— Эдвин, пожалуйста. Давайте вы не будете пытаться привязать меня к земле. Я не крепостной и не солдат. Никаких клятв никому не давал. Я птица вольная, куда хочу, туда и еду. И тем самым зарабатываю себе на хлеб.

— Хотите сказать, вам по душе такая жизнь? — с улыбкой спросил он.

— Именно. Лучше скажите на милость, куда вы дели мой меч?

Улыбка мага стала ещё шире.

— В бельевом ящике, второй отсек сверху. И вы не правы, если считаете, что я буду чинить вам препоны, раз вы решили уехать, ссылаясь на ваше здоровье. Наоборот, судя по вашим ответам и стойкому запаху браги, вы более чем здоровы.

— Слава Создателю, — произнёс я, выдвигая шкаф. Меч действительно был там, лежал в коричневых ножнах между розовой сорочкой и старушечьими панталонами. — Значит, попрощаемся в дружественной обстановке.

— По правде сказать, — продолжил Эдвин, — я бы хотел выдвинуть вам предложение.

— Какого рода? — поинтересовался я, прилаживая ножны к поясу.

— Вы ведь направляетесь в Карсилию? Через Журавлиный перевал?

— Планировал два месяца назад. Да и сейчас планирую, если честно. Можно, конечно, добраться до побережья и зафрахтовать корабль, но это будет сильно дольше, чем идти через горы. А задерживаться в Лирране я не хочу.

— Всё ещё надеетесь успеть по своим таинственным делам?

Я помотал головой.

— Климат не нравится. Да и лишний раз мозолить глаза заплечным мастерам не сильно хочется.

— Понимаю, — кивнул маг. — И не смею осуждать. Осторожность всегда отличала благоразумных людей.

— А храбрость?

Улыбка вновь заплясала на лице мага.

— А храбрость к благоразумию никакого отношения не имеет. Если вы думаете, что я пытаюсь обвинить вас в трусости, то напрасно. Я не могу так говорить о человеке, который в одиночку вышел против сорды с девятью цветами.

— Тогда, к чему тогда было это замечание? — задумчиво произнёс я, ещё раз осматривая комнату.

Вроде ничего не забыл.

— К тому, что в вас нет фанатизма. Будь на вашем месте тот, чей разум не способен к манёвру, он бы бросился на Пса Революции с кулаками, обвинил во всех смертных грехах и развращении народных масс. Это, если бы он был человеком верующим. Вы ведь верующий, мастер Летт?

Я посмотрел на него, как на дурака, и молча изобразил тремя пальцами символ пронзания.

— Впрочем да, к чему это я… — смутился маг. — Человек вашей профессии…

— Эдвин, короче, — уже раздражаясь, попросил я. — Во мне два литра пива и ваше словоблудие начинает немного утомлять. Помимо того, что я хочу успеть выехать до закрытия ворот, мне ещё и в уборную не терпится. Так что либо говорите наконец своё предложение, либо уйдите с дороги.

— Хорошо-хорошо, — поднял Эдвин руки в своём любимом примиряющем жесте. — Перехожу к делу. Так вышло, что мы с Кэтрин тоже направляемся на запад.

— Тоже в Карсилию?

— Именно. И поэтому я хотел предложить составить вам компанию. И я, и Кэтрин вполне сносно держимся в седле, так что не задержим вас. Успеем миновать горы почти сразу после Жертвенности.

Я подозрительно покосился на него. Лицо Эдвина не излучало ничего, кроме мягкой доброжелательности, впрочем, как и всегда. Со стороны могло показаться, что так сложились обстоятельства: старый маг путешествует по свету вместе со своей ученицей, решает тут и там возникающие проблемы (а их у магов всегда в избытке), растит смену, совершенно случайно встречает арканолога и совершенно случайно едет с ним в одну сторону.

В Карсилию. Через Журавлиный перевал.

Притом, что сам не так давно говорил мне, что последние несколько месяцев путешествовал по побережью. Хотя даже последний дурак знает — через перевал дорога на запад в разы короче.

Что-то здесь было нечисто. Маг явно знал больше, чем говорил.

— Как я понимаю, по гильдейским делам? — сделал я попытку вывести его на чистую воду.

Попытка эта была настолько же наивной, насколько и очевидно провальной. В ответ на мой вопрос маг просто пожал плечами и равнодушно ответил:

— Конечно, а когда было иначе?

— И что же это за дела такие, что ради них стоит срываться ночью с насиженного места и брать себе в спутники едва знакомого арканолога?

