Наши кричали: "ура!" и палили по бегущим. Иногда попадали. Я подстрелил троих. Жаль было переводить германские патроны на это отребье, но нам потом еще гнездо штурмовать, а беглецы к тому времени пополнят его гарнизон. Как я подозревал, и без того немаленький.

Отряд Факела высыпал на улицу и погнался за культистами, стреляя на ходу. Инквизитор крикнул, чтобы они остановились. Они остановились, но стрелять не перестали. Когда последний культист скрылся за деревьями, а звероподобный так и не попал в поле моего зрения, я прибрал винтовку в чехол и спустился вниз.

Стрельба смолкла. В приюте никого не было. Дверь стояла нараспашку. За ней стоял препротивнейший запах горелой плоти. Я поспешил закрыть нос рукавом и проскользнуть мимо дымящихся тел. Освященная горючка выгорала особенно жарко и быстро, но, если после нее что-то оставалось, оно могло тлеть еще долго. Здесь кое-что осталось. Прежде чем вернуть сюда приют, придется тут хорошенько прибраться.

Взрослых-то беженцев мертвецы нисколько не беспокоили. Не гоняются за живыми – и ладно! Значит, живые могут пройтись по мертвым. Сторож громко объявил, чтоб всё оружие сдавали ему, а иначе – по законам военного времени. Вон, мол, уже и инквизитор наготове.

Инквизитор в лице Факела стоял на углу приюта и хмуро разглядывал поле боя. Я подошел к нему. Его отряд решительно топал в сторону леса, тогда как остальные ополченцы собирали оружие и проверяли лежащих на земле культистов. Время от времени раздавался одинокий выстрел. Тоже суровые законы военного времени. Хорошо хоть, эти трупы уже не нам с Факелом везти в мертвецкую. Поп бы наверняка проклял.

- Куда ты их услал? – спросил я у Факела, кивком указав на удаляющийся отряд.

Выглядели они вполне уверенно. Один – невысокий мужчина в щегольском охотничьем костюме и шляпе с петушиным пером – шел впереди, выполняя роль разведчика, остальные в рассыпном строю следовали за ним. Все держали оружие наготове.

- Пусть проверят, не спрятался ли кто-то на опушке, - ответил мне инквизитор. – Тревожно мне что-то.

Маловероятно после такого разгрома, но в целом решение разумное. На месте звероподобного я хотя бы разведку выслал.

К нам подошел сторож. Этот, напротив, небрежно нес свою "Веттерли" на плече, и вообще выглядел как Наполеон после Аустерлица. Ему только треуголки не хватало.

- Всыпали мы им знатно, господа! – заявил сторож. – Век помнить будут. Кто убёг, хе-хе!

- А сколько, кстати, убегло? – спокойным тоном осведомился Факел.

- Мы завалили пятьдесят шесть бандитов, - ответил сторож.

В поле бабахнул очередной выстрел.

- Ну, так или иначе, - продолжил сторож. – Тех, которых вы пожгли, я тоже посчитал. Ежели их была сотня, как вы говорили, стало быть, где-то половина разбежалась.

Я надеялся на большее.

- Неплохо, - сказал Факел. – Совсем неплохо.

- И было бы еще лучше, если бы кое-кто не пальнул раньше времени, - проворчал я. – Кстати, не знаете кто бы это мог быть?

- Виноват, - тотчас ответил сторож. – Не приметил.

Не приметил он. Как же! Своих не сдаем и всё такое прочее, а как мы будем штурмовать гнездо с минимумом полусотней стрелков в гарнизоне – об этом пусть у меня с Факелом голова болит. Просто слов нет. Точнее, есть, но все как на подбор из числа неодобряемых цензурой.

- Ладно, - проворчал я. – Вы там потом сами промеж собой разберитесь. Наших-то много полегло?

Сторож меня тотчас заверил, что разберутся непременно, и виновного накажут, но право слово, отбились мы удачно, так чего понапрасну гневаться? С нашей-то стороны всего пятерых убили, да один раненый в голову. Его уже домой отнесли и доктора к нему вызвали. Я только головой покачал.

- Эй! – вдруг рявкнул сторож. – А ну положь ружье!

Босоногий парень, нисколько не похожий на одного из наших ополченцев, возник неподалеку словно бы из-под земли и с той же земли поднял винтовку. Насколько я успел рассмотреть, это была французская "Гра-Кропачек". Старая модель, еще восемьдесят пятого года того века, если не путаю, а всё еще в строю. Ну да простая и надежная, что еще солдату надо? Разве что предохранитель там – полное дерьмо. Зато дешевый. Возможно, потерявший ее культист был из дезертиров.

