— И что это за зелье было? Выяснил? А то разные снадобья бывают. Может, она всего лишь витамины подмешивала, чтоб сердечко не надорвал?
Купец моргнул недоуменно. Открыл рот, видимо, желая что-то спросить. Но потом дернул подбородком и не стал отвлекаться.
— Само собой… Как раскаленный кинжал к лицу поднес, все рассказала. Оказывается, во Львове у нее лекарь один знакомый был. Кирилл… Он ей это снадобье и готовил. Очень хитрое зелье. Если по нескольку капель ежедневно принимать, то любая карга красавицей покажется. Симпатичная девица — вообще ангелом. А если увеличить…
Тут я и начал хохотать…
— Ничего смешного… — даже обиделся купец. — Руки отрубать таким лекарям надо. Ишь, удумали. Микстурами любовь подменять…
— Да я не над твоей участью смеюсь, Сергей…
Успокоится удалось не сразу. Смех так и клокотал в груди.
— Прости. Не ожидал такого поворота. Гм… Судьба та еще насмешница. А кто другому яму роет — в нее и угодит. Поверь, Агнешка за игры с чувствами заплатила сполна. Когда мы панночку из плена освободили, бедняжка на ногах стоять не могла. Сказывали, мурза, которому ты ее продал, трое суток с нее не слезал. А столь неукротимый любовный пыл татарину обеспечили зелья того самого львовского лекаря — Кирилла* (*эта история описана в первой книге цикла «Будни феодала»). Такой вот зигзаг, дружище. Ну, да ладно. Позже договорим. Вон, заметили нас уже. Самое время вспомнить, что мы шведы…
Глава десятая
Надо, надо ехать в земли амазонок. Если раньше я кивал головой и без конкретных обещаний давал Пчелке и Иридии повод считать, что согласен с их агитацией и прям таки созрел для путешествия (ну, так чего только не пообещаешь красивой девушки, чтоб получить свое), то сейчас мне самому захотелось побывать там. Дабы воочию узреть таинственный Черный Собор, и по возможности овладеть… гм, ну как-то заполучить их секретные разработки.
Табак дедушки Карачуна шандарахнул так, что вполне мог сойти за средней величины землетрясение. И это мы еще ждали взрыва…
Не знаю, то ли пушкари решили для большего эффекта выстрелить одновременно из всех стволов, то ли первый детонировал все запасы огневого зелья в радиусе ста метров, но получилось не только оглушительно, а и сногсшибательно. В самом прямом смысле.
Была б у свеев еще хоть одна бомбарда, лишняя телега с порохом или артиллерийские позиции чуть ближе к монастырю — стены последнего такой фейерверк могли и не выдержать. И так камни сверху лавиной посыпались.
Заставь дурня Богу молиться, так он лоб об пол расшибет. Помощники, блин… Хотели ляхам подсобить, а чуть не сдали Карлу монастырь. С такими помощниками и враги не нужны.
Утрирую, конечно. В лагере шведов царила такая паника, что даже если бы в этот момент открылись врата Ченстоховы и из них вышла процессия монахов с ключами от обители, никто б на них даже внимания не обратил. Как не обращали на торжествующие и насмешливые вопли, доносящиеся со стен монастыря. Причем в таких выражениях, которые никак не совмещались с христианской смиренностью и чистотой помыслов.
Паника — это не просто страх, с которым можно совладать самостоятельно. В этот момент человека охватывает иррациональный, животный ужас и все мысли, все желания подавляются одной единственной потребностью — бежать. Куда угодно, но прямо сейчас, сию минуту. Огромные армии, многократно превышающие по численности противника оказывались разбитыми наголову из-за того, что воинов захватила паника.
И командиру надо обладать недюжинной волей и пользоваться непререкаемым авторитетом, чтоб суметь остановить побежавших бойцов.
Не знаю, как там с авторитетом было у шведов, а вот моя, вовремя прокачанная, известность и лидерство — сработали.
Я, в общем-то, не ставил перед собой подобной задачи, просто замешкался, соображая почему мой секретарь — суфлер ничего не сообщает о выполнении задания и полагающихся мне за это плюшкам. Очки опыта, известность и так далее по прейскуранту. Взрыв был, пушки уничтожены, монастырь спасен — а в эфире тишина. Или мне надо самолично пред светлые королевские глаза явиться для вознаграждения, и это закроет квест?
