– Да, ваше высочество, охранное заклятие «Змея» на маге Ингварде отключено.

– Пригласите.

– Стоит ли? Он – боевой маг и государственный преступник. Его присутствие может быть небезопасным для его высочества. – забеспокоился кто-то из военных.

– Не лучше ли распорядиться снять слепок памяти? – поддакнула научница.

– Светлана Васильковна, вы лучше кого бы то ни было из собравшихся здесь знаете мага Ингварда. Ваше мнение?

– Вы, милостивый государь, словно и не о попавшем в трудную ситуацию человеке говорите, а о диком звере, – бросила княжна воеводе и, стараясь не дышать самогонным выхлопом в сторону цесаревича, обратилась к Алехану. – Нет, я не считаю мага Ингварда опасным. Мало того, я прошу ваше высочество о снисхождении к нему.

Про то, чем оборачивается снисходительность к пригретым на груди гадам, заворчало сразу несколько воевод. Боярин Ворутинский хмыкнул в усы. Князь Василько успокаивающе положил свою ладонь на руку дочери, что он думает о маге по лицу не понять. Архивариус Валадар откровенно наслаждался зрелищем. Алехан проигнорировал всех и отдал распоряжение ввести арестованного.

Вошедший раулит невозмутимо склонил голову в едва обозначенном церемонном поклоне. В пределах, дозволенных гипсовым ошейником, так сказать. Ни на кого не глядя прошел к указанному ему месту чуть сбоку от стола, так чтобы между освобожденным от сдерживающего его силу заклятья магом и цесаревичем оказались оба волхва особого отделения и Яромир, а сам Алехан находился бы сбоку от Ингварда. Но легкой жизни осназовцам никто не обещал. Наследник поднялся с председательского места и переместился напротив задержанного. Разговаривать, видя лицо собеседника конечно удобнее, но атаковать магическим взглядом проще именно так. Но спорить с Алеханом не стали, хотя и скрипя сердце. Впрочем, долго нервировать охрану будущий государь не стал и, обойдя вокруг стола, вновь занял свое место.

– Ингвард сын Корвода, вам следует подробно и без утайки отвечать на вопросы его высочества, – начал вошедший следом за магом осназовец.

Алехан прервал его жестом и вновь переместился на место напротив задержанного.

– Помогите нам понять, что произошло, хотя бы ради того, чтобы не брать на себя чужую вину. Вы встречались с журналистом Злотаном Правдомыслом?

– Да.

Факт того, что вопросы ему задает венценосная особа, разговорчивости магу не прибавил. Скорее наоборот. Понявший, что отнюдь не в злокозненной скрытности бледного как мел, растерявшегося ссыльного дело, Алехан как можно спокойнее попросил:

– Расскажите пожалуйста, как дело было.

– Конечно, – опомнился тот. – Двадцать пятого числа прошлого месяца меня вызвали к наместнику Балбашу в связи с жалобой купца Елаты на некачественный амулет защиты от дикого зверя. По дороге из Старого Урингая на них напали волки, а купленный у меня амулет не сработал. Купец и ехавший с ним попутчиком журналист еле отбились. Потеряли оленя. Купец требовал компенсации, журналист выступал свидетелем. Потом напросился посмотреть, как ссыльные живут….

– Не торопитесь. Чем закончилось разбирательство?

– Там и разбираться не в чем было. Амулет мой, я и накасячил. Не отвертишься. Так что наложил новое заклятье на оберег, заплатил за оленя да подставил спину под плеть за оказание некачественных магических услуг.

– Крепко выпороли?

– Тридцать ударов.

– Серьезный у вас наместник. Если б на столичных базарах так за подделки взыскивали… Или обиду на него держите?

– В общем, нет. Все по делу.

– Часто у вас амулеты отказывали? – уточнил заподозривший подставу Яромир.

– Нет. Так по серьезному впервые.

– А почему оберег не сработал?

– Сам не понял. С виду все нормально, а сила ушла. Может с зарядкой поторопился.

– И никому не показалось странным, с чего это волки в начале осени в стаю собрались? – разделил подозрения дознавателя Трубинский.

