Приветливо улыбнувшись ставя тарелки в мойку Аманда произнесла:

— Я няня Лили.

— Значит это ты, — взгляд кухарки стал пристальным, но не злым. Она просто пыталась разгадать нового жильца их дома, а не отпугнуть и делала она это из чистого любопытства и беспокойства, не имея злого умысла. — Лили очень непростой ребёнок. Ей нужна больше чем няня, ей нужен друг, близкий человек.

— Я надеюсь, что мы с ней подружимся, — поспешно произнесла Менди проклиная себя в душе за это, ведь она точно знала, что не пробудет здесь больше месяца. Пьеру нужно усыпить ревность Ронды не более, дальше услуги Аманды ему будут уже не нужны, и она покинет этот дом. Возможно даже сделав при этом больно маленькому человечку, что тянулся к ней как растение тянется к солнцу в поисках тепла.

— Хорошо если бы это было правдой, — эта простая женщина словно видела на сквозь девушку и умело читала в её душе. — Лили и так потеряла мать. Меня кстати Надей зовут, а тебя?

— Аманда, можно просто Менди, — обменявшись рукопожатием с кухаркой девушка не сумев скрыть неожиданно возникшего любопытства решилась задать вопрос. Хотя говорить о том, что любопытство было неожиданным — значит лгать. С некоторых пор всё, что касалось Пьера вызывало в ней интерес. — А давно умерла мама Лили?

Тема матери Лили была самым главным табу в доме Валена. Развивать её значило оказаться на улице без рекомендаций и средств к существованию, но если для остальных это было вполне себе весомым аргументом, то для Нади, женщины, что появилась в этом доме ещё маленькой девочкой — нет. Она росла вместе с Пьером, в детстве нянчила его как старшая сестра, пока её родители работали на родителей Пьера кухаркой и садовником. Она была не просто прислугой, она была членом семьи. Только ей месье Вален мог простить ослушание. Только ей бывший грозный, неприменимый, несгибаемый легионер мог позволить вытаскивание скелетов из его шкафа.

Надя была простой женщиной, в меру образованной — на этом настоял Пьер, верящей в то, что у каждого человека есть внутреннее чутьё, которое ему и подсказывает, что правильно, а что нет. Сейчас чутье Нади подсказывало ей, что эта девушка с наивным открытым взглядом заслуживает её доверия. Что если кому-то и удастся залатать дыру в этом доме и сердце самого Пьера, её милого Пьера, её сердечного друга, то только ей. Беспечность, отсутствие взрослого взгляда на жизнь и бесхитростность девушки, которые так легко читались в её глазах были именно тем, что нужно.

«Пьеру нужна женщина, которая постоянно нуждалась бы в его защите, и эта малышка именно такая. Его воинствующему характеру она подходит как никто другой».

— Да лучше бы она умерла! — Надя брезгливо сплюнула в мойку. — Эстер сбежала из этого дома оставив Пьера и малышку Лили. Как женщина я её могу понять, Пьер не подарок, а его солдафонские замашки кого угодно заставят бежать, но бросить дочь!.. Это уже слишком! — быстро спохватившись женщина добавила. — Только Лили не знает об этом, она думает, что её мама умерла, не вздумай проболтаться!

Аманда зажала двумя руками рот, как будто боялась, что правда, что ей только что открылась тут же станет достоянием общественности.

— Я ни слова не скажу об этом ни Лили, ни… месье Валену.

Надя бросила в сторону Аманды подозрительный взгляд.

«Кажется мне ничего не придётся делать, эта девчонка добровольно полетит в сети к пауку, как глупая муха. Но что тут удивительного? Пьер очень красивый мужчина, конечно немного взрослый для ней… Всё-таки влюблённость делает людей невероятно глупыми».

Неспешно поднявшись по ступенькам на небольшое крыльцо Пьер тут же позвонил в звонок. Сделал он это скорее для того, чтобы потянуть время, Ронда знала о его приходе, а значит оставила дверь для него не запертой.

Стоя на пороге дома своей любовницы, переминаясь с ноги на ногу, мужчина отдавал себе отчёт в том, что его звонок Ронде был поспешным, а главное совсем не обдуманным решением.

