— И вы подсели к Кларе?

— Нет, я не стала этого делать. Ей могло быть неприятно мое присутствие за столом в такой момент. Знаете ли, женская психика…

— Вы опытный человек, Дженни.

— Дело не в опыте. Просто, однажды увидев Клару, легко понять, как надо вести себя с ней. Она легкоранима. Я вам покажу ее фотографию. Мы как-то, прогуливаясь по городу, зашли в ателье и сфотографировались на память. Она возражала вначале, но потом согласилась.

И Дженни раскрыла сумочку. Достав фотографию, протянула ее Рону. Тот, взглянув на изображение, перевел взгляд на девушку и спросил:

— Это Клара Вернон?

— Да.

— Вы уверены в этом?

— Конечно, — ответила Дженни. И добавила: — Как в том, что газета, лежащая на столике, — она взяла газету, взглянула на ее первую страницу и прочитала: «Вечерние новости».

И вдруг в ужасе закричала:

— Рон! Смит! Это он! Похититель!

На первой странице крупным планом был изображен полковник Шеффилд.

— Вы не ошибаетесь, Дженни? — возбужденно спросил Смит.

— Нет!

А Рон добавил:

— Она действительно не ошибается. Почти не ошибается.

— Что значат ваши слова, инспектор? — испугалась Дженни.

— Вы все правильно и подробно рассказали. Но в одном оказались не правы. Это не ваша вина. Вас ввели в заблуждение.

— Не понимаю, Рон.

— Ваша подруга — не Клара Вернон.

— Кто же тогда?

— Ее имя — Люси Форд.

— Форд?

— Да. И должен вам признаться, что я знаком с ней несколько дольше вашего. Точнее говоря, заочно знаком, поскольку никто нас не представлял друг другу.

— Рон, ты интригуешь, — произнес Смит.

— Особой интриги в этом нет. Просто однажды мне довелось быть среди сотрудников, занятых охраной участников и почетных гостей международного симпозиума, посвященного глобальным проблемам — нефтеразработкам, поиску полезных ископаемых, космическим исследованиям.

— А какое отношение имела Клара к этому конгрессу? И когда он проходил?

— С полгода назад.

— Но в это время Вернон находилась в провинциальном городишке, — вспомнила Дженни. — Она училась там в местной школе танцам и пению, а потом приехала сюда на заработки.

— Это не соответствует действительности, — заметил Рон. — Не знаю всех подробностей из ее жизни, но полгода назад она была секретарем богатого промышленника и присутствовала на всех вечерах и обедах. Тогда-то я имел возможность наблюдать на ней. И хорошо запомнил Люси Форд.

— Рон, в это трудно поверить.

— Но это так, Дженни.

— Какой кошмар!

— Понимаю вас: трудно таким образом открывать глаза на близкую подругу.

— Что же все это означает?

— Не будем спешить с умозаключениями. Если взять за основу ваши наблюдения, то можно сделать кое-какие выводы. Первый из них: незнакомец требует какие-то бумаги. Клара отказывает. И ее похищают. Из-за бумаг? Или потому, что она такая хорошенькая? Вторая причина в данном случае отпадает. Значит, здесь та же причина, по которой лишился свободы и профессор.

— Какой еще профессор? Не понимаю.

— Естественно. Вы не все знаете. А вот обратите внимание на Смита: он молчалив, задумчив и, по-моему, даже немного напуган. Не правда ли, сэр? А ведь такого за вами никогда не замечалось.

— Тут поневоле задумаешься, — вздохнул Смит.

— Вы что-то от меня скрываете, — догадалась Дженни.

— Не столько скрываем, сколько просто не открываем. Да и не откроешь такое любому человеку, — произнес Рон.

— Но ведь я…

— Да, Дженни, теперь мы друзья. И потому я расскажу вам одну короткую историю. Но учтите, после этого вам придется взвалить на свои худенькие плечики ношу, непосильную и для некоторых мужчин.

— Я с детства привыкла не жаловаться.

— Это хорошо… Так вот, не одна ваша подруга Клара Вернон — кстати, давайте-ка называть ее Люси Форд — стала жертвой похищения в последние дни.

— Не может быть!

— Может. У нас есть свидетель — Смит. Он присутствовал в одном засекреченном учреждении на совещании, во время которого похитили крупного ученого — профессора Садлера. Причем эта акция проходила более динамично: были и стрельба, и усыпление, и исчезновение преступников вместе с жертвой «сквозь стены». Но главное не в этом.

— А в чем?

