Настали выходные, и освободившиеся от работы женихи разобрали девушек. Ильтен лениво взял «Демографический вестник» и только собрался спросить у Терезы, что за агрегат она снова собирает, как в дверь позвонили.

— Ну вот, опять, — проворчала Тереза. — Чтоб ты безработным остался.

Он строго посмотрел на нее, отложил журнал и пошел открывать.

— Здравствуйте, господин Ильтен, — поклонился человек среднего роста со шрамом через все лицо. За ним стояли, переминаясь с ноги на ногу и пугливо косясь на Ильтена, четыре молодых женщины.

— Здравствуйте, господин Сантор. — Ильтен также поклонился, против обыкновения низко. Он недолюбливал большинство поставщиков, но Сантора уважал. Сантор работал один — что само по себе удивительно — и из каждой экспедиции возвращался с товаром. Да с каким товаром! Он бил все рекорды — и по количеству, и по качеству. Сантор никогда не притаскивал больных, увечных и уродливых — легкую добычу, тех, кому на родной планете вряд ли повезло бы выйти замуж. И женщины, привозимые им, не дрожали, не рыдали и не старались забиться в какую-нибудь щель. Связанных или обколотых среди них тоже не было. При этом Сантор не подвизался в местных брачных агентствах или малинах с нелегальными проститутками, которых никто не считает. Он был охотником. Таким же, как Бролинь, но для него это являлось сутью, а для Бролиня — вынужденным амплуа, ибо к чему-то большему у того способностей не имелось.

Сантор жестом велел женщинам войти, вошел сам, прикрыл дверь.

— Все с Ноэ, — сказал он коротко. — Лика, Иэ, Кэка и Тоника.

Девушки робко поклонились. Русоволосые, скромненькие, одетые добротно и функционально, как одеваются деревенские жительницы в лесу или на поле. Но изящные, с чистыми полупрозрачными глазами, с гладкой белой кожей — то ли солнца в их краях вовсе нет, то ли нет пигмента. На первый взгляд, простушки, а присмотришься — красавицы. И кто бы таких привез, кроме Сантора?

— Чаю? — вежливо предложил Ильтен, распечатав квитанцию.

— Спасибо. Дела, — отказался он, приподнял кепку и скрылся за дверью.

Это тоже было особенностью Сантора — он никогда не пил чай, ссылаясь на неизвестные дела. Ильтен позвал Терезу:

— Видела? Сам Сантор.

— Бомж какой-то, — сказала она равнодушно, думая о своих излучателях.

Бомж? Ильтен закатил глаза. Пойми этих женщин! Сантора, конечное дело, не назовешь денди. Он вполне годился детей пугать — со своим шрамом, с хмурым взглядом из-под кепки защитного цвета, в неизменном темно-зеленом камуфляже и высоких сапогах, которые не считал нужным снимать даже в мегаполисе. Но бомж — это чересчур.

— Эй! — Тереза щелкнула пальцами, привлекая внимание невест. — Кто наступит на провода или детали — отлуплю, понятно?

Девушки, естественно, не понимали ни тиквийского, ни иррийского, ни какого-либо из земных языков, известных Терезе. Но Ильтен знал ноэйский и перевел. На Терезу устремились восемь испуганных глаз. Вот и правильно, пускай боятся. Пусть сразу усвоят, кто в доме главный.

Терм купил билеты на двоих за свой счет. Они с Терезой долетели до подножия гряды Лаулант, где из поклонников горного туризма формировали группы для восхождения. Терм приобрел тур на пик Лаумель. На Терезу косились странно, но ее мужчина заплатил за нее, и возражать никто не решился. Тереза порадовалась, что Терм с ней. В одиночку среди чужих пришлось бы трудно. И не факт, что одну ее согласились бы взять в группу: на высоте, вдали от службы охраны безопасности, лишний соблазн ни к чему.

Тереза думала, что придется прикидываться женой Терма, но необходимости в этом не возникло: сопровождающий не обязательно должен быть супругом. Даже доверенность от супруга не требуется: это ведь не межпланетный перелет. Администрации турагентства не было особого дела, а четырем другим членам группы и инструктору Терм представился как сводный брат господина Ильтена, слишком занятого работой, но считающего себя не вправе лишать дорогую жену удовольствия отдохнуть в горах.

