– Бабушка, я даже не знаю из-за чего мир… сломался.
Хозяйка дома заботливо всмотрелась в мальчика:
– Не ты один, милок. Существуют десятки предположений разного сорта правдоподобности, чьи ярые приверженцы всячески используют их, дабы наладить для себя благоприятные условия в обществе. Кто пеняет на зарвавшихся предков, а кто соседей за Пеленой. Легче же обвинить чужеродное влияние причиной всех бед. Эх, времена нынче лихие. Если забродили умы у простолюдинов, то виной всему не подъём налогов и разгильдяйство помещиков, а лазутчики и подстрекатели полых. Уж как газетные писаки подыгрывают! Клевета, расследования, от которых цена за поимку шпиков из-за Пелены возросла, что даже добрый люд уходит из семей ради охоты за наживой… Ты порезался, милый?
– Царапина, – оправдался Лев, засунув палец рот.
– Даже в цвете лица поменялся, – Баба Яра печально вздохнула. – Грустная тема, милый.
Лев молча согласился, вспоминая предостережения чуди. «Чаровники подешевле своих предков будут».
– Куда грустнее, когда в вину неведомым силам ставят упадок волшбы. Молодёжь во всём готова полагаться на фабричные штучки. Печально, ведь главной причиной вырождения – леность. Нежелание совершенствоваться. Использовать чары взашей не научишь. Что-что, а человеку под силу запереть их в себе. И само сокрытие потребует здоровье умственное и телесное.
С яблоками покончили, и Лев уселся завтракать. Он доедал корочку хрустящего хлеба с вареньем, когда за окном раздался звон велосипедного колокольчика и в дверь трижды постучались.
– Хм, молочник прибудет только завтра, – недоумевала хозяйка по пути в прихожую.
Шпион из-за Пелены! Вот кем я буду для них, размышлял Лев.
– Милок, к тебе пришли! – донеслось до мальчика.
– Филин?! – выдохнул он.
Отчего-то такая мысль казалась самой правдоподобной и желанной. Однако в прихожей, вытянувшись по струнке, ожидал паренёк со странным оборудованием, повисшим на животе. Взгляд его метался от хозяйки дома до Льва.
– Вы и есть: Лев Лукин, хилой наружности отрок, временно пребывающий на «Носу у мельника, девять»? – отчеканил он, пытаясь удержать взгляд от Бабы Яры.
– Я, – неуверенно ответил Лев.
Устройство парня внезапно заскрежетало, и мальчик отшатнулся, боясь взрыва.
– Отлично! – сказал парень и передал только напечатанный листок. – Вам грамота. Благодарим за доверие к посыльной службе Гарольда Доходчивого! Скорость – наше достояние.
Почтальон после глубокого поклона попятился за калитку, не отводя заворожённых глаз от Бабы Яры. За пределами сада он вскочил на ржавое подобие самоката и звонко оповестил улицу о своём отбытии.
Лев повертел неуверенно послание и передал хозяйке.
– Собор Трёх Мастеров объявляет наём прислуги на должность трубочиста… О, как!
Баба Яра напрягала зрение, будто не веря глазам.
– Свободным трубочистам явиться к вратам башни до первого дня осени. При себе иметь хвалебное письмо от бывшего нанимателя. С уважением, Глава Собора Трёх Мастеров и наставник зодчих Бор.
Лев от недоверия вглядывался в лист бумаги, будто мог распознать в незнакомых буквах смысл.
– Посыльное письмо служит заменой подорожной грамоты до места проведения отбора, – хозяйка заново пробежалась по листу, ища изъян, и после расслабленно улыбнулась. – Слава о тебе разносится быстро.
– Значит, так стать полезным обществу, – догадался мальчик. Теперь у него будут все нужные документы и шанс раскрыть тайну маминого янтаря.
– Тебе решать, милок, как поступить. Только знай времени в обрез…
Последующий час Лев припоминал смутно. Голова прояснилась лишь тогда, когда ему пришлось окрикивать людей на станции, чтобы они придержали дверь поезда.
– У меня же ничего при себе нет, – сидя в вагоне, не успокаивался Лев.
– Не тревожься. Новые наниматели обеспечат всем необходимым, как устроишься, – обнадёживала Баба Яра и, поняв, что мальчику не помогут речи, неумело потрепала по голове. – Важные решения надобно принимать стремительно, пока страхи и сомнения запаздывают.
