылась дверь и на крыльцо вышел высокий мужчина в темно-зеленом сюртуке и таких же брюках. На ногах у него были армейские сапоги.

- Эй! – негромко окликнул его я. – Видели его?

- Кого? – отозвался мужчина, с интересом оглядываясь по сторонам.

Стало быть, не видел.

- Здесь бегает одержимый, - сообщил я ему, одновременно окидывая его дом внимательным взглядом; окна были закрыты и ни одного разбитого. – Вам лучше вернуться в дом.

Мужчина, мгновенно став серьезным, коротко кивнул и скрылся за дверью. Я зашагал дальше. В дома не заглядывал. Если бы одержимый хотел драться, он бы напал сразу. Страх им, в отличие от простых бесов, не ведом. Чужое тело не жалко, а до души, или что там у нечисти вместо нее, мне всё равно не добраться. Без тела она, конечно, отправится в ад, но так для нечисти это дом родной. Нет, если одержимый сбежал, значит, у него есть дела поважнее.

Впереди над забором взвилась и тотчас пропала из виду изломанная фигура.

- Ушел, гад, - негромко констатировал я.

Мне через такой забор даже с разбегу не перемахнуть. Два деревянных дома по обеим сторонам улицы образовывали тупик. Можно было бы, наверное, попробовать забраться на крышу любого из них и пострелять оттуда в одержимого, если он будет так любезен постоять на месте, но в любезность одержимого не верилось вовсе. Сигать с крыши через забор мне и вовсе представлялось дурацкой идеей. Еще не хватало переломать себе ноги!

Я повернул назад. На изгибе улицы мне навстречу выскочили Факел и мужчина в темно-зеленом сюртуке. Мужчина держал в руках охотничье ружье. Дорогое, кстати, с золоченным узором по всему цевью.

- Удрал через забор, - сказал я им.

Факел удрученно вздохнул. Мужчина облегченно выдохнул. Факел тотчас услал его с докладом к старосте. Заодно сообщил и про дыру в заборе. Придется Ольге Львовне в обход бегать. Та легка на помине! Уже бежала к нам, на ходу что-то записывая в блокнотик.

- Теперь точно надо найти гнездо, - сказал Факел.

Тут я был с ним полностью согласен. Как правильно заметила подбежавшая барышня:

- Это ведь был не бес! Бесов я видела.

Да, это был кто-то посерьезнее. Бесов я тоже видел.

- Кто бы это ни был, его надо уничтожить, - сказал Факел.

Голос у него был серьезнее обычного. Тоже, стало быть, понимал, что не с простым бесом мы тут столкнулись. Ну, профессор, удружил, ничего не скажешь. Приманил. Только уж точно не ангела.

- Мы немедленно отправляемся в погоню, - начал Факел. – Вы, Ольга Львовна…

- Извини, Факел, но мы его не догоним, - возразил я.

- Это наш долг, Глаз!

- Наш долг – грохнуть мерзавца, - поправил его я. - А не бегать за ним по здешним буеракам.

- И что ты предлагаешь? – спросил Факел.

Барышня приготовилась записывать.

- Одержимый тут ради гнезда, - сказал я. – Не берусь утверждать, верит он в появление ангела или нет, но профессора с Павлом он убил, чтобы те никому про гнездо не проболтались. Найдем гнездо – и одержимый сам придет к нам.

А бить его из засады куда сподручнее, чем гоняться за ним с языком на плече.

- Значит, идем искать гнездо, - заявил Факел.

Знать бы еще где его искать. Мы с Факелом вернулись в дом и обыскали весь кабинет профессора, но не нашли ни единой зацепки.

Барышня тем временем метнулась за доктором. Впрочем, его мы вызвали исключительно для порядка. Он официально констатировал смерть обоих, и даже вызвался сопроводить тела в мертвецкую. Поскольку профессор с Павлом оказались не культистами, а их жертвами, гнева духовенства можно было не опасаться. Поп всё равно гневался – по его словам, с нашей подачи ему уже и приличных мертвецов складировать некуда, но коварный доктор свалил всё на нас и ушел безнаказанным.

