- Да там просто теперь вход с другой стороны, - отозвалась барышня, небрежно махнув рукой. – И телеграфист там же живет. Хотите покажу?

Последнее прозвучало откровенно просительным тоном. Мол, ну, пожалуйста, возьмите меня с собой.

- Я не против, - сказал Факел, но тут же добавил: - Но тут как мой товарищ скажет, - он взглядом указал на меня. - Ты же на него материал собирать будешь, ему и решать.

Я мысленно хмыкнул. Да тут как ни кинь, всюду клин. Барышня от своего не отступится, это я сразу по ее глазам понял. Прогоним, так опять хвостом увяжется. Придется дать ей какой-нибудь материал, иначе барышня придумает его сама, и что она там напридумывает и каким боком это потом выйдет – одному Богу известно!

- Я не против, - сказал я. - Но давайте сразу условимся, Ольга Львовна, добытый материал – ваш, но без нашего с Факелом одобрения он в дело не пойдет.

- Согласна, - без раздумий ответила барышня. – Цензура всё равно ничего секретного не пропустит, так я и пробовать не буду.

На первый взгляд, выглядело приемлемо. Мы ударили по рукам – рука у барышни оказалась крепкая – и Ольга Львовна, призвав нас следовать за ней, решительно направилась не в ту сторону.

- Ворота там, - сказал я, указав правильное направление.

- А так короче, - отозвалась барышня.

Мы с Факелом переглянулась.

- Через забор мы прыгать, пожалуй, не станем, - сказал инквизитор. – Высоковато, а у меня в ранце полно горючки. Мало ли.

- Не волнуйтесь, господин Факел, прыгать не придется, - заверила нас барышня.

И действительно ведь не пришлось. В заборе была приличных размеров дыра. С той стороны ее прикрывала пара досок. Барышня легко сдвинула их в сторону и сходу нырнула в образовавшийся проем. Я вначале выглянул.

На небо уже взошла полная луна. Не фонарь, конечно, но летние ночи у нас светлые. Не такая чернота, как на югах. Да и в лагере беженцев горели огни. Дыра выходила как раз на него, хотя всё же на некотором отдалении, чтобы случайный взгляд из лагеря не зацепил тех, кто ею воспользуется. Не удивительно, что культисты разминулись со сторожем.

Когда я перебрался на другую сторону – не так ловко как Ольга Львовна, но тоже достаточно шустро – я заметил еще и проселочную дорогу вдоль забора. Она здорово заросла, ее и днем-то не сразу разглядишь, но две колеи ни с чем не перепутаешь.

- Глаз, прими, - негромко позвал из-за забора Факел.

Я оглянулся. Он передал мне сбрую с огнеметом. Затем пролез сам. Ему уже пришлось протискиваться, но в целом даже человек его габаритов не застрял. Пока Факел снова прилаживал огнемет на спину, я поинтересовался, сообщила ли барышня про этот лаз старосте и не особо удивился, услышав, что нет.

- Заколотят еще, - пояснила барышня. – А мне потом каждый день вкругаля бегать.

- Это да, - согласился я. – Но как же безопасность?

- Так а мы всё равно снаружи, - отозвалась барышня, махнув рукой в сторону лагеря. – Вон наша палатка.

Которая конкретно, я не разглядел. Их в указанном направлении было не меньше дюжины, и десяток из них точно мог подойти под определение "наша". Еще парочка выглядели такими маленькими, что про них можно было сказать только "моя".

- Нам сюда, господа, - сказала барышня, указав рукой вдоль дороги.

Насколько я мог видеть, дорога вела в лес. Надеюсь, Ольга Львовна не собиралась завести нас в засаду. Хотя мы за сегодня уже под десяток культистов завалили. Сколько их тут еще по округе могло ошиваться? Да и Факел легко принял помощь барышни, а уж если он ничего не заподозрил, то там обычно и подозревать нечего.

- Ведите нас, Ольга Львовна, - сказал я. – Надеюсь, вы хорошо дорогу знаете?

- Как свои пять пальцев, господин Глаз, - беспечно отозвалась барышня. – У нас, бывает, по несколько телеграмм на дню, так тут в обход не набегаешься.

- А почему бы не перенести телеграф в город?

