- А ты бы хотел этого? – настойчивые женские губы жарко шептали на ухо, - ты бы хотел навсегда забыть запах той девчёнки? Выбросить раз и навсегда её жалкий дешёвый шарфик?

- А ты можешь мне в этом помочь? – как в бреду прошептал Корней, вяло пытаясь вспомнить, не говорил ли он этого вслух и разворачиваясь к искусительнице лицом. Теперь уже он впечатал её в себя.

- Обязательно поможем, правда, Лана? – парень заметно напрягся, когда к его спине прижалось ещё одно женское тело.

- Долго же ты шла, сестра. Наш Корнеюшка едва не погиб от разбитого сердца.

- Пришлось отбиваться от его назойливого друга. Архангельский очень настойчив.

- И чем тебе мой друг не угодил? – спросил Корней, поняв, что и вторая красотка, пришедшая с Адамовым, сейчас здесь. Ухмыльнулся самодовольно.

- А я, знаешь ли, предпочитаю блондинов, - искушающее пропела Дана, и принялась исследовать его тело.

- А как же Назар? Ревновать не будет?

- С братом мы договорились – он не против.

- И я обожаю блондинов. И блондинок, - выдохнула Лана.

Сознание Корнея медленно уплывало, теряясь и растворяясь под напором двух горячих женских тел.

Последние остатки здравого смысла попробовали достучаться до хозяина, когда он чуть отстранился в сторону и на секунду замер – девушки самозабвенно целовались.

Только вместо неприязни и отвращения он моментально возбудился ещё больше.

А дальше был туман. И ночь страсти.

После которой Корней с большим трудом смог разлепить глаза и подняться на ноги. Тело штормило так, словно он перенёс страшную болезнь и потерял много сил.

Незнакомая квартира, смятая постель, часы на стене, показывающие почти восемь вечера и… полная опустошённость внутри.

- Что это было?! – Корней, преодолевая жуткую слабость, потянулся к мобильному, валяющемуся рядом на полу. Здесь же обнаружил и ключи с адресом. Видимо квартиры.

Спасибо, Лана и Дана, хоть на этом!

Тьма пропущенных от родителей и друзей.

И одно смс: «Корнейчик – ты секси. Нам с сестрёнкой всё понравилось. Ты очень вкусный! Хотелось бы повторить, но боимся ты не выдержишь. Будь счастлив и не грусти!»

- Кто вы? Дана и Лана? И какого вам от меня было нужно на самом деле? – прохрипел Корней, проваливаясь в темноту.

Но перед отключкой все же успел скинуть Яру адрес.

Серафима , без малого восемнадцати годков отроду, представляла собой среднестатистическую российскую студентку, затерявшуюся на бескрайних сибирских просторах. В прямом смысле слова затерявшуюся.

Как и когда она оказалась в этом провинциальном городке девушка не знала. Или просто-напросто не помнила.

Да – вот так. Фима хорошо знала кто она и из какого рода. Была в курсе существования оборотней и даже в какой-то степени своей причастности к ним. Она хорошо помнила всё, что произошло с ней до четырнадцати лет.

Хорошо в её памяти отложились и трагические события того чёрного дня, когда автомобиль родителей слетел с крутого обрыва и угодил в пропасть. За рулём был отец. Мама сидела рядом. Она, Фима, на заднем пассажирском сидении. И всё – братишки, на их счастье, в той поездке участия не принимали.

Фима помнила, как закричала мама. В памяти намертво засело лицо отца, судорожно вцепившегося в руль авто и пытающегося спасти ситуацию. Но всё было напрасно – у машины крыльев не было, и она покатилась вниз.

«Мы так странно падаем!» - подумалось ей тогда. Обычно в фильмах всё так страшно показывают. А здесь тихое – плавное падение. И вообще не больно.

Последнее, что она запомнила из той аварии – это как Фиму очень бережно вытаскивал из покореженного салона авто какой-то незнакомый мужчина.

И слова её отца: «Я так и знал, что это твоих рук дело. Что ж, раз так – твоя взяла, признаю, я был неправ. Ещё встретимся. А ты теперь береги её – она полностью под твоей ответственностью».

