Обдериха похожа на обычную женщину или старуху, но у нее светятся глаза[489], она вся в волосах[490] — «черные волосы до жопы распущенные»[491], «волосами-то завесилась, зубы-то длинны, глаза-то широки»[492]. В одном из рассказов женщина, пришедшая не вовремя в баню, видит банницу как сидящую на полке «зеленоватую» бабу, которая расчесывает свои длинные зеленые волосы[493]. В другой истории банница является в виде женщины, у которой «один большущий глаз во лбу»[494]. Обдериха может появиться и как «маленькая девушка в красной косыночке, в шубочке красной и красном сарафане»[495].
Сын в одной семье очень сильно пил. И его очень часто запирали в бане. Один раз сын рассказал, что утром проснулся от смеха. Глаза открыл, а перед ним женщина, женщина маленькая и волосатая. По бане бегает и смеется. Он глаза закрыл и перекрестился. После никого не видел уже[496].
Банник принимает не только человеческий облик. Он может являться котом[497], лягушкой[498], большой собакой[499] или в виде множества маленьких собачек[500]. Обдериха оборачивается белым теленком[501], собакой[502], но чаще она предстает в образе кошки с зелеными блестящими глазами и с черной или рыжей, как у лисы, шерстью[503]. В одном из рассказов людей, которые собрались пойти в баню ночью, предупреждают: «если кошка замяукает — выходите из бани»[504].
Обдерихи были. Покажется в бане-то в виде кошки, зверька какого-нибудь. Бани-то ведь раньше были черные, камнища и все, печек не было. Так вот, говорят, что там были обдерихи[505].
Порой банная нечисть принимает облик родственника, знакомого, гостя.
Рассказывают такой случай: приходит один мужичок деревни Андронова Несвойской волости в баню и видит, что моется как будто его брат, стал его звать, тот ни слова. Он вон из бани, а тот на него лишь сел. Выйдя из бани, ношу свою мужичок сбросил, а банник, человек-то сидевший на нем, схватил за ногу и переломил ее. С тех пор мужичок хромой и теперь[506].
Иногда банник заявляет о своем присутствии только звуками: «его [банника — В. Р.] нельзя увидеть, а только звуки, он пугат»[507]. Проходя ночью мимо бани, можно услышать, «с каким озорством и усердием хлещутся там черти и при этом жужжат, словно бы разговаривают, но без слов»[508]. Банный демон может щелкать[509], шуметь, хлестаться банными вениками[510], хлопать дверями или бормотать «каким-то страшным, гробовым голосом»[511]. В одном из рассказов банница пугает моющихся старух, подражая голосу их умершей подруги[512]. В другой истории женщина слышит в бане крики и визг, потому что там происходит драка «нечистой силы»[513].
Нечистая сила в бане часто угрожает: «уходите скорея, а то заем!»[514], «топи жарко, я твою кожу сушить буду!»[515]. В пинежской быличке обдериха говорит женщине: «Вот теперь твое тело будет бело!» — и сдирает с нее кожу[516]. Издеваясь над человеком, обдериха приговаривает: «Кузьку гну, в шайку кладу»[517]. В другом рассказе неведомые силы «коверкали» мужика, который пошел в баню в Новый год, при этом раздавался крик: «Луку гну в дугу»[518].
Как и многие другие демоны (например, леший), банные духи склонны к играм со словами и рифмовке. Так, мужик слышит голос банника: «Топи баню жарчее, пойдет кожа ходчее!»[519]. В другом рассказе чёрт, содрав в бане с женщины кожу, бросает ее мужу со словами: «Вот твоя рожа, а вот женина кожа!»[520]. В быличке из Новгородской губернии банники переиначивают слова молитвы мужика — человек произносит: «Да воскреснет Бог», «Да расточатся врази его», а банники отвечают: «Да растреснет лоб», «Да раскачается осина»[521].
Место обитания и время появления
Как следует из названия, банник живет и является человеку в бане.
Здесь позволим себе небольшое этнографическое отступление и подробнее расскажем о традиционной деревенской бане и связанной с ней мифологии.
Классическая деревенская баня[522] — небольшая постройка (площадью 4–6×4 метра и 2 метра в высоту) с маленькими окошками, стоящая обычно на некотором отдалении от основной крестьянской усадьбы, часто у реки. Внутри бани два помещения: предбанник и собственно парилка. В парилке стоит печь — каменка, часто сложенная из крупных камней без цемента. Легко себе представить, как раскаленные камни трескаются, щелкают и «стреляют» осколками. Каменку до XX века часто топили «по-черному», то есть дым выходил не в трубу, а заполнял помещение и затем вылетал через отверстие в крыше или маленькое окошко под потолком. При таких условиях в бане можно легко угореть, стены покрываются сажей. Рядом с каменкой устраивали высокий настил (полок)[523], ставили лавки, бочки с водой и щелоком; последний приготовляли из древесной золы и использовали вместо мыла. Именно за каменкой или под полком чаще всего и видели банника. Из-за маленьких окон баня была плохо освещена, этот эффект усиливался за счет черных закопченных стен.
Бани нередко горели и подмывались во время разлива рек. На месте сгоревших бань не принято было строить дома: считалось, что хозяев одолеют клопы и мыши, а домашний скот передушит банник[524].
Баня. Лубок XVIII в.
Национальная электронная библиотека
Помимо собственно мытья, баню также использовали для девичьих посиделок, женских рукоделий, там проходили роды. В баню можно было отправиться на ночлег, если в избе оказывалось тесно.
В традиционной культуре баня часто характеризуется как нечистое место. В баню нельзя входить в праздничные дни, туда не вносят икон, там не кропят святой водой, перед посещением бани снимают нательный крест: «баня-то хоромина погана, так там уж нету икон»[525], «в бане святой водой кропить нельзя, так как там нечистая сила водится»[526], «баня место нечистое и с [нательным — В. Р.] крестом туда не ходят»[527]. Кроме того, считается, что в бане можно было научиться колдовству[528].