Убедившись, что дело затягивается, я совершил налет на кухню профессора. Здесь мне, наконец, сопутствовала удача. В самоваре был чай – самый настоящий, не травяной сбор! – а в подполе я нашел половину копченого лосося и закопченный чугунок печеной картошки. Вместе с краюхой черного хлеба это стало нашими трофеями. Я сказал Факелу, что вижу в этом добрый знак, но он, присмотревшись, заявил, что нам, скорее, просто повезло. От чаю, впрочем, не отказался.

- Поставь себя на место профессора, - говорил он, устроившись в кресле. – Где бы ты устроил гнездо?

Я пожал плечами, не отвлекаясь от нарезания лосося тонкими ломтиками. Барышню призвал к себе староста – ему надо было отчитаться по своей линии – и мы были вдвоем.

- Гнездо – штука немаленькая, - сказал я. – В кармане не спрячешь.

Масла у профессора не нашлось. Вместо него я тоненько настругал на хлеб картофелину и сверху положил лососинки. Поистине царский бутерброд получился. Я его проглотил в один присест, и только потом запил чаем. Чай был восхитителен.

- Про размеры – это ты верно заметил, - отозвался Факел. – Оно должно быть не меньше полусотни метров в диаметре, и высотой в два этажа.

- Ты его раньше видел? – спросил я.

- Только сожженное, - с сожалением в голосе признал Факел. – Но как его жечь, я знаю. Я не знаю, как его найти!

Он раздраженно отставил кружку на столик и уставился перед собой. Перед ним стояла тарелка с бутербродом, который я сделал для него.

- Подкрепись, - сказал я. – Как говорит сестра Анна, на сытый желудок думается легче.

Факел машинально откусил кусок и стал механически двигать челюстью. Как можно такую вкуснятину так равнодушно трескать, я не представляю, но у него получилось. Могу поспорить, он даже вкуса не чувствовал! Я покачал головой, и начал делать себе второй бутерброд. На рукоятке ножа красовался серебряный вензель с буквой Р.

- Эр, - задумчиво произнес я.

- Что за эр? – равнодушно спросил Факел.

Судя по глазам, его мысли были где-то далеко, а тут он всего лишь механически разговор поддерживал.

- Не помнишь, как звали того купца, которому дом принадлежал? – спросил я.

- Разумов, - ответил Факел. – А он тут при чем?

- Он нашел ангела. Я бы начал поиски оттуда.

Факел мгновенно перенесся из своих мысленных странствий обратно в гостиную.

- Он нашел его на болоте и мы встретили мутанта на болоте, - громко сказал инквизитор. – Круг поисков сжимается!

- Надо запросить телеграммой этого Разумова, где именно он нашел ангела, - предложил я.

А мы пока спокойно отобедаем.

- Долго! – тотчас отозвался Факел. – Но ты прав. Если больше ничего не остается, придется. Но они же пока его найдут, а я нутром чувствую – время дорого.

- Можно пока проверить тот фонарь, который мы видели ночью, - не подумав, сказал я. – По дороге на станцию. Барышня говорила, что это не из их хозяйства, а других тут и нет.

- Точно! – Факел вскочил на ноги. – Идем, Глаз. Оно наверняка там.

Я отхлебнул чаю и вздохнул. И почему я не стал ученым? Мозги-то вроде есть. И где они только были, когда я определялся кем быть?! Сам-то я выходец из семьи потомственных военных, мои предки еще на Бородинском поле с французами бились, и армейская стезя была мне предопределена с рождения, но ведь был же шанс поступить в академию и выучиться на военного инженера. А там, глядишь изобрел бы чего-нибудь, и жил бы себе припеваючи. Поленился.

А с моим напарником не разленишься. Вначале мы метнулись к старосте, выяснить: что он знает об этом Разумове? Как оказалось, интересного – ничего. О том, где именно он нашел ангела, Разумов не распространялся, а староста и не выспрашивал. Наслышан уже, что ангел всегда в одиночку появляется. Зато мы выяснили, что в тех краях, где я фонарь видел, точно ничего не должно быть. На карте там было одно сплошное болото с редкими вкраплениями бывших рудников.