Её тело было покрыто укусами и влагой, Вален исследовал каждый уголок её тела, пока грубо трахал Менди своими длинными пальцами. И стоило ему замедлиться на секунду, как девушка, издав разочарованный стон начинала сама нанизываться на пальцы мужчины, трахая себя. Доводя тем самым до исступления их обоих.

Аманда не сразу поняла, что влага покрывавшая её тело была не только следствием их возбуждения и пота, но и кровью из разошедшейся рань Пьера на щеке. Но мужчина не предавал этому никакого значения.

Покрывая её собственной кровью, Вален водил рукой по возбуждённому члену. Он смотрел Аманде в глаза улавливая каждый всплеск похоти, пока слизывал багровые капли с её тела. Менди задохнулась, потерялась в калейдоскопе чувств, неправильное и недопустимое в её жизни раньше, вдруг стало самым вожделенным. Моральные устои рухнули.

От того, как этот взрослый мужчина, доставляющий ей удовольствие пальцами и языком, попутно дрочил себе, весь мир перевернулся с ног на голову. Прикусив до крови губу, она дёрнула мужчину на себя, слизывая с его губ кровь, свою и его. Голова закружилась. Аманда не знала, в какой момент они оба оказались полностью раздеты, да это было и не важно, она знала лишь одно, если сейчас Пьер не войдёт в неё она умрёт, разорвётся на миллионы молекул кончая на его пальцах, сжимаясь тугим кольцом снова и снова.

На дрожащих ногах. Цепляясь за его плечи, она выдавила из себя, управляясь с плохо слушающимся её языком, как неандерталец учащийся говорить:

— Я хочу, чтобы ты вошёл в меня.

Пьер укусил её за внутреннюю сторону бедра, опасно близко, Аманда могла снова кончить только при мысли об этом.

— Я прошу тебя, Пьер.

Нехотя оторвавшись от своего занятия он обжог её губы своим вопросом.

— Ты просишь меня о чём?

— Я прошу тебя, — пальцы Валена согнулись внутри девушки задевая внутреннюю чувствительную точку. — А-а-а-а, — сорвавшийся стон и следом за ним мольба: — Я прошу тебя, трахни меня.

— Разве не этим я занимаюсь сейчас?

Аманда отрицательно замахала головой.

— Я хочу почувствовать твой член глубоко внутри себя. Я хочу, чтобы ты кончил, излившись в меня. Хочу ощутить охватывающие тебя спазмы, когда я буду сжиматься вокруг твоего члена, кончая вместе с тобой.

Вместо ответа он резко развернул Менди лицом к стене, навалившись сзади вошёл одним резким, грубым движением, чем сорвал с губ Аманды ещё один стон боли граничащий с животным наслаждением.

— А-а-а-а.

— Отвыкла от ощущений, когда тебя трахают, — раздалось над ухом. — Ничего, сейчас мы это исправим. Ведь теперь я точно знаю, что за этим милым невинным личиком скрывается распутная шлюшка.

Не давая времени девушке привыкнуть к его размеру Пьер остервенело начал вколачиваться в Аманду, резко двигая бёдрами. Менди уже не пыталась сдерживать стоны, она кричала во всё горло умоляя Валена не останавливаться. Боль, которую он приносил разгоняла по её венам эйфорию. Ещё никогда ей не было так хорошо с мужчиной.

Всю свою жизнь Пьер присваивал себе — людей, чувства, жизни, свободу. Он не мог даже допустить мысль, что человек вошедший в его жизнь будет свободен в полной мере от него на столько, что будет иметь возможность сам распоряжаться своей жизнью, строить планы отличные от планов мужчины или просто решать, как будет жить дальше.

Это не было каким-то физическим принуждением, это было проявлением заботы, но заботы душившей, ставившей в рамки, делающим зависимым от Валена. Кого-то такое положение дел возможно обрадовало бы, не нужно переживать ни о чём, все твои проблемы будут решены, за тебя подумают и сделают. А попранная собственная свобода не такая уж и большая плата за комфорт и отсутствие стресса.

