— Вот! — купец даже голос поднял от возбуждения. — Об этом я и толкую…
— Черта с два! — терпение мое стало иссякать. — Ты говоришь о чем угодно, кроме того, что должен сказать. Так что, либо выкладывай свое пожелание, либо — давай сюда зелье!
— На… — купец тут же ткнул мне в руки кисет. И быстро произнес. — Я знаю как оставить шведов без денег!
* * *
«Внимание! Вам предложено репутационное задание. В случае успешного выполнения, ваши отношения с фракцией «Швеция» упадут до «-25» (Вражда). Король Карл будет считать вас личным врагом. Ваша известность повысится на «5»
Зашибись! Еще одни любители тень на плетень наводить и котами в мешках торговать.
Не, так-то трюк старый, как мир. Подходишь к незнакомой красотке, аккуратно берешь за руку, пристально смотришь в глаза и вкрадчивым полушепотом спрашиваешь: «Девушка, а не хотите ли вы…». И замолкаешь, предоставляя самой решить: «хочет ли она, и если «да» — то чего именно?». А в случае неудачи, в ответ на разъяренный взгляд или возмущенный возглас, спокойно предлагаешь приобрести со скидкой какую-то безделицу. Поскольку сегодня супер выгодная цена, рекламная акция и бла-бла-бла… Кто сам не может придумать достойную отмазку, читайте «Трест который лопнул». Шанс схлопотать по морде минимальный, а вероятность приятного продолжения знакомства весьма высока.
Это я к тому, что и купец и система по той же схеме работают — сделали пару тонких намеков на толстый обстоятельства и ждут пока я клюну. М-да… Были б мы в реальном мире, объяснил бы я Сереге, как он неправ. Ну да чего уж там от непися требовать. Видать Иск-ин ему не слишком продвинутый достался. Поэтому всего лишь беру его двумя пальцами за грудки и доверительно сообщаю:
— У тебя последний шанс. Через пять секунд я ухожу. Время пошло. Пять… четыре… три…
— Нас взяли в плен не на дороге. Мой обоз вез провиант для шведов… — быстро и от этого не слишком связно затараторил новгородец. — Должны были рассчитаться. Тем более, Господин Великий Новгород всегда выступал супротив единовластия Кремля. Шведы на русских сердиты, поскольку те хоть и не помогают ляхам, а все ж союз разорвать отказываются. Еще и у Карла в тот день паршивое настроение было — защитники Ченстоховского монастыря в который раз отказались сдаться. В общем, главный интендант решил, что все русичи одним миром мазаны и нет никакой разницы — новгородец или московит.
— Это я понял… Иначе б вы не сидели под замком, — многословие купца конкретно утомляло. — О деньгах сказывай.
— Да… Я видел, где их казна хранится! — выпалил Сергей и перевел дыхание.
— И что? А я знаю, где американцы хранят свой золотой запас.
— Американцы? — недоуменно переспросил купец. — Погоди. Я не понял? Разве это не важно?
— Ну, почему не важно… — пожал я плечами. — Но толк в этом какой? Даже если ты не ошибаешься, уверен — возле палатки с казной такой караул стоит, что мимо комар не пролетит, а не то что муха.
В ответ новгородец интенсивно помотал головой.
— В том и суть, что всего два гвардейца! А как пушки рванут… в лагере такая суматоха начнется… Одному не управиться… — понял, что я могу неправильно понять и объяснился: — Не, ты не думай, атаман. Я не из-за охраны… Золото самому не унести... Думаю, там пуда три талеров и дукатов. А уходить надо быстро. С конем всяко сподручнее.
Ого! Три пуда серебряными и золотыми монетами! Это ж сколько? Миллион или еще больше? А с другой стороны — армия у Карла тоже немаленькая. И если каждому хоть по червонцу… Гм… Солидно. Это я удачно купца встретил. С таким подгоном я теперь свою деревеньку мигом в крепость превращу. Поди отними потом. Даже, если в немилость королевскую попаду. С обычным монастырем какое войско справиться не может, а в Замошье не божьи братья на стены встанут… Чуток времени и я таких псов войны натренирую, никому мало не покажется. Сам буду решать, кому на троне сидеть, а кому под… Тпру, куме, слазьте! Губу закатай и включай мозги!
— Добро, Сергей. Договорились. «Заряжаем» пушки и командуй. Твоя наводка, тебе и карты в руки.
Новгородец кивнул и, пригибаясь к земле, побежал к пушкам. Спокойно мог идти в полный рост — уверенные в безопасности, пушкари на позиции не оставили даже пугала. Так что из всех предосторожностей надо было лишь поглядывать в сторону лагеря. Но и это было лишним. Как говорится: война войной, а прием пищи по распорядку.