– Да как-то никто и не подумал. Тут как раз в кабаке драка нешуточная началось. Иведы обиделись шибко, – начал оправдывать невнимательность Балбаша видимо и правда не держащий на него зла маг.

– Ну да, боевики «белой воли» начали задирать местных, – подтвердила информацию о драке Светлана Василковна.

– Журналист мог вывести из строя амулет? – уточнил Алехан.

– При наличии блокирующего артефакта – легко, – почти хором сообщили все присутствующие волхвы.

– Похоже, в тот раз наместник все же ошибся с определением виновного.

– Подождите, зачем Зыряну этот балаган подстраивать понадобилось? У него же официальная бумага, предписывающая властям организовать встречу журналиста с ссыльным имелась, – чуть раздраженно пожала плечами ворожея-научница.

– Психологическое давление. Полагал, что с тем, кто только что незаслуженно пострадал от власти, ему договориться проще будет, – ответил боярин-смотритель.

– Почему незаслуженно? – решился заговорить по собственной инициативе маг. – Нерабочий оберег в тайге – это серьезно. Тут если на кого и обижаться, так как раз на журналиста. Не будь приезжего свидетеля, Елата к наместнику и не пошел бы. Сами б по-соседски договорились.

– К слову, официально ходатайствовать о замене телесного наказания штрафом почему не стали? Вы же дворянин, – уточнил князь Василько.

- Не по карману, – отозвался маг.

Остальные только хмыкнули. Ответ не очевиден разве что члену трех золотопромышленных товариществ Трубинскому. Ибо когда батюшка нынешнего государя Николаша Первый дал дворянам исключительное право откупаться от порки, отступлением от курса на равноправие подданных это могло показаться только тем, кто указ не читал. Размер штрафа был такой, что родовитые любители управлять тройкой в нетрезвом виде, и неплательщики податей вдруг оказались ревностными радетелями старых обычаев. Так что Яромиру показалось, что князя скорее сословная принадлежность мага интересовала.

– Мне можно продолжать? – заторопился явно переставший понимать, что от него хотят, обескураженный тоном разговора ссыльный.

– Да, пожалуй. И с этого места подробнее, пожалуйста, – кивнул Алехан.

– Если вам удобнее можете транслировать воспоминания. Я помогу, – предложила ворожея.

Ингвард согласно кивнул. В таком режиме собравшиеся увидят только ту часть воспоминаний, которую он сам готов показать. Замершая у него за спиной научница только экранирует помехи и отсекает откровенную ложь.

Все с интересом повернулись к белой стене, на которой проявились плоские фигуры Злотана и самого мага. Яромир тоже устроился поудобнее. Недавнее возбуждение улеглось. Напротив, происходящее вокруг вселяло уверенность в том, что все страшное уже позади. Ядро заговора видимо уже разгромлено, осталось неторопливо разобраться в деталях и нюансах. И еще у дознавателя зрела уверенность, что у этого совещания имеется еще какая-то, напрямую с «белой волей» не связанная цель. Задумавшись об этом, волхв вздрогнул от неожиданности, услышав голос Злотана со стены.

– … И часто тебя так?

Правдомысл с презрительным любопытством рассматривал, как маг болезненно морщится, наклоняясь за дровами, чтобы растопить печь.

– По-всякому. Первый год-полтора частенько пороли. Они боялись меня, я практически не знал их. Потом притерлись. Хотя еще раз пять подставлялся. С сегодняшним – шесть.

– Значит, чтобы надежно контролировать боевого мага местному мужичью достаточно полосовать его в среднем раз в два года? Так до конца дней своих и собираешься гнить заживо в этой дыре?

– Видимо, да.

– А ведь у тебя есть шанс… Взгляни, можешь приготовить это?

На стене отобразился лист простой, без гербов и вензелей писчей бумаги исписанный длинной магической формулой. Сразу все волхвы –силовики принялись ее копировать при чем не саму формулу, а образ листа в целом. Подчерк-то явно не Злотана. Если остальные могли это только подозревать, то Яромир знал точно. Он мелкие и четкие буквы – бусинки рукописей Правдомысла видел. В суть же формулы с ходу могла вникнуть разве что ворожея Озерного замка. Заумь, короче.