Как это ни удивительно, юный Корви оказался вполне компетентным техником: где-то на уровне в промежутке между младшим техником и техником-учеником. Когда, тестируя нежданно свалившегося на ее голову юнгу, Шейла подвела его к стоящему на диагностике Соколу Солнца и дала дракончику полную свободу действий, Найрэ вовсе не растерялся, и уверенно прошел все порученные ему испытания, без проблем распознавая базовые элементы систем Сокола и отвечая на каверзные вопросы как офицера, так и самого корабля, а также случившихся тут же техников, вот прямо сейчас обслуживающих обоих рапторов. Последние высоко оценили способности Найрэ, и стали уже между собой обсуждать то, что надо бы поставить техник-шефа в известность о столь неожиданном приобретении кампании. Не то, чтобы эта болтовня технической команды было особенно важна для Шейлы, но, всё-таки, она обозначила проводам, что Найрэ – ее юнга, и нечего слюнки на него пускать. Приятно иметь под рукой собственного младшего техника: удобно. Все-таки, повезло Шейле и Соколу в этот контракт.
По завершении ангарного испытания Шейла нашла Квотча, и познакомила его с неожиданно появившимся пополнением в технической части экипажа. И сразу же предъявила свои права на Найрэ. Дабы техник-шеф не увел, и даже об этом не думал. Тот же особой досады по этому поводу не выразил, и предложил благородному юнцу уже свое испытание: помочь с обновкой для аватара Летящего, с которой Квотч, Ванири и сам Летящий возились уже пару часов кряду. Найрэ опять не растерялся (а стоило бы: далеко не каждому дракону, хоть и благородному, доводится бывать в покоях аватара космического корабля: это признак большого расположения), и взялся за сверку схемы подключения и программных протоколов новенькой «кожи» аватара Летящего. И с совершеннейшим удивлением не нашел в них никаких проблем. Что для самой Шейлы сюрпризом не стало: судя по измученным Ванири и Летящему и весьма довольному Квотчу, все было налажено вот только-только. Зато, эту реакцию дракончика оценил техник-шеф, и принялся договариваться с Шейлой о том, как бы на ближайшие дни, пока кампания все еще прибывает в порту, «одолжить» у нее юнгу. И, что удивило Шейлу, Найрэ стойко вытерпел ведущийся прямо при нем торг на счет его персоны, и даже не возмутился. Это в его семье такая дрессура жесткая? Тогда, не удивительно, что леди Аарона сбежала от своего мужу. Сама бы Шейла уже давно влезла в разговор, и начала возмущаться наглости офицера и техника.
На будущее пристроив юнгу в когти к техник-шефу (оговорив, что по первому свисту Найрэ бежит к ней и Соколу), Шейла завершила дела с Квотчем. И, наскоро познакомив Найрэ с Летящим (Ванири устала, и желала побыстрее убраться в душ, а ее корабль, соответственно, сейчас не волновало ничего, кроме того, чтобы его капитан наконец-то отдохнула), устроила юному Корви ознакомительную экскурсию по Братцу Хачу. Чтобы юнец в будущем ни у кого под ногами не мешался. Найрэ же инициативе своего нынешнего капитана подчинился беспрекословно, и весь остаток корабельного дня ходил за драконессой словно хвост, усиленно впитывая все, что она ему показывала и рассказывала. Кампания же, кроме техников и Братца Хача с Соколом (кораблей палубное прибавление заинтересовало), к неожиданному юнге отнеслась довольно равнодушно. Летящий был занят своей капитаном – ему было не до остальных двуногих. Доктор Хлой прореагировал на прибавление на палубе сугубо профессионально: осмотрел, завел карту, сделал пару пометок для себя, и на том потерял всякий интерес к Найрэ. Матросам было плевать на пассажира до тех пор, пока он не достает их своими капризами. Да у них и своей работы хватало: нужно было завершать дела с загрузкой трюмов и кладовых Братца Хача, да и в ремонте техники помощь палубной команды постоянно задействуют. А пехотинцы попытались было позадевать юнгу на почве его благородного происхождения (обычное дело – каждый простородный меч считает своим долгом куснуть благородного), но, увидев стойкость Найрэ, исполняющего приказ Шейлы в конфликты не вступать, просто хмыкнули, и приняли юнгу как данность. Что же касается офицеров… Леди Аарона и ее помощники, как и следовало ожидать, отнеслись к Найрэ тепло, но формально: для гранд-капитана он хоть и был родственником, но по линии мужа, а для ее помощников он был, всего лишь, пассажиром, к которому благосклонна капитан. К тому же, у всех были дела: Братец Хач завершал ремонт, а срочные бумаги сами себя по кабинетам чернильниц не носят и каждый чек требует внимания и подписи гранд-капитана. Для Шенри же Найрэ был лишь еще одной ежедневной досадной помехой – у квартермейстера кампании в порту дел хватает: кладовки, трюмы и холодильники сами собой тоже не заполняются.