— Все…
М-да… Вся диверсия заняла минут пять, а говорили-разговаривали не меньше часа. Хотя, все равно надо было дождаться темноты. А хорошая подготовка — залог успеха. Не поговорили бы — пихал бы я сейчас ухнали в запальные отверстия.
— Добро.
«Поздравляем. Вы выполнили задание короля Яна Сигизмунда. Ваши отношения с фракцией Речь Посполитая улучшились на 5 пунктов. Дождитесь взрыва и отправляйтесь за наградой»
Вот же ж «жжж»… Совсем мой суфлер тире секретарь испортился. Шо не брякнет, все словно для альтернативно одаренного игрока предназначено. Одно хорошо, теперь он свои реплики произносит вкрадчивым шепотом и обходится без музыкального сопровождения.
— Ну, что, господин негоциант? Одна забота с плеч — виват новая кручина? Как считаешь, есть в этом мире уголок, где нам с тобой будут рады и не прогонят за порог, как шелудивых псов?
— Эээ?.. — для Сергея мое краснобайство явно было слишком сложным для понимания.
— Вот и я так же думаю. Но не торчать же нам здесь до утра, как те самые тополя на Плющихе. Пошли, поищем место у какого-нибудь костра. Ужином драгуны с нами вряд ли поделятся, но уж погреться то, я надеюсь, разрешат?
— Мудрено ты говоришь, атаман… — потер лоб купец. — Видать, долго по чужим землям мотался… Не сразу и поймешь.
— Мотался, дружище… ох, помотался… — вздохнул я. — И сейчас не сразу сообразить — дома я уже, или все еще в пути. Особенно, если прислушаться к словам некой монахини. Ладно… Об этом позже… Хотя, погоди. На один вопрос ты мне все же ответишь прямо сейчас. Как знать, что утром будет? А идти в бой, держа камень за пазухой, не гоже. Согласен?
Купец подобрался чуток, но кивнул.
— Да. Спрашивай… Хотя, погоди. Я догадываюсь… Агнешка? Верно?
— Она самая. Друг мой боевой и соратник верный прикипел к девице всем сердцем… последняя любовь. Да и она, вроде, взаимностью отвечает… В общем, понять я должен — что там промежду вас случилось? Ну, и кто виноват…
— Хорошо, атаман. Времени хватит на разговоры. Поведаю, как на духу. Но, начну с далека, уж не обессудь.
Купец помолчал чуток, собираясь с мыслями, потом решительно тряхнул головой и, чуть напирая голосом, словно старался придать словам надлежащий вес, начал рассказ:
— Сколько времени прошло, а словно вчера все было… Настоящая чертовка. Я ведь, атаман, не отрок безусый, что на каждую юбку облизывается. Пожил… Женат почитай второй десяток. Детишек пяток имеется. Да и бабенок разных в долгой-то дороге купеческой повидал. Иной раз ведь по году домой воротиться не успевал… Даже мавра у меня была. В Крыму как-то торговали — вот бей тамошний и уважил, служанку на ночь прислал. Хотел умаслить, чтоб выгоднее товары сторговать… Но зря старался, басурман. А девка ничего, нежная, гибкая… кожа бархатная. Смешно было, как светильник погас, один глаза белели, а сама невидима, только на ощупь и ощущал. Да запах от нее странный. Сквозь все благовония мускусом веяло. М-да… К чему я веду… Что сам не понимаю, что со случилось, когда судьба, чтоб ее, свела меня во Львове с Агнешкой. Словно наваждение. Совсем голову потерял. Только о ней и мог думать… Товар, который на продаж привез, за бесценок спустил, лишь бы побыстрее деньги достать и ее развлечь — одарить.
— Седина в бороду — бес в ребро… — пробормотал я негромко, но купец услышал и непроизвольно огладил серебристую поросль на подбородке.
— Возможно и это… Знает она добре, что мужчине надо. Умеет и взор усладить, и тело… да и сердце согреть, чего уж там. Но все не так просто, атаман. Потому что, если б я обычным негоциантом был, — пустила б девица меня по миру — на этом вся любовь и закончилась бы. А я, как ты теперь знаешь, не сам по себе был, а имел кроме торговли, от Господина Великого Новгорода и царя Московского поручение важное. И когда уж совсем голову потерял, сотоварищ мой Мирослав, вмешался. Разговоры разговаривать не стал, понимал, что слушать не буду, а привел как-то домой с черного хода да показал в щель, как Агнешка подмешивает в мое питье какое-то зелье. И приговаривает: «Все забудь, все оставь — меня люби, меня слушай». Тут я и прозрел… Наверно, понимал все ж умом, что не бывает такой страсти безудержной, чтоб весь мир застить.
