Та в ответ покачала головой, не сделав ни малейшего движения, чтобы принять подарок, и снова отвернулась к телевизору.

— Но… почему?! — Не желая сдаваться, Ксюша положила планшет рядом с ней и зашептала, — Это потому что их нет в отделении, да?

— Куру́г, — не оборачиваясь, прохрипела Чусюккей и стряхнула на пол коробку.

— Я тебя не понимаю! — в отчаянье Ксюша заломила руки.

— Так не получится, — не выдержала одна из детдомовских, — Нельзя…

— Тебе больше всех надо?! — резко одернула ее подружка, и девочка умолкла.

— Что нельзя?!

Детдомовцы молчали.

Ксюша подняла с пола отвергнутый подарок и вышла. Приоткрытая дверь собственной палаты, казалось, глядела на нее с укором. Она потопталась на месте и пошла к мальчишкам. Оба дремали, отходя от химии.

— Фига у тебя фофан! — оживился Митхун при виде Ксюши.

Та смущенно прикрыла рукой половину лица — под глазом уже налился здоровенный фингал.

— Это Лизка, — беззлобно ответила она и присела к нему на кровать.

— Да уж, слышали вашу потасовку, — хихикнул Петюн, но тут же посерьезнел, — К ней эта ведьма ходила, да?

— Да. Я ничего не могла сделать, — принялась оправдываться девочка, — Паралич или…

— Я тоже Павлину не мог помочь, — вздохнул Митхун, — Это она паралич насылает. Чтобы не мешали…

— А я ни разу ничего не слышал и не видел, — смущенно произнес Петюн, — Почему так?

— Я ходила к ней, просила за них…, - Ксюша едва ли их слышала, занятая собственными терзаниями, — Она отказалась…

— А как она поможет? — пожал плечами Митхун, — Где сейчас Лизка, я не знаю, а к Павлину в реанимацию ей точно не пробраться.

— Лизку в хирургию увезли. Там тоже мышь не проскочит.

— Может, поэтому и отказалась?.. — задумчиво предположила Ксюша.

— А с чего бы ей вообще соглашаться? — фыркнул Петюн, — Они оба крепко ее достали.

Ксюша решительно сжала челюсти.

— Мы должны как-то до нее достучаться, упросить. Может, даже заставить! Когда Лиза с Пашей вернутся…

Она умолкла, заметив, как на нее уставились оба мальчика.

— Ты что, угараешь? Мы к ней не полезем. Лучше уж свой родной рак лечить, чем получить еще порцию чужого!

— О чем это ты?

— А ты еще не поняла? Она забирает болезнь у одного и передает ее другому. Вот ты ей вовремя подарочек подарила, и теперь здорова. А твою болячку она Лизке отдала. Но вполне вероятно, что завтра ей покажется, что ты на нее не так посмотрела, и уже тебе прилетит чья-то «посылка». Так что, совет: сиди тихо, пока заключение из «Рогачева» не придет. И если чисто, вали домой и забудь все это.

Глава 5

Снова были шары, и Анна Николаевна, вышедшая попрощаться. Правда, был морозный декабрь, а не май, шары не желали взлетать, а доктор явно торопилась вернуться в больницу. Да и настроение у Ксюши было совсем не праздничное, несмотря на неожиданную ремиссию.

— С Лизой все будет в порядке, — несколько неуверенно произнесла Анна Николаевна, — Ты лучше о себе подумай. И запомни: если вдруг что-то почувствуешь не то, сразу маме говори! Не вздумай скрывать! Мы еще до сих пор не разобрались, как так получилось. Но если и верить в чудеса, то именно под Новый Год… Нынче чудес было много. Впрочем…

Анна Николаевна запнулась, видимо, вспомнив, что кроме чудесных стремительных исцелений были и не менее стремительные и необъяснимые ухудшения, и смерти.

— А тебе я снова желаю никогда сюда не возвращаться… Если же соскучишься…

— Я помню, — Ксюша криво улыбнулась и забралась в машину, где ее ждал папа, — Просто отправить сообщение…

Выруливая со стоянки, отец произнес:

— Надо поговорить.

— О чем?

— Об этой вашей больничной ведьме, конечно!

— Тебе мама рассказала? — уныло спросила девочка, провожая взглядом здание больницы. Сейчас еще папа начнет…

— Она. И знаешь, я тебе верю.

