Из-за него. Из-за деда. Из-за бизнеса Семьи Лукрезе. Из-за того, что нет никаких вариантов из этой Семьи когда-нибудь уйти.

– Вики цела? – с болью спросил Сандро у Фабио в сотый раз за день.

– Да, – устало кивнул он.

– Не били?

– Нет.

– Кормили?

– Да, – шумно выдохнул Фабио. – И вода у нее тоже есть.

– Не дай Бог хоть волос упадет с ее головы или ей хоть слово плохое скажут… – угрожающе зарычал Сандро, до хруста сжимая коробку конфет.

– Прочитай еще раз надпись, пожалуйста, – перебил его Фабио. – Прошу тебя, выдохни.

Сорвав стикер "Антиубивин", Сандро положил его во внутренний карман и решительно направился в старую церковь.

Свечи горели, освещая храм также как и пару веков назад, пока синьор Лукрезе тихо молился. Наверное, также молились все их предки в этой церкви.

Хотелось подойти к деду уверенно, но каждый гулкий шаг выдавал насколько же он не находит себе места.

– Паршивец… Ты так всех ангелов распугаешь.

– Дедушка, прошу, вытащи Вики, – тихо и нервно сказал Сандро, подходя к старику. – Мало того, что меня держали и не дали за нее заступиться…

– Видел, – кивнул синьор Лукрезе. – Дольчеза выйдет с наибольшей пользой для нашей Семьи. Целой и невредимой. Даю слово. Успокойся.

– Успокоиться?! – эмоционально выпалил Сандро. – Дед, ты хоть понимаешь, насколько я чувствую себя виноватым?! Этого выродка Шеро убить мало, а ты его просто в больнице запер?!

– Терпение, – непреклонно сказал старик. – Нам не выгодно…

– Да, плевать на выгоду! Дед, тебе самому не совестно?! Ее чуть не убили! Она бы не пострадала, если бы ты не решил изменить план в последнюю секунду!

Повернув голову к внуку, синьор Лукрезе смерил его недобрым взглядом и нехотя указал на пустое место на скамье рядом.

– Нет, я не сяду рядом с тобой, – упрямо прорычал Сандро. – И домой не вернусь, пока моя невеста за решеткой. Только когда она окажется дома, тогда я буду делать, что захочешь.

– Ты прав, пока я тебя домой не пущу, – кивнул старик. – Сперва тебе нужно все переосмыслить и покаяться в своих грехах.

Встав со скамьи, синьор Лукрезе перекрестился и подошел к внуку, показав листочек бумаги, где были очень простые условия договора с Бальдини:

"6 месяцев на восстановление поставок порошка во Францию.

В случае отказа от восстановления цепочки поставок, оплата по 200 миллионов евро потерянной прибыли за каждый месяц простоя.

Градиано предлагают Бальдини заключить контракт с китайцами на морские перевозки с более низкой платой, а за месяцы простоя потребовать деньги или предприятия.

Наши недруги хотят "ИнтерТранс" отжать и поделить."

– Дружочек, тебе помочь или сам будешь грехи замаливать? – шевельнул пушистыми бровями синьор Лукрезе.

Дедушка с сожалением вздохнул и, будто смущаясь, добавил:

– Конечно, это не тоже самое, что рыть могилы половником перед Интерполом… Но молиться в семейной церкви тоже неплохой метод. Ты попробуй. Говорят, помогает.

Давно синьор Лукрезе не видел такой муки на лице внука. Разрывающегося из-за желания броситься и разнести все в пух и прах, а также всепоглощающего отчаяния.

– Я займусь нашей дольчезой, а ты должен быть либо в церкви, либо в отеле на допросах и обысках… Даешь слово, что не ослушаешься ни одного моего приказа на эмоциях?

Ненавидя самого себя, Сандро против воли сел на скамью.

– Даю слово…

– Молодец. А когда усмиришь свое бешенство и безрассудство и покаешься во всех грехах то, помолись о благе своей Семьи. Дед тебе вечно подтирать задницу не будет. Через пару лет ты сам это будешь делать.

Синьор Лукрезе уверенно кивнул и похлопал внука по плечу.

– И не только своим визжащим паршивцам, а ВСЕМ в твоей Семье.

Сандро ничего не ответил.

