При взрыве на складе из группы, зашедшей вовнутрь, погиб только капрал — он оказался в центре взрыва, успел прикрыть Настю пологом, но самого его разорвало на куски. В дальней части склада взрыв был такой силы, что мощные стальные фермы завязало узлом, от лаборатории почти ничего не осталось, остатки оплавленного оборудования отправили на экспертизу.

То, что некоторые работники склада покинули его перед самым взрывом, значило — о предстоящем штурме знали и приготовились, заодно устранили тех, кому не доверяли, в частности, детектива Волкову. Это, в свою очередь, говорило о том, что в Бюро есть предатель.

Настя могла бы отделаться синяками и царапинами, но её придавил кусок перекрытия, с переломами детектива положили в больницу Тампы под именем Августы Линдберг. Бокс охраняли спустя рукава, полицейские часто сменялись, ели пончики и дремали — делали всё для того, чтобы те, кто решит окончательно замести следы и убрать последнего свидетеля, попались в ловушку. Настя лежала в стабилизационном геле, фиксирующем конечности, и быстро шла на поправку.

Через три дня одна из медсестёр поставила якобы по ошибке не тот картридж, медицинское оборудование на замену не отреагировало — кто-то внёс изменения в протокол лечения. Лекарство, которое ввели Насте, само по себе вреда бы не принесло, но в сочетании с другим, ускоряющим срастание костной ткани, образовало токсин, который за несколько часов проник в нервные клетки и только потом начал их повреждать, внутренние органы отказывали один за другим. Спохватились случайно — врач зашёл в палату и сразу заметил серый оттенок кожи.

Медсестру нашли в кладовой в подвале только на следующий день, она сидела на полу со инжектором, налепленным на локоть, и была мертва. Кто её нанял, пытались выяснить.

. Волкову срочно перевезли в столицу, в клинику Святой Марии.

— Процесс мы остановили, стабилизация займёт месяц, после этого останется только ждать, когда токсин выйдет из организма. Три-четыре месяца процедур, а потом минимум год реабилитации, — доктор Гомеш холодно смотрела на полицейского. — Если с ней ещё чего-нибудь не случится. Бюро полностью оплатило процедуры, на этот счёт можете не беспокоиться, хотя могли бы.

— И когда она сможет выйти на службу? — лейтенант Торрос уставился на экран, там в лечебной капсуле лежало тело, залитое стабилизатором.

— Нервные клетки долго восстанавливаются, — Мириам подсветила поражённые области. — Вы вовремя спохватились, мозг практически не затронут, но с остальным у неё проблемы, лейтенант, тело слушаться не будет какое-то время. Но постепенно, как я уже сказала, токсин выйдет. Скорее всего, за год-полтора, на это время подберите ей работу попроще,

02 июля 335 года от Разделения, понедельник,

Ньюпорт, остров Параизу, Сегунда.

Павел выехал на хай-вей, ведущий к Ривердейлу, и разогнал мотоцикл почти до трёхсот километров в час. Байк подстраивался под темп движения, изменяя форму обтекателей, он глотал милю за милей, практически не вздрагивая, мощные гироскопы и стабилизаторы гасили любую неровность, камеры определяли препятствия и корректировали траекторию движения. Не доезжая Ривердейла, он свернул в сторону Тампы, обогнул город слева, и не доезжая двадцати километров до Нижней столицы, ушёл в сторону Восточного побережья.

Городок Лацио с пятью тысячами населения был сонным захолустьем, с небольшим заводом, выпускающим детали для автомобилей, полотняной фабрикой и несколькими десятками ферм вокруг. Ближайшие развлечения можно было найти в пятнадцати километрах, в посёлке Папайя-Вейли.

Павел проскочил Лацио насквозь, провожаемый сонными взглядами обывателей, и вылетел на отличную двухполосную дорогу, уходящую в джунгли. Через пять километров показались ворота поместья Фернандесов, над ними висел дрон, передающий изображение на пульт охраны. Стоило мотоциклу подъехать поближе, створки раздвинулись, Веласкес остановился у большого белого дома с колоннами, помахал рукой девочке, играющей с некрупным оцелотом. Он появлялся здесь раз в месяц, чтобы осмотреть Триш.