— Участником обоих похищений оказался Шеффилд, фотографию которого вы увидели сейчас в «Вечерних новостях». Полковника убили после того, как им были совершены два успешных похищения. Я, между прочим, высоко оцениваю уровень его работы. Но предполагаю, что люди, убравшие его, еще профессиональнее.

— Кто же они? — побледнев, спросила Дженни.

Рон ответил не сразу:

— Думаю, все это может быть связано с тем самым международным симпозиумом. Ведь именно на нем Люси Форд последний раз выходила в свет. Затем она исчезла. Словно скрылась от кого-то. Но в то же время не уехала за тысячи миль отсюда, будто оставляла для себя лазейку. Не могла или не хотела исчезнуть окончательно. Почему? Что скрывается за этим? Не связано ли ее решение с кем-либо из участников или гостей симпозиума? Если да, то с кем именно?

— Рон, — улыбнулась Дженни, — вы, видимо, совершенно не знаете женщин. Если она была секретарем бизнесмена, промышленника, принимавшего участие в работе симпозиума, то именно с ним прежде всего могут быть связаны перемены в ее собственной судьбе. Не так ли?

— Логично, Дженни. Кстати, я так нуждаюсь в последние годы в личном секретаре, а еще больше в человеке, с которым мог бы перекинуться несколькими фразами по поводу различных происшествий, что хочу сделать вам предложение: вы не согласились бы иногда поддерживать со мной контакт?

— С радостью, Рон, — вспыхнула Дженни.

— Благодарю.

Инспектор подошел к окну. Видимо, его мысли блуждали далеко. Наконец он сказал:

— Да, да… Это вполне мог быть Стэнли Мерел.

— Мерел? — переспросил Смит.

— Что тебя так поразило? Да, Мерел. Именно его секретарем была Форд на международном симпозиуме.

— Но ведь у Мерела долгие годы работал профессор Садлер. До того, как он перешел в секретное ведомство. Я тогда вел в газете военную тему. Кроме того, внимательно изучал людей, занятых в научной области. Потому и обратил внимание на профессора. Он был занят исследованиями, связанными с поиском полезных ископаемых, в частности, нефти, из космоса. Работал в фирме Мерела. А потом вдруг пропал. И мне стоило немалого труда, чтобы его разыскать. Оказалось, он ушел в подразделение, занятое запуском спутников и ракет стратегического назначения, да еще чем-то сверхтайным. На профессоре закрепили гриф «совершенно секретно», и Садлер перестал представлять для меня интерес. Но он пробудился вновь, когда я увидел его во время просмотра фильма. Потом уже закрутилась вся эта круговерть.

— Какая круговерть? — спросила Дженни.

— С просмотром фильма об испытаниях нового оружия. С похищением профессора!

— Вот так история, — поразилась Дженни.

— Да, — подтвердил инспектор. И, обращаясь к девушке, добавил: — И еще неизвестно, кто в похищении Люси главный инициатор. Но уже ясно, что вся эта серия необычных событий взаимосвязана. И очень прочно. Некто держит в своих руках ниточки, за которые время от времени дергает, и заставляет марионеток плясать под свою музыку. И я не могу дать твердой гарантии, что среди них не окажемся и мы с вами: слишком близко находимся к эпицентру событий.

— Не пугай девушку, Рон, — попросил Смит.

— Я никогда не делаю этого без причин.

— Что же в таком случае надо предпринять?

— Что? — переспросил инспектор. И, немного подумав, обратился к Дженни: Простите за нескромность, но я могу узнать ваш домашний адрес.

Девушка назвала улицу, номер дома…

— Хорошо знаю этот район, — прокомментировал инспектор. — Ехать туда от центра недолго, но уж очень там мало зелени. А я уверен, что для вашего здоровья — вы выглядите сейчас несколько уставшей — необходимо пожить где-нибудь в тени деревьев. Вас не удивит, Дженни, если я предложу вам поселиться в одной тихой квартирке на четвертом этаже уютного дома у моей давней знакомой — Малышки Бью. Ее история не менее трогательна, чем сюжет святочного рассказа. В юные годы она влюбилась в одного подонка и добровольно взяла на себя вину за его преступление. Он отблагодарил ее тем, что во время свидетельских показаний свалил на нее и грехи своих сообщников. Бью грозило пожизненное заключение, но ваш покорный слуга сумел докопаться до истины и доказать, что она оговорила себя. Молодчики понесли заслуженное наказание, а я приобрел вернейшего друга. И сейчас нет в городе надежнее места, чем ее скромные апартаменты.