Излучатель установили на склоне пика. Вся группа принимала в этом деятельное участие. Тереза опасалась огласки, но Терм ее успокоил. Он воодушевленно рассказывал спутникам о своих занятиях наукой и о грандиозном эксперименте, которому послужит это устройство. И, похоже, ему удалось заразить слушателей своей увлеченностью. Пока Тереза монтировала установку, группа соорудила рядом подобие мозаики из разноцветных камней, а инструктор воткнул маячок. Кажется, этому сооружению предстояло сделаться местной достопримечательностью, этаким монументом в честь экспериментальной науки, к которому инструктор будет теперь водить все группы и втирать им про бескорыстных исследователей…

Галантный Терм проводил Терезу до подъезда. А на пороге ее встретил издерганный Ильтен.

— Ты где была?

— Что значит — где? — Она независимо пожала плечами. — Я же написала тебе записку. Я отдыхала в горах.

— На какие деньги? — зарычал он.

— Не на твои! Жмот проклятый! — бросила она.

— А на чьи? Где ты взяла деньги, зохен тебя побери? Украла?

— Думай, что говоришь, дерево! — возмутилась она. — Я не воровка!

— Тогда признавайся, откуда у тебя деньги! — Он схватил ее за плечи и встряхнул. — По ночным кафе ходила, да? Как безмужняя девка?

— Засохни! — Она вырвалась. — Если даже и так, какое тебе дело? Ты-то мне не муж!

— Ах, вот как? — Ильтен разозлился. Когда ей выгодно, так она госпожа Ильтен, а когда неудобно, он ей не муж! — Тогда давай сюда карточку и убирайся! Где была, туда и иди!

Нашел чем напугать! Тереза достала карточку и яростно швырнула ему в лицо:

— И уйду! — Схватила с комода красную чашку с белым горошком и от души хряпнула об пол. — Плевать я на тебя хотела! Проживу и без твоих подачек, чурбан!

Она развернулась, захлопнула за собой дверь и, кипя, побежала вниз, забыв про лифт.

Вот Терм ее понимает! Был бы он не так молод, она вполне могла бы выйти за него замуж… раз уж непременно нужно быть замужем. За время их горного путешествия Терезе несколько раз казалось, что он очень даже не против. Если хорошенько подумать, то для единомышленников и возраст не помеха… Почему бы ей не жить с Термом? На чертовом Ильтене свет клином не сошелся!

— Тереза! — заорал Ильтен сверху.

Некоторое время он пребывал в растерянности. Как же так? Куда она? Пропадет ведь!

— Тереза, не уходи!

Ему не верилось. Он не собирался ее прогонять, просто припугнуть хотел. Любая другая женщина откатила бы назад. Другая, да… Но это же Тереза, зохен побери ее сумасбродство!

Терм, поглядывая на часы, ждал заказанную машину. Растрепанная Тереза, выскочившая из подъезда, изумила его до глубины души.

— Госпожа Ильтен? Что-то с вашим мужем?

— Да провались он в преисподнюю, этот муж! — рявкнула она. — Не муж он мне больше!

— Что случилось? — осведомился Терм как можно деликатнее. — У господина Ильтена проблемы со счетом? Или со здоровьем? Не паникуйте, прошу вас. Брачная Компания, несомненно, подберет вам нового подходящего мужа.

— Брачная Компания может пойти лесом и засохнуть! — Она плюнула и попыталась успокоиться. — Господин Терм, а вы не хотели бы стать моим мужем?

— Я?! — На лице его отразилось потрясение. — Я? Конечно… то есть… я очень…

Его можно было читать, как открытую книгу, выражение менялось от счастья к сомнению, и снова к безумству фантазий, и обратно к трезвому скепсису… Тереза ждала. Терпеливо, что было для нее не очень-то характерно. Какой тиквиец не хочет жениться? А формальностями не грех и пренебречь. Вот Ильтен же пренебрег.

— Но… — Плечи Терма поникли. — Это же незаконно.

— Ну и что? — легкомысленно возразила Тереза. — Компания не станет меня искать, не волнуйтесь. Я сама себе хозяйка.

— Так не бывает. — Молодым человеком окончательно овладел прагматизм. — К тому же я слишком молод и не очень богат. И я еще не подавал заявление в Компанию. Вдруг кто-то заинтересуется, откуда у меня жена, которой быть не должно? На меня непременно донесут. Вам, конечно, не сделают ничего дурного, но мне за незаконный брак грозит каторга!