А пока думал, чуть не свалился с ног от мощного толчка. Сгруппировался, устоял и сцапал за рукав обидчика. Им оказался шведский гренадер. Воин глядел сквозь меня ошалелыми глазами и машинально пытался освободиться от непонятного препятствия, которое остановило его стремительный забег.
— Стоять! Куда прешь? Глаза разуй! Не видишь — офицер перед тобой!
В таком состоянии рыжеусый здоровяк вряд ли смог бы отличить корову от коня, но грозный и уверенный тон затронули в подсознании вколоченную годами службы привычку подчиняться командирам.
— Виноват, господин капитан… — пробормотал он едва шевеля языком, и не переставая бегать по сторонам встревоженным взглядом.
Капитан? А почему и нет? Мой сводный отряд вполне на роту тянет. О! Кстати, об отряде. Я же сейчас практически свободен.
— Оружие куда дел, герой?
— Оружие? — переспросил гренадер с таким удивленным выражением, словно вообще впервые в жизни это слово услышал.
— Понятно… Что там тебе по штату полагается? Пистоль, бомбы и кошкодер? Бомб и меча лишнего нет, а пистоль могу дать.
Вместо шведа ответила система.
«Шведский гренадер вступает в ваш отряд. Осталось свободных мест — «113». Согласны принять?»
А почему бы и нет? Мысль появилась, как водится, совершенно неожиданно. Но именно она существенно увеличивала шанс положительного исхода нашей с Сергеем экспроприации.
— Держи оружие, вставай в строй!
Гренадер принял пистоль и закрутил головой, высматривая тот самый строй, но кроме новгородца, при желании способного сойти за двоих, ничего похоже по смыслу не увидел. Ну, это дело поправимое. Ведь в решении любой, даже самой сложной задачи, главное понять алгоритм. Дальше — дело техники…
Не теряя ни секунды, я схватил пробегавшего мимо мушкетера и повторил с ним те же манипуляции, что и с гренадером. Сработало… Правда, мушкетеру не пришлось ничего выдавать из собственных запасов, поскольку купеческая сообразительность оказалась выше всяческих похвал. Я еще только приводил шведа в чувство, а новгородец уже тащил из ближайшей «пирамиды» охапку мушкетов и пик. Хороший может получится помощник, если только его тайные дела не помешают.
За мушкетером в мой отряд пришел пикинер. Потом — сразу два мечника. Как оказалось — родные братья. Поэтому и держались вместе.
В общем, дело пошло, как на хорошо смазанном конвейере. Мне меньше десяти минут понадобилось, чтобы возглавить отряд из двадцати бойцов. Которые, хвала игровой механике, сейчас преданы лично мне не меньше, чем своему королю. А то и больше. Проверять, правда, не рискну — вдруг какой-то скил защитный сработает, и вся гоп-компания дружно превратится из благонадежных свеев в изменников или дезертиров. С соответствующим отношением к ним всех остальных.
Мне такие траблы без надобности. У нас другая задача. И тут, вопреки советам полководцев былых времен, этим воинам совершенно без надобности понимание маневра. Достаточно четко и быстро выполнять приказ.
Сергей тоже не до конца понял мой замысел, но вопросов не задавал. Доверял. И только когда я построил свою рать в походною колонну и пешим порядком двинул в сторону королевского шатра, спросил тихонько:
— Уверен?
— Наглость восьмое чудо света. Никто и чихнуть не успеет, как шашка прыгнет в дамки… — заверил я его. И на всякий случай, добавил: — Не боись, прорвемся.
Караул возле шатра с деньгами бдел несмотря на всеобщую суету. Едва мы приблизились на расстояние меньше десяти шагов, четверо гренадеров — обладатели выдающихся усов, тут же обнажили клинки и навели на нас пистоли.
— Отряд, стой! — приказал я своим и тут же требовательно добавил, обращаясь к страже: — Старший караула, ко мне!
Устав караульной службы напишут несколькими столетиями позже, так что мое наглое требование вызвало всего лишь некоторое замешательство.
