Чтобы домовой не мучил скот, также прибегают к различным мерам. Например, на шею животного навязывают богородскую траву (тимьян), ладонки[905] или колокольчик, чтобы «крестьянин мог слышать, когда домовой начинает мучить лошадь»[906]. Согласно свидетельству из Нижегородской области, если домовой не любил скот, прибегали к особому ритуалу: отламывали липовую палку, совали ее между ног старой девы, которая при этом должна была распустить волосы и «ругаться по-матерному»[907]. Охранительные меры касаются и помещения для скота: над стойлом вешают камень с дыркой («лошадиный бог»)[908], убитую сороку[909], засовывают в щели во дворе или кладут в кормушку для скота вырванную с корнем полынь (чернобыльник) или татарник[910], крепят над дверью чертополох, во двор запускают медведя[911] или козла[912].
Домового, который докучает, вредит хозяйству, мучает скотину, могут наказывать или даже изгонять. Чтобы прекратить ночные домогательства домового, следует надымить засушенной травой[913] или утыкать края своей постели иголками[914], домового-вредителя можно проучить при помощи нового, еще не бывшего в употреблении кнута[915], банного веника[916] или отхлестать его плеткой, приговаривая непременно: «раз, раз» (если сказать «два» и ударить, домовых станет двое)[917]. Для полного изгнания домового-дебошира нужно положить в гроб с покойником полотенце и сказать: «Дарю тебе платенце на двух, ты уходишь, бери и хозяина [домового — В. Р.] с собой!»[918]
Глава 5. Кикимора
Кикимора (шишимора) — сложный для описания персонаж. В ряде публикаций[919] под заголовком «кикимора» объединены данные о демоницах, связанных с женскими работами (прядением, ткачеством), и об особом виде порчи — напущенной нечисти, чья активность связана с тайным присутствием в доме некоего предмета (куколки, веточки, щепки). Объединяет эти два персонажа склонность шуметь по ночам в доме, причинять хозяевам беспокойство, творить мелкие пакости и в некоторых случаях общее название. При этом напущенная кикимора, как правило, не проявляет склонности к прядению и ткачеству, а присутствие кикиморы-пряхи не связывают со спрятанной в доме куколкой. Рассмотрение образа как целого осложняется и тем, что кикиморой могут называть самых разных демониц: «и лешачиха, и лесовая русалка (Волог., Лен., Сибирь), и водяная “хозяйка” (Вятск.), и дух, сходный с полудницей, который охраняет поля (Волог.), <…> и лихорадка (Яросл.), и дух, вызывающий кликушество (Перм.)»[920]. Видимо, поэтому М. Н. Власова характеризует образ кикиморы как один из самых многоплановых и смутных в русских поверьях[921].
В этом разделе под общим заголовком «Кикимора» мы будем рассматривать вредоносного, беспокойного домашнего духа в женской ипостаси, проявляющего особый интерес к женским работам (прядению, ткачеству, шитью и т. п.) или связанного со специфическим видом порчи (напущенностью). Здесь также будут затронуты и мифологические тексты о напущенной нечисти, в которых странные события в доме (шум, топот, падение предметов и прочие «проказы») рассказчики не связывают напрямую с кикиморой.
Кикимора. Рисунок Ивана Билибина. 1934 г.
Mythologie generale. Paris: Larousse, 1934
Происхождение кикиморы
Вредоносный демон, беспокоящий хозяев, может оказаться в доме по разным причинам.
Во-первых, появление кикиморы связывают с так называемыми заложными покойниками (подробнее см. главу «Покойник»). По свидетельству В. И. Даля, «есть поверье, что кикиморы — младенцы, умершие некрещенными»[922]. Кикимора появляется в домах, построенных на месте, где зарыли удавленника или неотпетого покойника, «где был убит или умер ребенок, а также где похоронено тело ребенка»[923]. Согласно одному из сообщений, в дом, где при строительстве использовали камни и плиты с кладбища, «покойники откомандировали <…> на житье самую взбалмошную кикимору, которая не замедлила выжить из дому жильцов и остаться, навсегда и безраздельно, владелицею дома»[924].
Тоже в соседнем доме было. Чушка [свинья — В. Р.] стала бегать. <…> Житья нету тоже. Ково же!
А получилось у них вот как. У них девочка маленька была. Она, хозяйка-то, вышла по хозяйству, а у них печка топилась. Девочка рядом со щепочками играла. Боле никого дома не было. Девочка угольки, видно, выгребла — все загорело на ней, кухня загорела. Мать прибежала, двери открыла — ее огнем! Она попасть не могла. Дочка сгорела.
И вот стало у них: эта чушка бегала. Потом, говорили, тоже ерничинку [веточку — В. Р.] нашли, как куколка замотана. Ерничинку выбросили — и ничё не стало потом[925].
По другим источникам, кикимора происходит от детей, проклятых родителями[926]. Другими словами, кикимора, по сути, человек, однако в результате родительского проклятья она стала нечистым духом. При этом возможна и обратная трансформация[927]: согласно одному из свидетельств, если на явившуюся кикимору накинуть нательный крест, то «останется на месте»[928], то есть не скроется, не исчезнет подобно нечистому духу, а останется среди людей. Схожий мотив мы обнаруживаем в других рассказах о проклятых людях (см. главу «Проклятые, похищенные, унесенные нечистой силой»).
Во многих текстах кикимора (или безымянная «сила») начинает безобразничать в доме после того, как ее «напустят», «посадят» печники, плотники, цыгане или другие «знающие» люди: «кикимору пускают в дом по злобе»[929], «колдуны заносят в баню кикимору, по злобе, конечно»[930], «ее [кикимору — В. Р.] ведьма насылает»[931].
Если хозяин дома худо держит или худо кормит работников-строителей, то последние нередко мстят ему, делая так, что зимой тепло в доме никогда не держится. Для этого они, по словам крестьян, тайно кладут в передний угол изображение куклы и что-то «наговаривают, а що — мы этова сами не знаем»[932].