Мой сарказм вновь промахнулся мимо цели. Эдвин либо не заметил его, либо сделал вид, что не заметил.

— Как всегда, мастер Летт, срочные. Из числа тех, которые нужно было сделать ещё вчера.

— И всё же?..

— Не думаю, что вам интересна политика Гильдии, мастер Летт. Она, если быть честным, не столь увлекательна, как о ней пишут в романах. Это скорее бесконечный научный диспут с его постоянными защитами, нападками оппонентов и кропотливой работой над различными трактатами, а не таящиеся в тенях наёмные убийцы с кинжалами под плащами и безумные арканические эксперименты. Всё гораздо приземлённее.

Я продолжал буравить его взглядом.

Эдвин тяжело вздохнул и как будто даже чуть осунулся в плечах.

— Мастер Летт, если я вдруг чем-то вызвал ваше недоверие, то прошу простить. Я не соглядатай, не шпион и не доносчик. Меня не приставляли следить за вами, как и не приставляли следить за вашим Орденом в принципе. Вы вольны, в рамках жеста моей доброй воли и если подозрения так сильны, выехать первым. Или наоборот, подождать, пока уедем мы. То, что мой путь лежит в Карсилию — лишь случайное совпадение обстоятельств. Как и то, что в нужный день я оказался в Остолье и тем самым спас вас от смерти.

— Ладно, — выдохнул я.

Монолог мага показался мне убедительным. В конце концов, человек явно занимает не последнее место в своей организации. У него, как и у любого уважающего себя сильного мира сего, могут быть свои тайны. Тем более, от первого встречного.

Карсилия, так Карсилия.

— Я могу трактовать это, как согласие? — уточнил Эдвин.

— Да. Только Создателя ради, давайте не будем тянуть кота за хвост. Я собираюсь отчаливать уже сегодня, так что…

Маг махнул рукой.

— Никаких проблем, мастер Летт. Сейчас скажу Кэтрин, чтобы паковала вещи, и в течении часа мы будем готовы.

— Славно.

Сборы действительно не затянулись надолго. Госпожа Люнд всё причитала, справлялась о моём самочувствии и даже всплакнула напоследок. Эдвин вёл себя как всегда шутливо и тактично. Я же отмахивался от причитаний, говорил, что обязательно заеду погостить, коли окажусь в этих краях. Кэтрин, по своему обычаю, молчала. Она вообще была какой-то зашуганной девочкой. То ли по жизни, то ли её так смущало присутствие незнакомого ей мужчины.

Меня то есть.

Предварительно зайдя в конюшню, мы выдвинулись в сторону ворот. Как оказалось, старый лис Эдвин заранее всё продумал и прикупил коня и для меня. Видимо, согласие на совместное путешествие подразумевалось изначально. На мои попытки возместить убытки он лишь отмахнулся и заявил, что Гильдия оплатит всё расходы.

Город тем временем не спал. В трактирах и на постоялых дворах вовсю шло гуляние. Кто-то пил, кто-то орал. Задержавшиеся допоздна горожане спешили в свои дома. Лениво бродили караулы стражи. Один из них, явно меня узнав, даже козырнул, когда поравнялся с нашей процессией. Проезжая мимо красного квартала, я мельком успел рассмотреть шлюх, стоящих по длине дороге в нарочито дорогих шубах. Броский наряд и фальшивый лоск, очевидно, были призваны завлечь клиентов.

Кэтрин, бросив один-единственный взгляд в сторону ночных бабочек, густо покраснела.

— Не хотите заехать к господину Расселю напоследок? — спросил меня Эдвин, когда мы проезжали мимо городской управы.

— Нет.

— И почему же?

— Потому что я до сих пор не знаю, кем меня считает революция: другом или врагом. А раз так, то не нужно лишний раз дёргать её Псов за хвост.

В ответ на это Эдвин ухмыльнулся.

— Я не ошибся, когда назвал вас благоразумным человеком.

***

Неожиданно, но путешествовать в компании с кем-то мне даже понравилось.

Не то чтобы я был одиночкой по жизни или чурался общества других людей, но всё же специфика моей работы не предполагает наличия рядом помощников, друзей или огромной свиты учеников. Вечно по болотам, вечно по задворкам мира, урочищам, эльфийским руинам и прочим местам, от которых у простых обывателей кровь стынет в жилах. Да и не нужны, по больше части, эти обыватели рядом. Только мешают. Возьмёшь такого на дело и потом не на малефикаров охотишься, а больше смотришь, как бы этот самый малефикар его не тяпнул.