— Я надеюсь, братьев у него нет; его одного уже слишком много. Да. Но «Искатели, инкорпорейтед» — это просто вывеска, за ней скрывается «Шипстоун анлимитед».

— Но ты сказал, что тоже работал на «Шипстоун» — на лаборатории.

Мак удивленно посмотрел на меня. — Но ведь весь Кровавый Четверг был внутренней разборкой людей из верхушки; это всем известно.

Я вздохнула. — Я, похоже, вела замкнутый образ жизни. Ну, ладно, ты работал на «Шипстоун», на одно его отделение, и как двойной агент ты работал на «Шипстоун», только на другое его отделение. Но почему из-за меня велась драка?

— Мисс Фрайдэй, я не знаю; именно это я и должен был выяснить. Но вас считали агентом Жестяного Брюха Бол…

— Стоп. Если ты собираешься говорить о покойном докторе Болдуине, пожалуйста, не надо использовать эту отвратительную кличку.

— Извините. Вас считали агентом «Систем Энтерпрайзис», то есть, доктора Болдуина, и вы подтвердили это, направившись в его резиденцию…

— Еще раз стоп. Ты был среди тех, кто напал на меня там?

— Я счастлив сказать, что нет. Вы убили двоих, еще один умер позднее, и никто не смог избежать травм. Мисс Фрайдэй, вы просто дикая кошка.

— Продолжай.

— Жес… доктор Болдуин работал независимо, он не был частью системы. В условиях подготовки Кровавого Четверга…

— А какое Кровавый Четверг имеет к этому отношение?

— Прямое. Не знаю, что вы несли, но оно должно было повлиять по меньшей мере на расчет времени. Я думаю, что Совет Спасения, на стороне которого были головорезы Мосби, испугался и перешел к действиям раньше, чем был готов. Возможно, именно поэтому ничего из этого так и не вышло. Они уладили свои разногласия путем переговоров. Но анализа я так и не видел.

(И я тоже, и теперь, видимо, никогда не увижу. Мне хотелось провести несколько часов за терминалом с неограниченными возможностями, как тот, который был у меня в «Паджаро сэндс». Какие члены правления были убиты в Кровавый Четверг и позднее? Как вел себя рынок ценных бумаг? Я подозреваю, что все действительно важные ответы никогда не попадают в учебники истории. Босс требовал от меня выучить такие вещи, которые постепенно привели бы меня к ответам — но он умер, и мое образование внезапно прекратилось. Пока. Но я все же накормлю Ненасытное Дитя! Когда-нибудь.)

— Мак, на эту работу тебя нанял Мосби? Охранять меня здесь, на корабле?

— А? Нет, я только раз имел контакт с Мосби, и то под чужим именем. Я был нанят для этой работы через вербовщика, работающего на культурного атташе посольства Релма в Женеве. Этой работы не нужно стыдиться, честное слово. Мы заботимся о вас. Заботимся изо всех сил.

— Без изнасилований, наверное, скучно.

— Гм.

— Каковы инструкции, данные тебе на мой счет? И сколько вас здесь?.. Ты главный, да?

Он помедлил. — Мисс Фрайдэй, вы требуете от меня раскрыть секреты моего нанимателя. Люди нашей профессии этого не делают, как вы, наверное, знаете.

— Чушь. Когда ты входил в эту дверь, ты знал, что твоя жизнь зависит от ответов на мои вопросы. Вспомни еще раз о той банде, которая напала на меня на ферме доктора Болдуина — подумай о том, что случилось с ними. А потом говори.

— Я думал об этом, много раз. Да, я главный… Но только, наверное, если не считать Тилли…

— Кто такая «Тилли»?

— Извините. Шизуко. Это профессиональный псевдоним. В Университете Лос-Анджелеса она была Матильдой Джексон. Мы все почти два месяца ждали в гостинице «Поднебесье»…

— Мы. Множественное число. Назови их. Имена по корабельному списку. И не пытайся задурить меня болтовней о кодексе наемников; через несколько минут вернется Шизуко.

Он назвал их — ничего нового; я вычислила их всех. Бездари. Босс никогда не допустил бы этого. — Продолжай.

— Мы ждали, и «Дирак» ушел без нас, и всего за сутки до отхода «Форварда» нас предупредили о том, что мы на нем улетаем. Потом мне предоставили ваши цветные голограммы, чтобы мы их изучили — и, мисс Фрайдэй, когда я увидел ваш снимок, я чуть не потерял сознание.

— Снимки были такие плохие? Только честно.

— А? Нет, они были нормальные. Но учтите, где я вас видел в последний раз. Я думал, что вы погибли в том пожаре. Я… э… в общем, можно сказать, что я горевал по вас.