Девочка с осени заметно подросла и немного поправилась, она уже не походила на фарфоровую куклу, обычный здоровый ребёнок девяти лет, общительный и любопытный. Последний полноценный сеанс Павел провёл с ней в феврале, и потом регулярно заезжал на всякий случай. И ещё потому, что повар у Фернандесов готовил отличный гуляш по-венгерски и паэлью с.

Триш больше не требовалась подпитка, выброса энергии так и не произошло, отлично прижился имплант, который организм ребёнка почти сразу заместил собственной тканью. Врач в больнице Тампы, сделавший инъекцию, поставил отметку в медицинской карте, Нина облегчённо вздохнула и потихоньку выбирала подходящую по статусу школу. Веласкес подозревал, что с Триш всё будет очень не просто, и способности рано или поздно проявятся, но её мать ничего и слушать не хотела.

Немногочисленная охрана наблюдала за гостем скрытно, поместье, с виду практически незащищённое, под землёй представляло из себя неприступную крепость, где можно было отсидеться как минимум год. Павел поставил мотоцикл рядом с чёрным микроавтобусом, стёкла автомобиля были покрыты радужной бронированной плёнкой. Возле микроавтобуса стоял незнакомый человек в боевом снаряжении, с автоматом в руках, на Веласкеса он посмотрел с подозрением, но ничего не сказал.

Нина появилась на крыльце, поманила мага за собой. Она была одета в светлый брючный костюм, на ушах поблёскивали серьги с красным солидо.

— Корс — доверенное лицо братьев Гальяцци, я не могла ему отказать, — сказала она, поднимаясь по лестнице. — Не знаю почему, но он хочет, чтобы именно ты занялся делом.

На открытой веранде стоял массивный лысый мужчина в очках на крючковатом носу и сером в синюю полоску костюме. Он смотрел вдаль, на сельву, засунув руки в карманы, но повернулся в ту же секунду, как Веласкес переступил порог.

— Привет, — сказал он, — я Сергей Корс, мы с вами заочно знакомы, но видимся в первый раз. Сеньора Фернандес, вы позволите?

— Оставлю вас ненадолго, — Нина гордо вздёрнула подбородок. — Серджио, надеюсь, вы останетесь на обед.

— Увы, сеньора, как бы мне не хотелось этого, но дела ждать не будут, — Корс поклонился. Он сделал это с достоинством и уважением. — Вы бывали в глубине сельвы, молодой человек? Хотя что я спрашиваю, вы ведь бывший рейнджер, точнее говоря, служили в их отряде. И не только кашу варили, а почти сдали норматив сержанта-снайпера.

Павел кивнул, усмехнулся.

— Проверяли?

— Конечно, — Сергей уселся в кресло, дождался, когда Павел разместится напротив, — когда Карпов взял вас к себе, пришлось наводить справки, хоть это и затруднительно, когда имеешь дело с Силами обороны. Нас смущало то, что репортёр, занятый в не совсем легальном бизнесе, может использовать некоторые его стороны для своих публикаций. Но вы, сеньор Веласкес, оказались на высоте, ни одного замечания, за исключением той неприятной истории с партией в покер.

— И тем случаем, когда ваш человек пытался меня убить, — напомнил Павел.

— Человек Карпова, — Корс улыбнулся, — некоторые сотрудники на местах начинают считать себя слишком самостоятельными, забывают, что они — всего лишь винтики в сложном механизме. Полагаю, у нас нет с вами взаимных претензий?

— Никаких, — заверил его маг.

— Превосходно. Возникло одно деликатное дело, к которому решили привлечь вас. Не я, а те, кто стоит выше, братья Гальяцци, вы почему-то им нравитесь, молодой человек, хотя в последнее время работали на совсем других людей. Кстати, это тоже стало одной из причин.

— То, что я работаю на других?

— То, как вы это сделали, — Сергей положил ладони на бёдра, наклонился вперёд. Он стал похож на хищную птицу, высматривающую добычу. — Потому что вы сделали отличную работу для Фальков. Точнее говоря, для их друга Игнасио Ортега. Настолько превосходную, что действительный результат никто не видел, старик унёс тайну в могилу, но перед этим подарил вам свой любимый мотоцикл, с которым вот уже лет шестьдесят не расставался. Вы, наверное, не знали, но он купил его, когда заработал первые несколько миллионов, символ успеха, так сказать.