— Что ты задумала?

— Доверься, — ответила она, подмигнув.

Прежде чем он успел возразить, Полина ловко взобралась на парапет, удерживая равновесие.

— Полина, что ты делаешь? Осторожнее! — в его голосе прозвучала настоящая тревога, и он шагнул ближе.

Она рассмеялась, раскинула руки, как канатоходец, и чуть качнулась, словно бы играя с ветром.

— Не бойся, я удержусь! — заверила она его. — А теперь слушай.

Полина подняла голову, глядя вдаль, и начала декламировать. Её голос звучал мягко, но в то же время уверенно, будто она рассказывала самому городу его собственную историю:

"Говорят, он строгий и парадный,

Неприступный, сдержанный порой,

Для меня же — добрый и нарядный,

Город с позолоченной иглой…"

Слова разливались по воздуху, будто вплетались в саму атмосферу ночи.

Сергей замер, вслушиваясь. В её голосе была какая-то искренность, какая-то неприкрытая любовь к этому городу, которая делала этот момент особенным. Казалось, она разговаривала не только с ним, но и с самим Петербургом.

Он смотрел на неё — лёгкую, смелую, завораживающую. В этом взгляде не было привычной сдержанности, только неподдельный интерес, даже восхищение.

Когда она закончила, он медленно зааплодировал:

— Это было прекрасно. Но, пожалуйста, спустись.

Она улыбнулась и протянула ему руку.

— Поможешь?

Сергей без раздумий сделал шаг вперёд, обхватил её за талию и, помогая спуститься, мягко подхватил.

Их лица оказались так близко, что Полина почувствовала тепло его дыхания на своей коже. Мир словно замер на мгновение — не было больше города, не было шума воды, не было прохожих. Только он и она.

Полина затаила дыхание.

Но через секунду Сергей отвёл взгляд, медленно, почти бережно, отпуская её.

— Спасибо, — едва слышно прошептала она, будто выдохнула.

Он чуть заметно улыбнулся, но в этой улыбке было что-то сложное. И пока где-то вдалеке поднимался ночной ветер, подхватывая обрывки разговоров и лёгкие тени фонарей, они стояли рядом, не торопясь разрывать эту тишину.

* * *

Петербургская ночь дышала влажной прохладой, но свежесть реки ещё не успела полностью остудить воздух. Город, казалось, замедлил своё вечное движение, словно сам не хотел, чтобы этот вечер заканчивался.

Сергей шагал рядом с Полиной по мостовой, ведущей к стоянке такси, и его обычно уверенный шаг был чуть медленнее, чем обычно. Он не торопился. И она тоже.

Когда они остановились у машины, тишина вдруг стала слишком наполненной смыслом. Как будто город затаил дыхание, чтобы не спугнуть эту секунду. Сергей молча открыл перед ней дверцу, жестом приглашая садиться. Полина сделала шаг, но вдруг замерла, чувствуя странное нежелание двигаться дальше.

— Спасибо за вечер, — произнесла она, неловко перебирая пальцами край сумки. Ей казалось, что надо сказать больше, но слова почему-то терялись.

— И тебе спасибо, — ответил Сергей. Его голос был ровным, но ей казалось, что в нём звучало что-то большее. — Это было… особенное.

Полина подняла взгляд, и в этот момент их взгляды встретились.

Обычно сосредоточенный, немного отстранённый, сейчас он смотрел на неё словно иначе. Глубже.

Она уловила в этом взгляде что-то едва заметное — может, лёгкое сожаление о том, что вечер заканчивается, может, желание сказать больше, но он, как всегда, держал себя в руках.

Она почувствовала, как в груди что-то сжалось.

— Береги себя, — тихо добавил он, чуть замедлив слова.

Она кивнула, но почему-то не двигалась.

Машина мягко урчала мотором, водитель с вежливым терпением смотрел перед собой, а Петербург вокруг замирал в ожидании.

Полина вдруг подумала: а если бы он попросил её остаться ещё на немного? Если бы предложил выпить кофе в одном из круглосуточных кафе или просто пройтись дальше по пустынным улицам? Она бы согласилась?

Конечно, да!