За что Господь послал ему такую Семью? Родился бы бедным и горя бы не знал. Познакомился бы с Вики в кофейне или баре, как обычный сицилиец, и просто был бы счастливым человеком.

Сбежать бы просто от всего и жить, как все люди…

Но глядя на статую Девы Марии, становилось стыдно за эти порывы. Это из-за него Семья в оказалась в таком шатком положении и даже если они с Вики сбегут – дедушка, мама, папа, Фабио, Летти, дядя Бернардо и остальные будут это расхлебывать.

– О, синьор Лукрезе младший, – тепло улыбнулся Сандро старенький священник. – Я собираюсь помолиться и немного прибраться. Вы тоже остаетесь?

– Остается-остается, Святой Отец, – ответил за Сандро дедушка. – Ему очень нужна помощь Божья, чтобы бесы больше мысли не путали. А вы уже в таком почтенном возрасте, что вам не помешает помощник. Например, полы помыть.

Синьор Лукрезе тихо постукивая тростью ушел, а старенький священник с сожалением посмотрел на Алессандро. Довольно долго они молчали и было не понять, священник перед алтарем думает или молится.

– Хотите я расскажу вам притчу?

– О грехах и каре Божьей? – горько усмехнулся Алессандро.

– Нет, о смирении перед волей Господа нашего, направляющего нас и посылающего лишь те испытания, что мы можем вынести.

Шумно выдохнув, Александр снял пиджак и начал закатывать рукава рубашки.

– Только свет включите, чтобы я Господа не беспокоил еще и просьбой показать, где полы мыть…

29 июня. 8 утра

Палермо. Отделение полиции Сан-Лоренцо

Виктория Волкова

Эх… Как же хорошо быть невестой мафиози!

У любимого есть виллы, яхты, самолеты. Знаменитые кутюрье шьют мне шмотки на заказ, а по утрам передо мной стоит мучительный выбор, что лучше подходит к наряду – модная бижутерия или бриллианты.

Даже в тюрьму я приехала так, будто на Сицилию Путин приехал.

С мигалками. В “правительственной” машине. Под конвоем черных внедорожников.

Хотя теперь меня терзают смутные сомнения. Это полиция привезла меня под конвоем или наоборот охрана Лукрезе конвоировала полицию обратно в участок, где я в роли ревизора?

– Владимирский Централ, ветер северный! – протяжно пела я. – Этапом из Твери, зла немеряно!

А что еще делать, сидя за решеткой? Только подбирать подходящий саунтрек и исполнять. Ну, и думать, конечно. Очень много думать.

Не зря говорят, что плохая примета видеть жениха перед свадьбой.

На четвертый день в обезьяннике я с уверенностью могу сказать, что отваливающаяся штукатурка “поезда” под названием “Звезды на погонах Эспозито” лучшее тому доказательство.

Хотя надо признать, “купе” у меня вполне себе СВ.

Одиночная клетка два на три метра. Деревянная скамья. Кормят трижды в день макаронами с маслом и приносят бутылку воды.

Но зато я ближе всех к форточке.

И глядя на обливающихся потом “соседей”, могу с уверенностью сказать, что у меня просто лакшери-лакшери вариант. До меня хоть чуть-чуть достает ветерок, разбавляющий адскую духоту и витающие в воздухе ароматы чего угодно, кроме чистоты.

Забавно, конечно. Лягушатник Шеро пытался меня убить. Они с Эспозито пытались подставить Сандро, но в итоге именно я оказалась в наручниках и за решеткой.

Надолго ли? Да, откуда я знаю! Ко мне никого не пускают, а “местные” объяснить не могут.

– Эй, синьорина, – раздался скрипучий голос.

Повернув голову к тучному полицейскому, я, не веря своему счастью, смотрела на то, как он отпер замок.

– Меня отпускают? – инстинктивно вскочила я на ноги, шустро обуваясь в резиновые тапки. – Я свободна?

Учитывая, что я спросила по-английски: “Am I free?”, тучный сицилиец понял это по-своему.

– Фри? – повторил он по-итальянски. – Откуда у меня картошка фри?

Он посмотрел на меня как на дурочку и попытался показать мне слова жестами.

– Есть хочешь? Ам-ам, да? Или вода?

Когда он указал на штаны, показывая слово “туалет”, я не выдержала и отвернулась.