— Благодарю, пан воевода, — изображаю поклон. — И могу лишь повторить, что всегда к вашим услугам.
Обухович хотел что-то прибавить, но в дверь кабинета осторожно постучали, потом она приоткрылась и внутрь заглянул кто-то из слуг воеводы.
— Что такое? — недовольно спросил Обухович.
— Прощения просим, ваша милость, но тут какая-то монахиня хочет срочно поговорить с паном хорунжим. Говорит, очень важная новость.
— Монахиня? — удивленно переспросил воевода.
— Да, ваша милость…
— Ладно, пусти ее… — пожал плечами Обухович. — Может и впрямь что-то важное.
Дверь открылась шире и впустила в кабинет Мелиссу.
— Атаман, — без предисловий произнесла монахиня. — В город только что прибыл посыльный. На Замошье напали!
— Кто посмел?! — рявкнул воевода.
— Посыльный говорит, что казаки.
— Казаки? А он ничего не перепутал?
— Нет ваша милость. Не перепутал. К селу подошли отряды полковника Богуна и полковника Золотаренка. Общей численностью больше полутораста человек. Староста просит помощи.
— Гм… — воевода поскреб подбородок. — С помощью плохо… Я большую часть гарнизона отправил в войско короля. В городе только самая малость стражников осталась. Извини, пан Антоний, но тебе придется справляться собственными силами. Разве что, как я уже говорил, загляни в корчму. Авось, найдется с десяток охотников. Больше ничем помочь не смогу…
— Спасибо и на этом, пан воевода, — я встал из-за стола и поклонился на прощание.
— Храни вас Господь…
В корчме несмотря на раннее время было многолюдно. Видимо, сарафанное радио уже разнесло весть о нападении на Замошье, и тут собрались все те, кому хотелось узнать подробности из первых уст. Поскольку большинство народа толпилось вокруг стола, за которым сидел один из моих милиционеров.
— Ваша милость! — поднялся, завидев меня. — Беда…
— Говори толком.
— Вчера вечером казаки подошли к Замошью. Сперва просто стояли лагерем, словно сомневались, нападать или нет, а потом прислали посыльного с требованием заплатить сто тысяч злотых. Староста, ясное дело, отказался платить. Тогда они обложили деревню со всех сторон и готовятся к штурму… Судя по тому, как споро у них это идет, штурм будет не позднее завтрашнего утра.
— Понятно…
Что ж, с учетом всех тех воинов, что я периодически отправлял в Замошье, с наскока село не взять. Но помимо математического соотношения сил, учитывается еще и мораль. Что она будет высока у казаков, сомневаться не приходится — они живут войной и набегами. А вон насколько хватит боевого духу защитникам, большая часть которых только-только примкнула ко мне — вопрос. Особенно, если меня там не будет.
Значит, я во что бы то ни стало, должен попасть в Замошье еще до начала штурма. И желательно с подкреплением.
Подхожу к корчмарю.
— Послушай, любезный, воевода дал мне разрешение нанимать охочих в отряд. Не подскажешь, как мне это сделать.
— Да нет ничего проще, ваша милость. Крикните просто, что принимаете людей в отряд, и все. Только имейте в виду, что каждый новобранец обойдется вам в двадцать золотых монет.
— Спасибо, братец…
Повернулся лицом к притихшей толпе и громко произнес:
— Кто желает присоединится к моему отряду?
— Я… Я… Я…
В общей сложности набралось два десятка. Да не новобранцев косинеров, которых надо сперва долго обучать с какого боку держать пику, а — сразу городовых казаков. Вот такое отличие при найме в городе.
— Беру всех…
Ну, а чего. Золота хватает, так зачем же себя ограничивать. Тем более что если проиграю, то восстановить Замошье мне будет гораздо дороже.
Рекруты по очереди подходили ко мне, получали первое жалование и вступали в отряд. А еще через полчаса мы выступили из Смоленска. В последний момент и воевода все ж решил не оставаться в стороне и прислал мне двух панцирных казаков. Кажется мелочь, но если вспомнить о той соломинке, которая ломает хребет верблюду, то и такая помощь не лишняя.
