В самом Кракове тоже все прошло быстро и гладко. Стража обо мне была предупреждена, так что когда я назвался, при въезде в город, начальник стражи попросил следовать за ним, и провел к королю потайным ходом.
Сигизмунд принял меня в какой-то небольшой комнатушке, где не было ничего, кроме письменного стола и пары кресел.
— Если вы здесь, значит, задание выполнили?
— Да, ваше величество. Не знаю надолго ли, но пушки, угрожающие монастырю, какое-то время будут неисправны. Думаю, не меньше недели.
— Хорошо… Я рад, что не ошибся в выборе. Вы заслужили награду, и она ваша. Держите…
Король протянул мне два свернутых трубкой листа пергамента.
— Здесь патент товарища войскового гусарского полка на ваше имя, пан Антоний. И дарственная на Замошье и Куличики…
— Спасибо, Ваше величество…
— Служите нам верой и правдой и увидите, что король умеет ценить преданных слуг. Желаете еще что-то сказать?
— Только одно… Совершенно случайно мне удалось узнать, что у короля Карла опустела казна. И что его наемники вот-вот оставят армию.
— Отличная новость! И она тоже достойна награды… — король открыл стоящий на столе ларец и вынул из него пузатый кошель. — Держите, пан Антоний. Я знаю, что доблесть и верность не покупают, но деньги нужны всем.
— Благодарю, Ваше величество. Можете рассчитывать на меня.
— Кстати… — словно только сейчас вспомнил король. — Вы же прямиком в Замошье?
— Если вы не прикажете чего-то другого…
— Нет-нет, задерживать не стану. Понимаю, вам не терпится заняться своей вотчиной. Только просьба. Заскочите по пути в Смоленск и передайте письмо воеводе Обуховичу. Надеюсь, это вас не затруднит.
— Если вы прикажете, ваше величество, то хоть в Москву или в Стамбул поеду.
— Спасибо. Я запомню ваши слова. Держите письмо… и вот еще немного на дорогу… — король протянул сложенный в четверо и запечатанный сургучом лист бумаги и небольшой кошелек.
«Внимание! Ваши отношения с «Речь Посполитая» улучшились до «45» — доверие. Ваши отношения с персонажем «Король Сигизмунд» улучшились до «50» — дружба»
— Может у вас есть какие-то просьбы? Говорите пан Антоний, не стесняйтесь?
— Только одна, ваше величество.
Похоже, король спросил просто так, для годится, потому что в глазах его промелькнуло нечто вроде удивления. Не ожидал, что после стольких наград я осмелюсь просить еще что-то, но виду не показал.
— Я слушаю. Говорите…
— Неподалеку от Кракова я видел лагерь польских наемников. Разрешите мне набрать там рекрутов? Замошье не так далеко от земель Крымской орды. А то такие соседи, что ухо надо востро держать.
Похоже король ожидал что я стану выпрашивать себе еще какую-то недвижимость или деньги, потому что улыбнулся радушно, стянул с пальца перстень и протянул мне:
— Конечно, пан Антоний. Ваше желание понятно. Вот, держите. Покажете этот перстень командиру наемников, и он поймет, что вы действуете с моего разрешения. Один лишь совет… торгуйтесь с ним, как иудей, за каждый грош. Иначе капитан Жеребьевский обдерет вас как липку. Воин и наставник он отменный, но судя по всему, в его роду была, как минимум, пара евреев.
Я принял перстень, изобразил поцелуй в милостиво протянутую руку и вышел. Начальник стражников ждал за дверью. Чему я несказанно обрадовался, поскольку самостоятельно выбраться из этого лабиринта коридоров было б не легче чем Тезею от Минотавра.
* * *
Лагерь польских наемников располагался верстах в шести от Кракова. Временный, палаточный городок, обустроенный по обычаю римских легионеров. Квадрат, обнесенный земляным валом и частоколом. По углам — сторожевые вышки. Из одной нас заметили заранее, так что когда приблизились к въезду на территорию, нас уже поджидал небольшой отряд рекрутов во главе с седоусым рыцарем.
— День добрый, панове! — поздоровался я первым.
— И вам того же, — ответил седоусый. — Кто такие?
— Хорунжий Антон Замошский. С кем имею честь?
— Вахмистр Калита, — представился седоусый. — Заплутали, панове, или надобность в чем имеется?
— Да вот, хочу рекрутов у вас нанять…
— Хотят многие, — хмыкнул вахмистр. — Да только для этого разрешение короля надобно. Кому попало мы своих воинов не отдаем.
— Есть разрешение, а как же… — я вынул из сумки свернутый трубкой пергамент и протянул седоусому.