- Да я только чтобы сдать, - жалобно протянул парень.

Когда он повернул к нам свою разбитую физиономию с фингалом под каждым глазом, я признал в нем того беженца, что рассказывал нам про плотника.

- Вот и сдавай сюда прямо сейчас, - заявил сторож, направляясь к нему.

- А вознаграждение будет? – спросил парень.

Факел демонстративно поправил огнемет. Парень вздохнул и сдал винтовку бесплатно. Еще и подзатыльник впредь на будущее от сторожа огрёб.

- Сейчас соберем оружие и надо немедля атаковать гнездо, - сказал Факел. – Пока культисты не очухались.

- Лучше бы нам дождаться штурмовиков, - ответил я. – Эти орлы нам навоюют, а время еще терпит.

Да и вообще лезть в гнездо без подготовки – форменное самоубийство. У меня такой подготовки не было совсем. Факел, по его словам, тоже имел только теоретические познания. Лучше чем ничего, конечно, но рота обученных штурмовиков была бы сейчас очень кстати.

- Брось, - Факел махнул рукой. – Ну, погорячился кто-то. С кем не бывает? Теперь только яростнее сражаться будет, чтобы промах загладить.

- Со мной – не бывает, - проворчал я; не нравился мне его энтузиазм, в таком состоянии его остановить практически невозможно. – Да и с тобой, насколько я знаю, тоже. А это, - я кивнул в сторону Дубровника. – Ополченцы. У них бывает всё, что угодно.

- Бывает, - подозрительно легко согласился Факел. – Мы в самообороне еще и не такие глупости совершали.

Я хмыкнул. Нет, что самооборонцы могли чудить – нисколько в этом не сомневаюсь. Это ведь были те же ополченцы, только идейные. Но чтобы Факел…

- Я ведь, знаешь ли, тоже не родился инквизитором, - неспешно продолжал он. - До войны я был пекарем.

- Да ладно!

Он умеет удивить, но сейчас просто поразил с разбегу.

- Точно тебе говорю, - сказал Факел, и на его лице появилась мечтательная улыбка; раньше я у него такой ни разу не видел. - Меня в Бресте так и звали: пан Пекарь. Мои булочки весь город покупал. Веришь ли, каждое утро у моей пекарни очередь во всю улицу стояла.

Пожалуй, в это мне было поверить сложнее всего.

- А, кстати, вот сейчас и про штурмовиков узнаем, - уже своим обычным тоном добавил Факел.

Сидевший на вышке стрелок размахивал руками и указывал на дорогу. Из-за поворота вынырнула бричка старосты. Если бы у меня еще оставались запасы удивления, я бы непременно ими воспользовался. Бричкой правил тощий господинчик. И он не просто вернулся. Он гнал так, словно бы врата в ад уже открылись и все тамошние обитатели теперь гнались за ним.

- Спасайтесь! – еще издали закричал господинчик. – Спасайтесь!

Он размахивал какой-то бумагой. Издалека я принял ее за белый флаг. Ополченцы и беженцы оглядывались на него. Факел нахмурился и решительно направился к дороге. Я последовал за ним. Факел поднял руку, приказывая господинчику остановиться. Тот натянул поводья. Лошадка протестующе заржала, но замедлила бег. Факел вышел ей навстречу. Лошадка остановилась, не добежав до инквизитора всего несколько шагов. Господинчик соскочил с брички, и подбежал к нам.

- Демоны! – выкрикнул господинчик еще на бегу. – Идут сюда!

Никаких демонов пока что не было видно, но если он хотел посеять панику, у него получилось. Люди, прекратив сбор трофеев, сбегались со всех сторон.

- Где демоны? - строго спросил Факел.

Вместо ответа господинчик сунул ему в руки бумагу. Факел развернул ее и повернул к свету.

- Что там? – спросил я, подходя ближе.

Тот же вопрос был нарисован на лицах всех без исключения присутствующих.

- Демоны прорвали фронт на Свири, - сказал Факел. – И движутся на Дубровник.

Обычно нечисть наступает медленно. Так-то их основные ударные силы – а это бесы и одержимые, которые по большому счету те же бесы – вполне себе шустрые ребята, но их страсть к мародерству поистине безгранична. Говорят, даже когда демоны лично гонят их вперед, бесы успевают что-нибудь ухватить на бегу. Если же демон не стоит над душой, или что там у них вместо нее, то любое наступление заканчивается там, где есть где развернуться настоящему мародеру.