«Для чего он это сделал? Что это решит? Может что-то изменит? Нет! Его приступное влечение к девушке с распахнутым невинным взглядом в обрамлении густых длинных ресниц невозможно искоренить обычной близостью с другой женщиной. Да и зачем это всё? Кому это нужно?»

Входная дверь распахнулась, прерывая мысли Пьера. В дверном проёме, слегка облокотившись на косяк появилась Ронда. Её стройное и такое податливое мужским ласкам тело было облачено в халат лазурно-зелёного цвета, цвета, что так ей шёл, выгодно подчёркивая ровную рожу женщины с бронзовым загаром.

Халат слегка сполз на одном плече обнажая одну ключицу и кусочек груди, а тёмные волосы разметались по плечам. Эта женщина знала, а главное умела выгодно себя преподать. Ненавязчиво подчеркнуть все свои достоинства и скрыть недостатки. Хотя Пьер был уверен, что недостатков у неё нет, во всяком случае телесных. Она была прекрасна, как райский распустившийся цветок и совсем не её вина, что Валену больше нравились более сдержанные цветы, ещё не до конца раскрывшиеся на всю мощь своей красоты.

— Так и будешь стоять или всё же войдёшь? — проворковала Ронда, она была умной женщиной и прекрасно понимала, что иногда мужчине стоит уступить, а иногда подыграть. Никто не любит, когда на него наседают.

— Войду, если ты не против, — сухо ответил Пьер, надеясь изо всех сил, что она будет против, но зная наверняка, что нет. Он никогда не недооценивал Ронду.

Вместо ответа брюнетка развернулась и зашагала размашистой походкой, выписывая бёдрами восьмёрку. Пьеру всегда нравилась её женственность, но сейчас он был совсем не уверен, что это поможет ему отделаться от мыслей, что тяготили его. Раньше он никогда не сделал бы выбор в пользу незрелой девчонки с слегка поспешной, суетливой походкой. Умом он не сделал бы его и сейчас, но сердце его подвело, если вообще уместно говорить о сердце, когда у тебя возникает физическое желание обладать женщиной.

— Выпьешь? — голос Ронды словно спасательный круг вновь и вновь вытягивал его из бездны не нужных раздумий. Вален даже не заметил, как они оказались в гостиной.

— Я бы выпил кофе, — слегка рассеяно сказал мужчина, усаживаясь в кресло попутно думая о том, какого чёрта он здесь делает.

— Кофе? — устроившись на быльце его кресла удивлённо приподняв брови переспросила хозяйка дома.

Ронда была соблазнительна, чертовски соблазнительна — и в своей расслабленной позе, говорившей что она присела рядом с Пьером как бы между прочим, без всякого умысла, хотя было очевидно, что это не так; в своей манере говорить слегка не заинтересованным тоном; в той что сейчас она выглядела скорее скучающей и обязанной присутствовать здесь и сейчас, вместе с Валеном, а сама бы она хотела другого.

Но всё это была игра, так хорошо знакомая Пьеру. И если бы не образ светловолосой девчонки, приносящей непрошенные терзания он набросился бы на Ронду и овладел бы ей прямо в этом кресле.

Но сейчас Пьер был уверен, что точно этого не сделает, как бы не была искусно разыграна постановка Рондой. Преступное влечение и похоть плескающуюся в груди мужчины всколыхнул гнев на Кейси. Это этот недоумок заставил Пьера забыв о здравом смысле поддаться эмоциям и броситься на поиски более простого решения отделаться от нездоровых мыслей. Это с его подачи Вален повёл себя, как горячий, инфантильный юнец. Переспать с одной женщиной, чтобы не думать о другой? Да это же бред! Полный бред! Нет, это война Пьера и только Пьера, и он самостоятельно вырвет из своего сердца и мыслей все чувства к этой девчонке. Мирное население не должно пострадать. Никто не должен пострадать в результате его внутренней борьбы. Он выйдет из неё победителем, должен выйти. Иначе… это будет стоить ему жизни. Это просто убьёт его.

Наваждение рассеялось, сейчас в кресле снова сидел прежний — холодный и рассудительный Пьер Вален — бывший легионер и командир. Принимающий верные, взвешенные решения и ответственный не только за свою жизнь, но и за жизни своих людей.