Лев не был уверен, что застанет вечер в этом доме.

Киноварный вышел в сад и некоторое время рассматривал чудные дома, перед тем как отправиться вниз по улице. Лев же долго не покидал гостиную, обескураженный развитием своего пребывания в чужом мире. Разговор с господином, который казался более таинственной персоной, чем сердечная Баба Яра, оставил множество вопросов без ответов.

В неподвижной атмосфере зала только котёнок резал ходом солнечный свет. Оставшийся без жертвы, он крадучись двинулся на ноги мальчика, но его перехватил Проповедник и, держа за загривок, утащил оробевшего проказника. Даже коты здесь чересчур умные и оттого подозрительны, подумал Лев и вдруг испытал стыд. Нужно рассказать Бабе Яре всю правду, или же бежать пока возможно.

Однако при появлении хозяйки дома у Льва скрутило внутренности. Баба Яра зашла запыхавшаяся, но радостная. Ребят отяжеляли полные рюкзаки и усталость, но по их виду легко понять, что в прогулке им было весело.

– Не скучали? – спросила Баба Яра у Льва и оказавшегося рядом Проповедника.

Вий усмехнулся и с облегчением скинул рюкзак, чтобы волоком перетащить к себе в комнату. Само собой, он будет долго дуться. Лев не станет оправдываться за то, что он спас ему жизнь.

Вплоть до вечера Баба Яра хлопотала по дому, и Лев не выкрал у неё и минутки для того, чтобы сообщить о приходе Киноварного. Говорить при сверстниках он не решался.

На ужине хозяйка устроила маленькое торжество и вдобавок подарила будущим подмастерьям Собора по свитеру.

– Когда зимние ветра пронзят башню насквозь, тёплая кофта напомнит вам про последние деньки лета, – Баба Яра подняла кружку с морсом. Будущие подмастерья откликнулись на её жест. – Может, вы даже вспомните меня.

– Музыкальных посиделок и впрямь будет не хватать, – пробубнил Матфей, чем растрогал хозяйку.

– Тогда занимайте места поудобней! Вечер только начался.

Лев, сославшись на недомогание, поднялся к себе в комнату.

Я же не такой, как они, мне не место рядом с ними, думал он, когда донеслась снизу мелодия.

К закату зазвучали чудесные мотивы. Через перекрытие музыка без проблем добиралась до слуха, выплетая узоры в голове. Сегодня Баба Яра не играла печальных мелодий, и Лев, прислушиваясь, наполнялся смелостью. Он не заметил, как задремал. Ему снился сон, где веки его окаменели и сквозь них пытался пробиться зеленоватый свет. Перед пробуждением краски превратились в жутковатую разведённую тушь.

Баба Яра гладила его по волосам. Мальчика окружал запах высушенных цветов и дрожжей. Загрубевшие с возрастом руки отдавали ласку неуверенно, словно отвыкли от такого применения. Лев принялся моргать как можно резче, точно хотел отогнать чувства, что оставила дрема. Однако нежность старушки напомнила о времени, когда его мама цвела. Он зарылся лицом в подушку, и наволочка сделалась сырой.

Баба Яра теперь не решалась дотрагиваться до него.

– Как жаль, что господин Киноварный, не повстречался мне, – сказала бабушка.

Лев понял, что был дураком, а Киноварный прав. Баба Яра устроила их чаепитие наедине.

– Похоже, он не предложил того, что тебя было желанно.

– Я не знаю, как быть, бабушка, – наконец сказал Лев, потирая глаза, которые болели от света лампы Бабы Яры. – Вы научите меня пользоваться камнем?

– Нет, милый. Нельзя, и не потому, что закон запрещает. Просто ты не сможешь всё время находиться в моём доме. Не запрёшься в себе, словно сегодня в комнате. Ребята между собой считают тебя зазнайкой.

– Ещё вруном и скрягой.

– Да. Но они добрые мальчишки, хоть Вий бывает резок, а Клим зарывается в себя. Надеюсь, в Соборе они будут держаться вместе.

Баба Яра встала с постели. Уже в двери Лев остановил её:

– В Соборе мне было бы безопаснее, чем в Златолужье?

– Защита и обучение – это то, для чего задумывался Собор Трёх. Я лечила твоё тело, пока ты был без сознания. Я видела подобные увечья много раз. Тебе надлежит научиться защищаться от собственных чар.