Но Сергей ничего не сказал. Она улыбнулась — чуть теплее, чем планировала, чуть мягче, чем было бы уместно.

— Спокойной ночи, — произнесла она, садясь в машину.

Сергей закрыл дверь, отступил на шаг и посмотрел на неё сквозь стекло. Машина плавно тронулась с места, и его силуэт растворился среди фонарей. Полина ещё несколько секунд смотрела в боковое зеркало, пока он окончательно не исчез из виду. И только потом, откинувшись на сиденье, глубоко вдохнула.

— Ну и вечер… — шепнула она самой себе.

А за окном Петербург продолжал жить своей ночной жизнью.

*Авторство стихотворения: С. Устабеков

Страхи и границы

Выходные медленно тянулись в странной, вязкой тишине. Город жил своей жизнью — люди спешили по улицам, кофейни наполнялись ароматами свежесваренного эспрессо, мосты разводились по расписанию, как и всегда. Но внутри Полины всё было иначе.

Сергей не писал.

Не звонил.

Не подавал никаких признаков существования, будто их прогулка по ночному Петербургу — с отражениями огней на воде, тихими откровениями под фонарями и тем мгновением у такси, когда не хотелось уезжать — просто привиделась ей в тумане. Как сон, который казался реальным, но при пробуждении от него не остаётся ни единой зацепки.

Она несколько раз ловила себя на том, что машинально проверяет телефон, ожидая хотя бы короткое сообщение. Что угодно.

Но экран упрямо оставался пустым.

Полина раздражённо бросила телефон на диван.

— Ну, что за бесполезный предмет, — пробормотала она самой себе, — Никакой от тебя пользы.

В глубине души она пыталась оправдать молчание Сергея. Может, он был занят. Может, погрузился в дела. Может, решил, что их вечер был просто случайностью, приятной, но незначительной.

Но ведь тогда зачем он смотрел на неё так, как смотрел?

Почему не уходил первым, почему не торопил её с прощанием?

Устав бороться с этими мыслями Полина попыталась отвлечься.

Сначала чтение. Она взяла новую книгу, которую давно собиралась прочитать. Но на пятой странице поняла, что не понимает ничего из написанного в ней.

Тогда девушка решила выбрать более активный способ справиться с навязчивыми мыслями — отправилась гулять по городу.

Питер встретил её капризной погодой: тёплое солнце пробивалось сквозь облака, но лёгкий ветер приносил с собой ощущение скорого дождя. Она шла по узким улицам, не разбирая маршрута, просто позволяя себе раствориться в шуме города.

Зашла в любимую кофейню, заказала капучино, но, пока сидела у окна, заметила, что пальцы снова тянутся к телефону.

Сообщений не было.

Полина глубоко вдохнула, решив, что сидеть в одиночестве за чашкой кофе — не выход.

Следующей идеей стала выставка. Современное искусство, громкие названия картин, длинные подписи к ним, которые должны объяснить смысл, но только путают ещё больше. Полина смотрела на экспозицию, на людей, расхаживающих между стендов с умным видом, но чувствовала себя не здесь.

Не сейчас.

Даже попытка затеять уборку — проверенный метод борьбы с мысленным хаосом — не дала ожидаемого эффекта. Она расставляла книги по местам, смахивала пыль, складывала вещи, наводя идеальный порядок, но даже в этом было какое-то раздражающее бессмысленное движение.

Чем больше она пыталась заполнить время, тем отчётливее понимала:

Ничего не помогает.

И неважно, сколько дел она придумала для себя.

Мысли о Сергее не отпускали.

Его молчание становилось всё громче.

* * *

Понедельник начался так, будто выходных вовсе и не было. Полина сидела перед экраном, механически перебирая письма, отвечая на сообщения, сверяясь с задачами, но её мысли были где-то далеко. Всё внутри неё было настороже, ожидая утреннего созвона с руководителем проекта, поставленного ей в задачи ещё на прошлой неделе.

Она не знала, чего ждет. Хотела ли услышать его голос, который стал для неё чем-то большим, чем просто голос коллеги? Или же опасалась этого, чувствуя, что не всё будет так, как ей хотелось бы?

Когда начался звонок, её сердце замерло на мгновение, прежде чем она нажала «ответить».