Глава четырнадцатая
Дорога в Замошье пролегала через небольшой холм, с которого открывалась отличная панорама на окрестности села. Отсюда хорошо был виден лагерь казаков. Горели костры, неподалеку пасся табун, а сами казаки готовились к бою. Полковники выстроили войско двумя отрядами. Первый широкой цепью растянулся вдоль западной части оборонительного рва. В руках у казаков были фашины, чтоб замостить преграду и несколько штурмовых лестниц. Второй — выстроился позади них тремя более плотными рядами. Казаки готовились применить свой излюбленный маневр. Когда задние заряжают мушкеты, а первый ряд, благодаря этому, ведет практически непрерывный огонь.
И штурм, судя по тому, что казаки заходили с запада, должен был начаться еще сегодня. Когда солнце окажется у них за спиной и будет слепить защитников. Опытные воины умели использовать все, что давало бы им преимущество.
«Село Замошье, — объявил невидимый голос. — Принадлежит вам. Лояльность жителей — 100 процентов. Боевой дух — 80 процентов. Жители встревожены вашим отсутствием»
Понятное дело. Несмотря на то, что в Замошье сейчас находится и Мамай, и Цепеш, и Федот Стрелец, без меня народ все равно волнуется. Как не тренируй, как не вооружай — опыта у большинства защитников все равно нет. И если б не нанятые мною панцирные казаки и пятигорцы, думаю что общая мораль была бы еще меньше.
И что ж делать? Вот я здесь… до Замошья рукой подать, а как проникнуть в село, если казачьи разъезды так и снуют вокруг? Один такой отряд мы разобьем, не вопрос, но ведь и сами увязнем в схватке — казаки не голытьба какая-то, просто так не разгонишь, а тем временем подтянутся остальные. Что же делать? Даже тут на холме торчать слишком долго чревато. В любой момент заметить могут.
«Ваше село Замошье осаждено отрядами полковников Богуна и Золотаренко, — опять зазвучал голос системы. — Желаете присоединиться к защитникам? Да/Нет?»
Ё-моё! Опять забыл, что это не реальная жизнь! Конечно хочу!
Только подумал об этом, как вместе с отрядом оказался на главной площади села.
— Ваша милость! Вы с нами! — вскочил с любимой скамейки староста и бросился ко мне, крича во все горло: — Люди! Господин Антон вернулся!
«Село Замошье готовится к отражению атаки, — невидимый голос продолжал комментировать события. — Ваше прибытие заметили. Боевой дух защитников 100 процентов. До начала штурма осталось 40 секунд. 39… 38… 37…»
«Заткнись!» — цыкнул я на излишне разговорчивую систему и бросился по ступенькам, ведущим на помост, опоясывающий верх частокола.
— Все на стены! Огонь по моей команде!
«До начала штурма осталось 5… 4… 3… 2… 1…»
Вовремя успел. Только-только выбежал, как все четыре шеренги казацкого войска двинулись вперед. И тотчас же бабахнуло несколько самопалов. У кого-то из защитников нервы не выдержали.
— Не стрелять! Беречь амуницию! — левее, метрах в двадцати от меня скомандовал Стрелец. — Рано еще. Пуля не долетит.
Отлично. Значит, за этот фланг можно не беспокоится. Глянул вправо — там размахивал шпагой Цепеш. Тоже хорошо… Повел глазами по рядам защитников: неплохой отряд. Почти все в сносной броне, вооружены кто пистолем, кто мушкетом. Тут и Мамай, и даже наши лекари…
Казаки все ближе. Идут молча, сурово. Это не татарва, что непрерывно к Аллаху взывает. Эти просто делают свою работу.
— Приготовить мушкеты! — подает команду Федот Стрелец.
Ну, правильно. Кто лучше него в этом понимает. Может, еще Мамай. Но казак вооружен пистолем. А на таком расстоянии это оружие бесполезно.
— Залп!
— Бабах!!! — слитно раздается залп из нескольких десятков стволов. Увы, кроме одного, все мимо. Не учел Федот, что не все так владеют оружием, как он.
Что-то кричит Богун, и первая шеренга казаков переходит на бег. Стрелки делают еще с десяток шагов, передний ряд опускается на колено…
— Бабах!!!
Свист пуль… Чей-то вскрик… Но большая часть выстрелов приходится в стену. Занизили прицел. Но порадоваться не успеваю, так как из второго ряда стрелкам уже передают заряженные мушкеты, и звучит второй залп.