Барышня уже на ходу пожала плечами и развела руками. Как она рассказала уже по дороге, телеграф вначале был проводной. Тут, понятное дело, докуда провода дотянули, там его и поставили. Опять же, между городом и станцией – болото. Столбы там не поставить, а в обход – накладно вышло бы. Ну а когда появился беспроводной телеграф, люди уже привыкли бегать на станцию. Тем более что бегали, понятное дело, отнюдь не начальственные чины.

Те, которые бегали, успели не только протоптать широкую тропинку через подсохшее болото, но и проложить самые топкие места ветками и досочками. Барышня почти бежала по ним, практически не глядя по сторонам. За нее, да и за всех нас, это делал я. Факел топал последним и больше старался просто от нас не отстать.

Не удивительно, что я опять заметил первым, что у нас появилась компания.

- Скажите, Ольга Львовна, а здесь водятся волки? – спросил я.

Барышня замедлила шаг, чтобы обернуться через плечо и не споткнуться обо что-нибудь впереди, и уверенно отозвалась:

- Нет, нету. Местные говорят, что давно уже нету, так что идите смело.

Я указал стволом винтовки вправо. Там между деревьев промелькнула тень. Она была слишком крупной для кошки и слишком шустрой для медведя. Барышня тотчас встала, как вкопанная, вглядываясь в темноту. Позади меня раздался тихий щелчок, за которым последовало едва уловимое шипение. Факел запалил горелку на огнемете.

- Может, собака? – не вполне уверенно произнесла барышня.

- Может быть, - негромко произнес Факел.

Судя по тону, сам он был абсолютно уверен, что это не так. Впрочем, он всегда был уверен, что всё хуже, чем кажется. И тем не менее дальше мы двинулись с куда большей осторожностью, а Факел так и не погасил горелку.

Новая тень была посветлее барышни и более ловкой. Я даже начал подумывать: а может, и впрямь собака? Есть у некоторых деревенских барбосов такая странная привычка: не облаивать незнакомцев, а, напротив, проводить до места. Как они угадывали, куда мне надо – это их собачий секрет. Может быть, у них все незнакомцы туда же шли, и пойди я не туда, облаяли бы как обычно, но лично меня так не единожды провожали.

Вот только проводники обычно вперед забегали, а этот слева держался.

- Факел, подсвети, когда скажу, - тихонько попросил я.

На самом деле, я и на звук неплохо стрелял, но не хотелось бы ошибиться и подстрелить невинную животинку.

- Готов, - шепотом отозвался Факел.

Барышня оглянулась. Я махнул ей рукой вперед, предлагая идти дальше. Наш провожатый вынырнул из зарослей, словно бы пытаясь рассмотреть, на что я там указываю. Смотреть-то на самом деле было не на что. Чахлые деревца даже в лунном свете выглядели попросту убого.

- Свет! – скомандовал я.

Факел выпустил в воздух струю пламени. Она осветила деревца – те действительно оказались такие чахлые, какими казались – и одинокого сгорбленного мутанта. Я успел заметить седые космы, свисавшие с головы, и тощие узловатые лапы с когтями. Мутант рефлекторно вскинул их, закрывая глаза от света, и тотчас метнулся прочь. Я выстрелил. Мутант громко взвизгнул. Пылающая горючка упала на мох и раздраженно зашипела. Я передернул затвор. Мутант скрылся за деревьями. Прищурившись, я высматривал, когда он снова появился. Факел сошел с тропинки.

- Осторожно, господин Факел! – негромко окликнула барышня. – Там болото!

- Он-то как-то бегает, - недовольным тоном отозвался Факел, явно имея в виду мутанта.

- Ты всё равно его не догонишь, - сказал я, опуская винтовку.

Мутант, подвывая, скрылся в темноте. Когда надо, эти твари бегали очень быстро. Лошадей догоняли, а уж у нас и вовсе не было ни единого шанса. Только заплутаем на болоте. Факел тоже это понимал. Насупившись, он опустил огнемет, и шагнул обратно на тропу.

- Как думаешь, он вернется? – спросил инквизитор у меня.

- Надеюсь, что нет, - отозвалась барышня.

- Один – точно нет, - сказал я, успокоив ее и огорчив его. – А будь там стая, они были бы уже здесь.

Барышня быстро огляделась по сторонам. Я – тоже, но я больше вслушивался. В темноте от глаз проку немного. Впереди и правее я заметил отблеск фонаря, но он тотчас пропал.