— Рон, ты рядом, — выдохнула она и уткнулась ему куда-то в шею, обвивая руками его спину.

— Конечно, я рядом. Прости меня, я был таким идиотом, что злился на тебя, — пробормотал он и еще крепче обнял Гермиону. — У тебя кажется, кровь на одежде. Что случилось? — в голове послышались панические нотки.

— Потом, — покачала она головой. — Рон, нам срочно нужно в местный аврорат!

— Кто и что тебе сделал? — побелел он.

— Я буду в порядке, Рон, — заверила она. — Только пойдем скорее в аврорат.

Гермиона кое-как выпуталась из крепких объятий и буквально потащила его за собой, схватив за руку.

— Объясни мне, что случилось! — возмутился он.

— Здесь Амикус Кэрроу, он поймал меня, а потом… — она задыхалась от необходимости быстро идти и говорить одновременно. — Потом появился твой Патронус, и Кэрроу захотел, чтобы я привела тебя к нему. Под Империусом.

— Что?! — Рон остановился как вкопанный и серьезно посмотрел на Гермиону. — Что. Он. Тебе. Сделал?..

— Ничего... Рон, все это потом, — Гермиона погладила его по руке.

— Я его убью, — резюмировал он очень зло и уже сам потянул Гермиону за собой.

* * *

Обратная дорога до старого дома, где ждал Кэрроу, была трудной, как морально, так и физически. Гермионе придавала сил только одна мысль — что рядом с ней, приобнимая за плечи, шел Рон, а за ними спешил небольшой отряд из четырех авроров.

В полном молчании вся эта странная группа приблизилась к обшарпанной двери нужного здания, и Гермиона кивком головы дала знать, что они на месте. Внутри не было слышно ни звука, будто там никого и не было, но Гермиона точно помнила, что Кэрроу должен был дожидаться их с Роном здесь.

Авроры действовали очень слаженно: заклинанием выбили дверь и ворвались внутрь. Рон порывался зайти вслед с ними, но на его попечении была окончательно ослабевшая от пережитого и уставшая Гермиона. Поэтому картину, открывшуюся взору авроров, он увидел только через минуту полнейшей тишины, и только тогда, когда авроры позволили им с Гермионой войти внутрь.

* * *

Амикус Кэрроу лежал ничком на полу, несомненно, мертвый, бледный и с вытаращенными глазами. Они еще не успели поблекнуть, но смотреть Гермионе стало страшно. Зрелище было обескураживающе одиноким и пронзительным. Одинокий, никому не нужный Пожиратель смерти и одинокая, никем не оплаканная смерть.

«Недостойная, чтобы ее оплакали», — со злостью подумала Гермиона и схватила за руку Рона, отчаянно нуждаясь в защите. От Кэрроу, от одиночества и от слез.

— Отчего он умер? — спросила Гермиона, понимая, что ей не ответят.

На теле не было ни следа насилия, а значит, назвать причину смогут только колдомедики.

— Умер — и прекрасно, — сказал Рон. — Туда ему и дорога.

* * *

На следующий день Рон и Гермиона так и не отправились на торжественное мероприятие по случаю шестилетия окончания войны. Проведя вечер в больнице, где колдомедики заставили Гермиону выпить несметное количество целебных зелий, они с Роном решили, что следующий день — такой памятный и непростой для них — они проведут только вдвоем, раз уж оказались в одном из самых романтичных городов мира.

Погода в воскресный день оказалась просто прекрасной, и Гермиона с Роном без зазрения совести отправились в самый обычный парк, который только можно было найти в Париже. Гулять под сенью шелестящих мягкой молодой листвой деревьев, да еще и держась за руки, оказалось непривычно, но невероятно приятно. Долгое время они просто молчали, но тишина не была напряженной или давящей. Это было уютное молчание. Спустя какое-то время Рон его нарушил.

— Как ты?

Гермиона мягко улыбнулась в ответ.

— Все в порядке. Ты задавал мне этот вопрос уже трижды за сегодня.

— И еще десять спрошу, — пробормотал Рон и остановился, повернувшись к Гермионе. — Знаешь, как я испугался вчера? И даже не только и не столько тогда, когда ты не пришла в назначенное время, а уже позже, когда увидел тебя прислонившейся к стене дома. Ты выглядела такой хрупкой, уязвимой… И когда ты сказала, что встретила Кэрроу, я отчетливо понял, что чуть не потерял тебя. Это было очень страшно.

Гермиона вздрогнула при упоминании Амикуса Кэрроу и сильнее сжала теплую ладонь Рона.

— Не вспоминай больше его имя, — попросила Гермиона тихо.

— Ты даже Волдеморта не боялась по имени называть, а этого и тем более бояться нечего, — успокаивающе сказал Рон. — Он умер, и больше ты никогда его не увидишь. Кстати, авроры прислали утром сову с запиской. Этот гад умер от инсульта, так что тебя больше не потревожат ни по какому вопросу, касающемуся него.

— И хорошо, что не потревожат, — сказала Гермиона.

— Теперь у нас все будет замечательно, правда? — спросил Рон, заглянув ей в глаза, и Гермиона неуверенно кивнула. — Больше я не дам тебе нигде потеряться.

— Правда? — слегка улыбнулась Гермиона.

— Конечно, правда. Я хочу всегда быть с тобой рядом.

— И я этого хочу. Теперь я в этом уверена.

Рон привлек Гермиону к себе и уткнулся носом ей в макушку.

— Мы будем не менее счастливыми, чем Гарри и Джинни, обещаю.

— Верю, — улыбнулась Гермиона.

На несколько минут снова установилась уютная тишина, нарушаемая только легким майским ветерком, лениво шелестящим листвой.

Долго молчать Рон все равно не смог.

— Слушай, а что такое «инсульт»?

— Ох, Рон!..

Дополнительные материалы

Полный вариант обложки