Лев посмотрел в окно. Луна взобралась высоко, ночь перевалила за середину.

– Теперь всё равно. Я опоздал.

– Да, – тихо сказала Баба Яра. – Поспи, завтра мы что-нибудь придумаем.

Глава 9. Трёхголовая башня.

Утром последнего дня лета Лев робко вышел на балкон. Троица подмастерьев, возглавляемая Матфеем, шла прочь с «Носа мельника». Клим и привереда тащили здоровенные чемоданы. Вий в сравнении с ними двигался налегке. Когда они скрылись из виду, Лев предположил, что вот-вот почувствует покой на душе. Однако ощущение неуверенности и ранний холодок осени напомнили о том, что ему также придётся покинуть убежище Бабы Яры.

Он глубоко вздохнул, чистый воздух расправил рёбра. Болезнь и слабость отступили.

Манящий дух доносился из кухни. В печи на тлеющих углях шипел чугунок. Баба Яра перебирала яблоки, изредка вырезая червей и гниль. Лев без позволения подсел рядом, и вместе они принялись подчищать падалицу, которая, судя по набухающему тесту в корзине, станет начинкой пирогов.

– Настряпала ребятам в дорожку и с непривычки переусердствовала, – улыбнулась Баба Яра. – Что не съедим, разнесём по соседушкам. Весь околоток сыт будет благодаря тебе.

– Не знаю, как по-другому отблагодарить за приют. Бабушка, – впервые без стеснения обратился Лев, – я тоже скоро уйду.

Теперь даже хозяйка поверила в его решимость.

Недаром мальчик полночи обдумывал следующий шаг, который был шагом назад. Нужно разыскать караван Валорда, ведь чуди обещали помочь.

Баба Яра зациклилась на одном яблоке и искромсала его полностью, так и не найдя, где спрятался червяк:

– Как досадно, что господин Феоктист окромя учёбы в Соборе ничего не предложил. Уверена, он будет раздосадован, что не смог тебе помочь.

– Угу, – Лев дотронулся до камня, висевшего под рубашкой. – Похоже, его сильно волновал янтарь. Неужели он настолько дорогой?

Баба Яра осмотрела кухню, будто ища в деревянной посуде сравнимую ценность. Ничего не отыскав, она грустно ответила:

– Весьма, и тем он опасен для тебя. Потому я попросила подмоги у господина Феоктиста. Сама-то давно отошла от дел и растеряла настырность. Имя моё уже не отзывается эхом, – Баба Яра напрасно изрезала очередное несчастное яблоко. – Всё же его желание направить тебя под защиту Собора – спорный выбор.

– Думал, одобрите, бабушка. Вы помогли Вию и Климу.

– Знаешь, милок, Собор прослыл своей неоднозначностью. По большей части Башня Трёх – мастерская, выпускающая влиятельных зодчих и ведунов. По сути – закрытая община, присоединиться к которой удаётся только одарённым. Если такое понятие не опошлилось вконец. Власть притягивает большую власть. Теперича в Соборе легко заполучить место влиянием благородных родов и угодными услугами. И всё же страта Ветра особенная. Видишь ли, главная беда детства не в его скоротечности, а в том, что из всех клочков жизни эту можно украсть. Страта Ветра задумывалась как отдушина для ребят, так быстро повзрослевших. Дикий огонь мечется в их глазах, ветра бушуют в голове. Для детей с такими напастями, как у Клима и Вия Собор будет подходящим местом.

– Вы не хотите, чтобы я учился с ними? – недоумевал мальчик.

– Думается, из тебя бы вышел превосходный подмастерье. Хотя откуда мне знать, сама не училась там.

– Тогда как вы научились тому, что можете с умывальником?

– Ха! Та чугунная голова досталась по наследству, – улыбнулась старушка. – Мне же в свой век повезло повстречать учителей без министерских степеней, знаменитых чаровников доселе незабытого прошлого. Однако нынче без образования никуда. Время требует.

Лев, недолго думая, решил действовать напрямую, и перед тем, как оставить приют, разузнать больше сведений о чаровниках:

– На что вообще способно волшебство?

– Волшебство? – удивилась Баба Яра. – Вряд ли подобное слово уместно. Ты мал и не ведаешь всей истории Раскола.