И взрыв. Страшный. Мощный. Ужасный. Взрыв, который навсегда унёс жизни её родителей.

В себя девушка приходила очень долго. Она обнаружила себя в больнице в палате. На девочке не было ни одного перелома, даже ни одной царапины.

Только пустота и боль внутри от потери самых близких и родных в её жизни людей.

Именно тогда она впервые общалась с тем самым загадочным мужчиной, спасшим её.

- Кто вы? – глухо спросила вошедшего в палату незнакомца, в котором узнала своего спасителя.

- Твой опекун, девочка,- так же тихо ответил он, поворачивая стул спинкой вперёд и усаживаясь на нём, раскинув ноги в стороны.

- И кто вы? Как вас зовут? – Фима задавала стандартные, закономерные вопросы.

- Обычно меня не зовут, я сам прихожу, - почему-то хохотнул незнакомец и нервно почесал затылок, - это я тебя спас, помнишь?

- Помню, - Фима не торопилась благодарить, хорошо запомнив последние слова отца, - почему папа посчитал вас виновным в аварии?

- Ох ты ж! – восхитился тот, - а ты смелая. И сильная. Признаться я польщён. Хотя…оно и неудивительно. Моё имя Люц, девочка и отныне я несу за тебя ответственность.

Далее последовал рассказ этого Люца о том, кто на самом деле виноват в аварии и гибели её родителей. И она…поверила ему. Каждому слову. Даже когда до неё дошёл их смысл.

«В гибели твоих родителей замешаны очень важные и серьёзные люди, в том числе из ваших родственников и ближайшего окружения. Не исключено их влияние на твоего деда и вашего Альфу. Я обещаю тебе навести во всём этом порядок и найти виновных. А пока тебе нужно будет пожить здесь».

Фима сама не заметила, когда начала плакать. Слёзы, никак не находившие выхода, полились безумным потоком. А Люц, сначала словно растерялся, но быстро взял себя в руки и принялся успокаивать. Но слов утешения было мало, тогда мужчина подхватил хрупкое тельце на руки и принялся успокаивающе поглаживать по волосам, чуть покачивая.

Постепенно Фима успокоилась и даже задремала.

А во сне…во сне к ней пришла странная незнакомая женщина, очень похожая на отца. Она была вся в белом. Она что-то много и серьёзно ей говорила, но девочка не слышала. Ей словно ваты в уши набили.

Тогда женщина догадалась взять лист и кисть и написать:

«Об одном тебя тогда лишь попрошу: не соглашайся полностью на его условия. Выбери приют».

Фима прочитала и проснулась.

Она долго не могла ничего понять. Но вот когда Люц вернулся и сообщил, что все документы готовы к выписке и они могут ехать к нему домой, Фима сопоставила сон с реальностью и приняла неожиданное для них обоих решение:

- Нет, я не поеду с вами жить. Отвезите лучше меня в приют.

Она видела, что мужчина совершенно не ожидал такого ответа. Он долго и пристально разглядывал её лицо, вглядывался в глаза. Но ни слова не говорил.

Она тоже молчала.

- Хорошо, будет по-твоему, Серафима. Но я всё-равно буду за тобой приглядывать.

А потом они покинули больницу и Фима с удивлением обнаружила, что они находятся не в её родном городе, а в совершенно незнакомом ей месте.

- Так было нужно, девочка. Я не просто спас тебя от аварии, я постарался обезопасить от всех возможных угроз в будущем.

И раз ты выбрала приют, тогда тебе придётся стать более самостоятельной. Хорошо это или нет – время покажет. Я не смогу быть рядом, но оставлю вместо себя человека. Если тебе что либо будет от меня нужно – передашь через него. До свидания девочка Серафима, расти и набирайся сил. Придёт время и мы увидимся.

«Тем человеком», который по мнению Люца должен был приглядывать за ней, оказался никто иной, а новый настоятель храма, при котором и находился детский приют.

Отец Иосиф оказался весьма неординарной личностью. С виду он представлял собой довольно строго и грозного, а на самом деле оказался весьма демократичным и добрым. Иногда даже чересчур демократичным.

- Прошлый настоятель был в разы строже и суровее, - шептались по углам ребята постарше.