***
В день отплытия Братца Хача на его пирс явился один из патриархов Корви (но не джентельдрейк Лаварэ). Явился не один, а в сопровождении целой толпы аристократов, из которых, по словам леди Аароны, Корви были лишь двое, а остальные – благородная молодь разных семей системы рангом не ниже среднего дворянства. Видимо, любопытствующие (и шпионящие для своих патриархов). Выслушав напутственную речь старшего Корви и очень тепло с ним попрощавшись (очевидно, что они были хорошо знакомы и, даже, близки), гранд-капитан скомандовала полную готовность к отплытию, и через четверть часа Братец Хач уже отстыковался от станции и был взят на буксир станционной буксирной лодкой. Что выглядело совершенно глупо. Конечно, портовые могли опасаться проблем с тонким маневрированием у охотника волчьей постройки, но чтобы считать, что простая железная лохань, управляемая тремя фурри, справится с маневром лучше, чем сам собранный разум? Но и на попытку оскорбить похоже не было. Видимо, эти взаимные интриги губернатора и системной знати стали уже сказываться и на работе пустотников порта.
Впрочем, помимо этой глупости с буксиром, отплытие из системы не было ознаменовано никакими другими неприятностями. Братец Хач плыл размеренно, совершая внутрисистемные прыжки экономно, и достиг внешней прыжковой зоны за девять с небольшим суток: навигационная обстановка в системы была вполне неплохой, а «Охотники Аароны» никуда особенно-то и не торопились. Теперь же путь кампании лежал в систему Алексеины, в порт Нового Яхмута, а далее – к удаленному миру Стигия Прайм, через промежуточный порт Айфа Малого, где планировалось пополнить припасы и провести мелкий плановый ремонт перед предстоящим плаванием в полудиком космосе.
Алексеина, как обычно, встретила наемников оживленным пустотным трафиком и настороженным вниманием Флота и стражи. Ну, одна из хоть и периферийных, но развитых колоний Империи: здесь не очень любят тех, кто носит меч, но не состоит на непосредственной службе Империи или не получил эту привилегию из рук царствующего императора. С другой стороны, в таких системах зачастую хватает хоть и умеренно оплачиваемой, но несложной и совершенно законной работы для тех, кто имеет право держать клинок и этим торговать: охранять, сопровождать, перевозить – все, на что Флоту вечно не хватает кораблей, а благородные считают ниже своего высоко задранного носа (да и, как правило, их корабли тоже постоянно заняты – на собственных предприятиях).
Но приплыл Братец Хач в порт Нового Яхмута не за этим. Кампания перед предстоящим дальним плаванием принялась за закупку тех припасов, что сложно было бы достать на Фронтире. А леди Аарона, снова привлечя Шейлу, Ванири и свою старшего помощника, составила отчет о текущем контракте, и отправила его тайному покровителю кампании. Шейла знала, что старший помощник в курсе того, кто это, и, судя по тому, как леди гранд-капитан все теснее привлекает саму Шейлу к тайным делам кампании, ей тоже скоро предстоит это узнать. Впрочем, это, наверняка, кто-то из высокой или, даже, высшей аристократии Империи: зачем простым дворянам или аристократам среднего полета знать о том, что творится за пределами их системы и ее окружения? Хотя… Может, чем Пламя не шутит, леди Аарона – одна из Когтей Императора? Впрочем, последнее это, конечно, глупость.