Тот развернул свиток, внимательно прочитал, проверил печать и с поклоном вернул.
— В таком случае, пан хорунжий, вам к капитану. Ты! — ткнул пальцем в одного из сопровождавших его рекрутов. — Бегом к их милости, капитану. Предупреди! Вы двое! — указал на других. — Проводите пана хорунжего.
— Благодарю…
Вахмистр службу знал хорошо. Лагерь не только снаружи производил впечатление, но и внутри царил идеальный порядок и чистота. Как будто прямо перед нашим приездом тут провели генеральную уборку.
Капитан Жеребьевский, узнав что прибыли покупатели, озаботился выйти навстречу лично.
Я поздоровался с ним, обменялся парочкой любезностей и перешел к делу.
— Пан капитан, могу ли я нанять ваших людей?
— Почему нет? Если король разрешил, то кто ж запретит? А много хотите? Мои парни дорого стоят.
— Думаю, десяток осилю.
— Если оружие и доспехи рекрутские, то с вас тысяча злотых.
— А если приодеть? Да коней хороших?
— А что именно? Выбирайте… — капитан протянул мне лист пергамента, на котором было подробно расписано какой доспех и вооружение имеется. А так же — цена.
Я вдумчиво изучил прейскурант. Прикинул свои возможности:
— Лошадей боевых под седло — это раз. Шлем гусарский — два. Жупан с кольчугой — три. Сапоги добротные — четыре. Рукавицы латные — пять. А из оружия — саблю, пику, пистоль и огневое зелье к нему.
— Двенадцать тысяч шестьсот золотых и они ваши… — чуть подумав, ответил капитан.
— А если поторговаться?
— Не на базаре, вашмосць. У нас цены твердые. И, поверьте, хлопцы того стоят. У них, конечно, опыта маловато пока… Но как поднаберутся — любого крылатого гусара за пояс заткнут.
— Ну, что ж… Коли так, то по рукам.
Пока я отсчитывал нужную сумму, подошли и мои новобранцы. Хороши. Шлемы на солнце горят, флажки на пиках трепещут. Богатыри… Застоявшиеся лошади перебирают копытами. Так и норовят пуститься вскачь.
Капитан принял деньги, пожал мне руку, а потом повернулся к рекрутам.
— Значит так сынки. С этой минуты поступаете на службу к хорунжему Замошскому. Он вам теперь и мать, и отец, и воинский начальник. Не посрамите…
Рекруты только приосанились. Мол, не сомневайся, не подведем.
Нет, не зря говорят, что обратная дорога всегда короче. Домчались до Смоленска быстро и без приключений. Всего один раз выскочила нам наперерез шайка лесных разбойников, но хватило двух залпов, чтоб они разбежались. А разница в уровнях была такая, что система мне эту победу даже не засчитала. Все что стаю воробьев разогнали…
Оставил спутников в корчме, а сам направился к воеводе.
Тот меня уже поджидал. Обухович встал из-за стола и вышел навстречу.
— Пан Антоний! Наконец-то. Жду... Известия впереди вас летят. Знаю, что доставили подарок королю, и что он вам поручил какое-то важное дело… Проходи, проходи. Присаживайся. В ногах, чай, правды нет. Рассказывай…
Приговаривая все это воевода взял меня под руку и подвел к креслу. Подождал пока я сяду, потом быстро обогнул стол и занял свое место.
— Ну, же… Не томи. Хотя, погоди… — Обухович хлопнул в ладони и появившемуся на знак слуге велел подать вина.
Выпили по глотку и я пересказал ему большую часть своих приключений по пути к королю и под Ченстоховой.
— Герой… как есть герой! — восхитился тот, потом залез в стол и вынул оттуда увесистый мешок. — Понимаю, что в сравнении с королевскими милостями это ничтожная награда, но лишней все ж не будет.
— Спасибо… Готов и дальше служить вашей милости, пан воевода.
— И это еще не все, пан Антоний, — продолжил осыпать меня щедротами Обухович. — От ныне во всех лавках Смоленска вы сможете покупать любые товары на десять процентов дешевле… А так же — вам разрешено нанимать в свой отряд жителей города. Заглядывайте в корчму, там всегда найдутся молодцы, желающие испытать судьбу на поле брани. За звонкую монету, разумеется… — засмеялся воевода. — Или подмастерья, которые уже хотят стать мастерами, но не накопили достаточно денег, чтоб оплатить взнос в гильдию. Они наверняка охотно переберутся к вам, в Замошье. Которое, как я слышал, давно уже не тот нищий хуторок, каким оно было до вас.