Златолужье проскакивало за окнами тесными улицами, вдали набухали бесформенные трущобы Сточных вод. Лев ощупал себя и сумку. Янтарь, куртка и сломанный компас на месте. Вот бы, выходя из дому, и смелость можно было прихватить с собой.
Поезд добрался до стеклянного вокзала, когда мальчик с десяток раз порывался выскочить из него. Баба Яра, заметив настрой подопечного, заботливо взяла его под руку. Всюду сновали торопящиеся чаровники, и Лев со старушкой влились в их движения. Иногда среди людского потока перекатывались на плетёном шаре автоматоны, нагруженные тюками и чемоданами. От услуг одного Баба Яра отмахнулась у входа под стеклянный навес.
– Осталась минутка для сочинительства твоей похвалы, – сказала она, глядя на расписание поездов под вычурными вокзальными часами.
Добыть бумагу и чернила с её напором было проще простого. Набросав пару строчек, Баба Яра выдернула из гребня седой волос и положила на лист. Волос спаялся с бумагой.
– Моё заверение, – пояснила старушка. – Вступив на должность, ты получишь грамоту, разрешающие выезжать по делам Собора. Буду рада, если заглянешь в гости.
Приветливое настроение Бабы Яры освещало им путь в толпе, пока в сутолоке у кассы не произошло то, чего Лев боялся с самого начала. Молодой клерк недоверчиво скакал глазами то на мальчика, то на приглашение Собора:
– Не мал ли ты для старшого трубочиста? Да и где остальные грамоты?
Баба Яра подозрительно сощурилась и осмотрела прыщавого молодчика в строгом кителе, словно сомневаясь в правомерности самого его существования.
– Вы намекаете, будто я, Антонина Марьяна Вежда, женщина хоть и преклонного возраста, но до сих пор не путающая кочерги с зонтом, ошиблась в оценке этого юного дарования? К тому же обвиняете Собор Трёх Мастеров в том, что они приглашают на работу кого попало?!
– Я просто… – молодчик осунулся, его фуражка спала на глаза.
Лев не знал, до чего может быть строга Баба Яра. Он был благодарен пожилому работнику вокзала, который помешал воспалиться ссоре.
– Прошу вас, госпожа Вежда. Поезд «Златолужье-Изымяречной-Собор», – старший чиновник вырвал билеты из рук молодчика и передал Бабе Яре. – Сегодня мы рады вам предложить два купона на бесплатные прохладительные напитки в честь окончания лета.
– Воздержимся, – гордо ответила Баба Яра. – Теперь позвольте откланяться, нельзя заставлять поезд ждать.
– О, я сообщу проводнику, чтобы продлил посадку до самого отбытия.
Баба Яра почтительно улыбнулась старшему работнику, наградив его за понимание.
Уже у выхода на перрон Лев услышал, как у кассы в громкой форме проходил инструктаж, из которого заглавным был вопрос: «Ты знаешь, кто она, сопляк?». Причём мальчик согласился бы поучаствовать в нём. Спросить у самой Бабы Яры ему не хватало духа.
Поезд до Собора не походил на городских сородичей. В голове задумавшего его конструктора смешались чудные идеи для глубоководных аппаратов и робкие мечты о покорении космоса. Состав из вагонов-капсул опирался на монорельс. Сам тягач по форме напоминал пулю или таран. Судя по повреждениям на металлической обшивке, он не раз пробивал неведомые барьеры. Однако несмотря на пошарпанный вид, поезд всем обликом выказывал свою скорость и надёжность.
– Отбытие через две минуты, госпожа. Извольте занять места согласно вашим билетам, – чопорно объявил проводник, встретив Бабу Яру и Льва у люка первого вагона.
Зайдя внутрь капсулы, Лев постыдился своей пыльной обуви. По настольным лампам на журнальных столиках и креслам с мягкими подлокотниками он догадался, отчего только их двоих встретил столь церемониальный проводник.
В вагоне находился один попутчик. Мужчина из-под газеты продолжительно рассматривал Бабу Яру и, уже после того, как его осенило, привстал для приветствия. Спутница Льва, видимо, привыкшая к подобным реакциям, коротко кивнула в ответ.
Проводник с усилием затворил люк вагона, отрезав вокзальный шум. Возникшая тишина вызвала мурашки по телу Льва. Баба Яра привычно устроилась в кресле, с облегчением выдохнув, и тут же ёкнула:
