Смит с порога перехватил инициативу.

— Знакомьтесь, этот неандерталец — знаменитый инспектор Джексон.

— Рон, — произнес инспектор.

— Дженни, — ответила пришедшая со Смитом девушка.

И оба они на какое-то мгновение замерли, удивленно разглядывая друг друга. Так, наверное, может удивиться локомотив, встретив на скорости двести миль в час хорошенькую игрушечную коровку, катящуюся на колесиках ему навстречу. Если даже Смит смотрелся рядом с Роном далеко не могучим, то Дженни и вовсе казалась миниатюрной статуэткой. И трудно было избавиться от искушения взять ее на руки, а потом… посадить себе в карман. Большой карман большого, как ковер-самолет, папиного пальто. Впрочем, и по возрасту она была раза в два моложе Рона.

— Хэлло, — разрядил первые мгновения взаимной неловкости Смит, — тихий час уже закончился. Пора проснуться.

Рон, не отрывая глаз от золотистых волос Дженни, распустившихся по плечам, мягкого нежного овала ее лица, синих глаз, пробормотал:

— Прошу вас, — и сделал при этом неопределенный жест рукой то ли в сторону кухни, то ли комнаты.

Девушка улыбнулась, глядя снизу вверх на Рона.

— Давайте, инспектор, бекон. Он мало напоминает букет цветов. И лучше я зажарю его, так он станет ароматней. Заодно проверю, действительно ли на костре, как рассказывал по дороге ваш приятель, вы жарите подстреленную дичь.

— Благодарю, — ответил Рон. — Все необходимое вы найдете на кухне.

— Но не пугайтесь, — добавил Смит, — если вместо обеденных сервизов обнаружите ожерелья из скальпированных черепов вождей прерий.

— Вы выдумщик.

— Нет, Дженни, он просто журналист, — закончил Рон, входя вслед за другом в комнату.

Устроившись в любимом кресле-качалке и предложив Смиту пуфик, инспектор произнес:

— Сначала ты выслушаешь меня. Мне необходимо на слух проверить свои рассуждения. А потом расскажешь историю, которая привела тебя сюда.

— Речь о Шеффилде?

— Да… Должен сказать тебе, странная история. Не так часто грабят на улицах нашего города полковников разведслужбы. И логика подсказывает, что если уж это произошло, то наверняка ограблению предшествовала серьезная подготовка. На удачу такого профессионала не возьмешь. Но просто ли это ограбление? Что меня в первую очередь озадачивает? Полковник был убит в затылок выстрелом из револьвера. Но соседи утверждают, что выстрелов не слышали. Значит, стреляли с глушителем. А обычно при ограблениях не церемонятся, если их совершают не в доме. И второе: в карманах у Шеффилда не осталось ни цента. Не побрезговали даже часами и дешевым браслетом. Но золотой, массивный перстень, легко снимаемый с пальца, не тронут. Его не взяли! Потрясающая небрежность для профессионалов. А ведь часы снимали с той же руки. Значит, перстень оставлен специально! Это предупреждение. Тому, кто будет вести следствие. Ни шагу дальше! Убийство носит персонифицированный характер!.. Шеффилда просто убрали. Причем не из любви к искусству. Его ликвидировали, как ликвидируют ненужных свидетелей. Чтобы замкнуть цепочку. Да… Тут явно попахивает не только уголовщиной.

— И ты поэтому заперся в квартире, никуда не выходишь и не читаешь газет?

— Не совсем так, Смит. За прессой я слежу. Встречаю в газетах и фотографии нашего героя.

— Я не слишком заставила вас ждать? — раздался в этот момент голос Дженни. Она стояла в комнате, держа на подносе три тарелки поджаренного с яйцами бекона. Рядом стояли банки пива.

— Простите, господин инспектор, — обратилась к хозяину квартиры девушка, я немного похозяйничала у вас на кухне. Вы не будете на меня сердиться?

— Сердиться?! — не дал вставить слово другу Смит. — Да Рон взбешен. Вы уничтожили его годовые запасы. Он собирался удариться в спячку до второго пришествия. И теперь ему нечего будет сосать зимними вечерами — где медвежья лапа? — и, главное, пить!

— Вы любите выпить, инспектор?

— Не больше, чем все, Дженни. Вообще-то не обращайте на Смита внимания. Он злостный завистник.

Рон принял из рук Дженни поднос, предложил расположиться в кресле и, обойдя с угощением гостей, занял место на подоконнике. Затем обратился к девушке:

— Дженни, я надеялся услышать какие-нибудь подробности о вашем деле от Смита, но он болтает о чем угодно, только не о том, что привело вас сюда. Если это удобно, расскажите сами. Я достаточно взрослый человек, чтобы понять: так просто девушки не приезжают к незнакомым мужчинам.

— Вы не так уж мне незнакомы, — отпарировала Дженни.

— Вот как? — инспектор заинтересованно посмотрел на нее. — Мы с вами уже встречались?

— Вы бывали вместе с другом в нашем баре. Два раза. И я обратила на вас внимание. Во второй ваш приход я слышала, как, подойдя к бармену, вы сказали ему: «Закажите телефонный разговор. На мое имя — инспектора Джексона». А потом назвали номер телефона в каком-то городе и показали столик, за которым сидели.

— Вы наблюдательны, Дженни, — девушка все больше нравилась Рону. — А я слепец!

— Это ты правильно заметил, — подтвердил Смит. — Кстати, я тоже хочу немного выговориться… Сегодня, когда я приканчивал шестую кружку, ко мне подходит эта милая малютка и спрашивает: «Можно с вами посоветоваться, мистер…?» «Бартон, — отвечаю я. — А почему бы нет? Я разве когда-нибудь отказывал красавицам?» Тут она садится за столик и рассказывает мне удивительную историю. Сейчас ты все услышишь от самой Дженни, но одной фразой я предварю ее монолог. Она говорит: «Несколько дней назад похитили мою подругу Клару Вернон. Не мог бы ваш приятель — инспектор Джексон — помочь ее разыскать?» Неплохой сюжетик для одного рассказа и недели бессонных ночей.

— Так вот какая беда привела вас ко мне, Дженни! — заметил Рон.

— Да, инспектор.

— Что ж, дело сложное. Девушек похищают не каждый день. Не могли бы вы для начала рассказать, как все это произошло?

— Конечно… В тот вечер вышли с Кларой из бара после выступлений: мы обе — танцовщицы. Когда остановились, чтобы подозвать такси, из-за угла соседнего дома показался небольшой грузовой фургон и резко затормозил около нас. Из него выскочили двое мужчин, схватили Клару и, затолкнув ее в кузов, захлопнули дверцы и умчались. Все это произошло так быстро, что, по-моему, никто из прохожих не обратил внимания на происшествие. Никто ничего не заметил.

— И даже вы, Дженни?

— Я?

— Да. Мы только что отмечали вашу наблюдательность.

— Я заметила, что у одного из мужчин, похитивших Клару, был на щеке шрам.

— Шрам?! — громко переспросил инспектор.

— Вас что-нибудь удивило? — насторожилась Дженни. — Или вы не поверили мне? Но это правда. Я видела и хорошо запомнила и шрам, и лицо этого человека. Он плотный, среднего роста, широкоплечий. Наверное, очень сильный: легко схватил и поднял Клару, словно она ничего не весила.

— Нет, нет, — перебил инспектор, — я верю всему, что вы говорите. Только, пожалуйста, не спешите. Рассказывайте медленно и спокойно. Сначала о своей подруге. Какая она?

— Клара? Красивая. Мы с ней ровесницы, нам по двадцать лет… Хорошо поет и танцует.

— Она — «прима»?

— Могла бы стать. Хозяин ей предложил. Но она отказалась. Никто из девушек не мог понять, почему она так поступила. И даже я… Поинтересовалась, отчего она отказалась от такого лестного предложения. Клара ответила: «Не хочу известности!» Странный ответ, не правда ли, для девушки, которая начинает свою жизнь с танцевальных подмостков в ночном баре?

— Да, ответ вызывает недоумение. Не было ли у нее каких-либо неприятностей до похищения, ссор с подругами, персоналом? Или с посетителями?

— С посетителями мы никогда не ссоримся. Держимся за свое место. Однажды, правда, когда у меня был выходной и я зашла в бар, увидела в противоположном конце зала Клару. Она сидела, одетая в костюм для выступления (видимо, спустилась в нем прямо со сцены), и разговаривала с мужчиной. К сожалению, я не смогла разглядеть его — он находился спиной ко мне. Я направилась к их столику. Когда до него оставалось несколько шагов, услышала, как мужчина произнес: «Вы должны отдать мне бумаги…» Клара в этот момент словно вся сжалась и ответила: «Нет! Лучше возьмите ключ от абонентского ящика». Тогда он сказал как-то особенно многозначительно: «В таком случае…» И, не договорив, взял протянутый Люси ключ, бросил деньги на столик, встал и направился к выходу. У него оказалась отменная выправка.