— Спасибо. Наверное. Ладно, значит, семеро, ты главный. Эта поездка не так дешева, Мак; зачем мне семь нянек?

— Я думал, что вы сможете мне сказать. Почему вы совершаете эту поездку, не мое дело. Все, что я могу рассказать вам — это мои инструкции. Вы должны быть доставлены на Релм в идеальном состоянии. Ни заусеницы на ногте, ни царапины, ни насморка. Когда мы прибудем, на борт поднимется офицер дворцовой охраны, и вы становитесь его проблемой. Но мы не получаем своих премиальных, пока вы не пройдете медосмотр. Потом нам платят, и мы едем домой.

Я обдумала это. Это согласовывалось с заботой мистера Сикмаа о «самом ценном грузе, который когда-либо перевозил курьер»… но во всем этом было что-то фальшивое. Старый принцип многократно сдублированной поддержки можно было понять — но семь человек, занимающиеся только тем, что следят, чтобы я не упала с лестницы и не сломала себе шею? Что-то здесь не так.

— Мак, я не могу придумать, о чем еще спросить тебя сейчас, а Шизуко — то есть Тилли — скоро вернется. Поговорим позже.

— Хорошо. Мисс Фрайдэй, почему вы зовете меня «Мак»?

— Это единственное имя, которым тебя звали в моем присутствии. Я имею в виду, неформально. Во время группового изнасилования, на котором мы оба присутствовали. Я практически уверена, что ты не «Говард Дж. Буллфинч». Как ты любишь, чтобы тебя называли?

— О. Да, во время того задания я был «Мак». Но на самом деле меня зовут Пит.

— Твое имя Питер?

— Э… не совсем. Я Персиваль. Но меня никто так не зовет.

Я удержалась от смеха. — Не понимаю, почему, Пит. Имя Персиваль носили смелые и достойные люди. Я думаю, это у дверей Тилли, которой не терпится искупать и одеть меня. Одно последнее замечание… ты знаешь, почему ты до сих пор дышишь? До сих пор жив?

— Нет.

— Потому что ты дал мне помочиться. Спасибо, что позволил мне помочиться, прежде чем приковал меня наручниками к кровати.

Он внезапно скривился. — Мне за это устроили выволочку.

— Да? Почему?

— Майор хотел заставить вас обмочить постель. Он решил, что это может помочь нам расколоть вас.

— Да? Чертов дилетант. Пит, именно тогда я решила, что ты не совсем безнадежен.

В Аутпосте нет ничего особенного. Его звезда имеет тип G-8, и поэтому она находится далеко внизу списка солнцеподобных звезд, так как у самого Солнца тип G-2. Она заметно холоднее, чем звезда нашей системы. Но главное — чтобы звезда была солнцеподобной (типа G). (Когда-нибудь, наверное, станет возможно колонизовать системы звезд других типов, но пока кажется разумным ограничиваться звездами со спектром излучения, подходящим для человеческого глаза, и не испускающих слишком много смертельной радиации — я цитирую Джерри. Все равно на расстоянии от Земли меньшем, чем до Релма, есть четыреста звезд типа G — так говорит Хайме Лопес — и этого нам на некоторое время хватит.)

Но возьмем произвольную звезду типа G. Вам еще нужна планета на таком расстоянии от нее, чтобы там было тепло, но не слишком. Далее, гравитация на поверхности планеты должна быть достаточно велика, чтобы удерживать атмосферу. Эта атмосфера должна иметь достаточно времени, чтобы дойти до кондиции, в смысле эволюции живых организмов, достаточно много, чтобы предоставить нам воздух, пригодный для жизни, как мы ее знаем. (Жизнь, как мы ее не знаем, — это захватывающий предмет, но он не имеет никакого отношения к колонизации планет землянами. Не на этой неделе. И мы не обсуждаем вопрос о колониях живых артефактов и киборгов. Мы говорим о колонистах из Далласа или Ташкента.)

Аутпост подходит, но с большой натяжкой. Это просто бедный родственник. Содержание кислорода в воздухе на уровне моря такое низкое, что ходить приходится медленно, как в горах. Он расположен так далеко от своей звезды, что на нем есть только два вида погоды: холод и мороз. Его ось стоит почти вертикально; смена времен года происходит из-за эксцентрической орбиты — и вы не можете сбежать от зимы на юг, потому что зима достанет вас, где бы вы ни были. Примерно на двадцать градусов в обе стороны от экватора летом появляется какая-то растительность, но зима намного длиннее лета — естественно. Это естественно относится к законам Кеплера, а именно к тому с радиус-векторами и равными площадями. (Большую часть всего этого я списала из «Дэйли Форвард».) Когда раздавали призы, Аутпост стоял за дверью.