А кого-то… она ущемляла. Душила. Убивала изнутри, лишая воли к жизни. Заставляла бежать от надёжного плеча Пьера и его бездонного кошелька. Так было с Сарой, не выдержав опеки брата, которая после произошедшей в семье трагедии стала просто невыносимой. Так было и с мамой Лили. Даже факт расставания с дочерью не остановил её. Хотя…

Эстер сбежала скорее не от его заботы, а к другому мужчине. Упорхнула на встречу беспечной жизни и молодому телу любовника. Сначала Вален хотел отомстить, уничтожить обоих. Но их рай в шалаше просуществовал так не долго… К тому моменту, как Пьер нашёл неверную супругу она уже устала от бедственного положения их жизни. Она не привыкла жизнь в стеснении, она не привыкла экономить и считать каждую копейку. Страсть вспыхнувшая и ослепившая её потухла.

Неверная, изнеженная женщина умоляла о прощении и возможности вернуться в золотую клетку Пьера, ту из которой она так стремилась улететь. Но Вален не простил. Что-то делать тоже не стал. Ограничился тем, что пригрозил, что, если увидит на пороге дома или в опасной близости к Лили — убьёт. Эстер сама себя наказала. И это наказание было худшим из возможных — знать до конца жизни, что сама во всём виновата.

После произошедшего Пьер ни разу не думал, что поступил неправильно. Что возможно он сам, со своей тягой всё контролировать подтолкнул не слишком умную и порядочную супругу к краю пропасти. Что если это именно он, он сам толкнул её в объятья другого мужчины? Мужчины, что давал возможность бывшей жене Валена делать самостоятельные шаги, без потребности отчитываться или оправдываться? Сейчас, глядя на спящую Аманду он впервые об этом задумался.

Неужели эта наивная девчонка со взглядом застигнутого врасплох оленёнка на него так влияет? Или это просто любовь? Та сама, настоящая, когда желания и чувства другого ты ставишь выше своих собственных? Искренняя. Не эгоистичная. Трепетная.

Любовь, что в жизни Пьера ещё не случалась?

Да, похоже так и есть. Иначе как можно объяснить тот факт, что Вален после обладания Амандой, что принесло ему не облегчение, а ещё большую зависимость решил дать ей возможность выбора? Впервые с тех пор, как достиг возраста принятия самостоятельных решений Пьер уступил право выбора другому человеку. Он собирался позволить Менди решать за себя.

Чтобы из этого не вышло мужчина никогда не будет об этом жалеть. В этом он был уверен. Аманда решит их дальнейшую судьбу лучше его. Что бы она не решила — так будет правильно.

Внутренний голос отчётливо издевался над ним, отпуская одну издёвку за другой: «А что она по-твоему решит после того, что было ночью? Да ей было хорошо, страсть затуманила её разум, но ещё ей было страшно. Страшно рядом с тобой. Она в равной степени испытала и наслаждение, и ужас».

Яростно скрипнув зубами от досады, что завладела им Пьер, поднявшись с кровати решил бороться с ней известным ему способом — болью. Взяв в руки небольшое настольное зеркало, он оглядел себя в него. От увиденного лицо перекосило.

— Чудовище, — и без того неровные грубые стежки разошлись, обнажая открытую плоть. — Что внутри, что снаружи.

Схватив бутылку початого алкоголя Вален просто плеснул себе на щёку, открытая рана больно защипала, но он даже не поморщился зная, что впереди его ждёт настоящая боль. Взяв иголку с заправленной в неё нитью он, глядя в зеркало пытался приноровиться перед тем как сделать первый стежок.

— Тебе помочь? — замотавшись в простынь за его спиной стояла Аманда и с интересом рассматривала. Она была растрёпанной и немного помятой, но отвращения от открывшейся ей картины как будто не испытывала.

— Думаешь сможешь? — скрывая своё волнение от предстоящего разговора спросил мужчина. Он прекрасно понимал, что это всего лишь отступление, некая прелюдия. Так или иначе, а поговорить о том, что произошло ночью им придётся. — Это прямо-таки занятие не из приятных. Я бы даже сказал не для слабонервных! «Как и жизнь с тобой», — тут же услужливо подкинул внутренний голос. — «И секс кстати тоже».

— Ну вот и узнаем, — беззаботно пожав плечами ответила девушка. — А вообще рядом с тобой мне кажется, что я всё могу. Абсолютно всё. Никогда не чувствовала себя такой целостной и всесильной.