— С чего бы?

— Я же не слепой. Еще две недели назад ты едва ноги таскала, а теперь — ремиссия. Да такая, словно и не было ни опухоли, ни метастазов. Дома при матери никакого разговора не получится, так что давай-ка тут посидим…

Он остановился у небольшого суши-бара, и через несколько минут Ксюша с удовольствием уплетала роллы.

— Я так заинтересовался историей этой девочки, что перерыл весь интернет в поисках какой-нибудь информации. И ничего! Ни единой заметки или статейки, а потом полез на Тувинские новостные сайты и — бинго!

Он сунул руку за пазуху и вытащил распечатку. Ксюша озадаченно посмотрела на коротенькую заметку под фотографией — двое бородатых мужчин с рюкзаками за плечами стоят позади девочки в отрепьях, которая глядит в камеру с безучастной угрюмостью.

— Это она! — подтвердила Ксюша, с возбуждением разглядывая фотографию.

Поселок-призрак на Монголо-Тувинской границе.

«30 августа 2024 года туристы Валерий Усольцев и Алексей Коновалов у подножия Монгун-Тайги наткнулись на пустой аал, в котором они обнаружили маленькую девочку, бесцельно слоняющуюся среди покинутых юрт, и её тяжело больного отца. Оба были крайне истощены. Туристы вызвали МЧС и передали пострадавших в руки медиков. Куда пропали остальные жители поселка, будут выяснять СЭС и полиция.

— Я почти неделю искал этих мужиков, и, наконец, нашел профиль одного «Вконтакте». Мы списались и вот, что он рассказал.

Отец положил еще одну распечатку поверх статьи.

От кого: [email protected]

Кому: [email protected]

Приветствую, Василий!

Сперва я хотел проигнорировать твое сообщение, сочтя его любопытством праздного зеваки, но, узнав подробности, не смог не пойти навстречу, хотя и не люблю вспоминать эту историю. Прискорбно было узнать, что жизнь девочки по-прежнему под угрозой. Впрочем, я не удивлен, и, прочтя это письмо, ты поймешь, почему.

Мы давно исследуем Республику, и на территории Монгун-Тайгинского кожууна далеко не впервые. Местность суровая, но именно тут мы с другом, как несостоявшиеся антропологи, порой натыкаемся на интереснейшие находки. Иногда это древние курганы, иногда заброшенные святилища, но главное богатство — конечно, коренной люд. Почти все коренные очень приветливы и гостеприимны. И накормят, и выделят юрту под ночлег, и расскажут массу невероятных преданий, за которыми мы и охотимся.

Еще издали мы заметили Оршээлдиг чер — горное кладбище. Тувинцы, по большей части, хоронят своих на обычных кладбищах, но некоторые общины по-прежнему блюдут древние традиции. Тела не зарывают в землю, а кладут головой вверх на склон горы и обкладывают камнями. Как правило, это говорит о том, что рядом проживает кочевой аал (небольшое сообщество). Эти погосты, как правило, маленькие — максимум две-три могилки, потому что и общины немногочисленны и постоянно перемещаются. Но тут наша радость от предстоящей скорой встречи померкла. Кладбище было большим и совсем свежим — около пятидесяти могил. Для кочевого племени это очень много. Сразу возникли подозрения, что целый аал скосила какая-то заразная болезнь, а удаленность от цивилизации и отсутствие связи сделали невозможным своевременный вызов подмоги.

Мы поспорили. Валера рвался на поиски поселка, чтобы узнать, не требуется ли там какая-то помощь, я же, признаться, настаивал на том, чтобы развернуться и уйти. Очень уж не хотелось путаться под ногами у скорбящих родственников.

Наш спор прервало появление из-за восточного склона стада баранов. По тому, как они беспорядочно бродили по степи, стало ясно, что никто за животными не присматривает.

Обогнув склон, мы вышли к поселку.

Это было… страшное зрелище. Совершенно безлюдная стоянка, продуваемые всеми ветрами, завалившиеся юрты. К каждой был привязан баран с перерезанным горлом. То ли аал так кормил своих мертвых, то ли пытался откупиться от свалившейся на него напасти.

В некоторых юртах мы обнаружили разлагающиеся останки людей. Было ясно, что хоронить этих — последних — было уже некому.