Женщина присела на стул и, стараясь скрыть своё волнение, взяла трубку. Однако руки её предательски дрожали. Егор, глядя на неё, не мог понять, что чувствует к этой женщине. Он не испытывал ни ненависти, ни обиды, ни боли — только печаль от того, что всё так несправедливо сложилось. Его мать, вместо того чтобы выбрать жизнь с ним, предпочла богатство и месть. Они сидели в тишине, глядя друг другу в глаза. Екатерина уже хотела положить трубку, но Егор, словно очнувшись от транса, взял свою.

— Привет, Егор, — произнесла женщина с необычайной мягкостью, что было совершенно не свойственно её характеру.

— Почему она? — спросил мужчина, не ответив на приветствие.

— О ком ты говоришь, сынок? — Екатерина Гурьева хитро прищурила глаза и, рассмеявшись, продолжила: — Может быть, о маленькой темноволосой дикарке, которая все-таки смогла исполнить свою мечту?

Егор, слушая, о чём говорит женщина, крепко сжал челюсти. А она продолжала:

— Знаешь, её привели, когда в её глазах был страх, дикий животный страх. А таких, как она, чувствуют и не щадят… если они слабые… Но она не была слабой, она ломала себя, и очень скоро стало ясно, что она лучше умрет, чем позволит до себя дотронуться. Она вела себя четко и по делу, никогда не говорила лишнего и все делала сама. Очень живучая… — вновь засмеялась женщина, но затем, что-то вспомнив, угрюмо посмотрела на Егора.

— Она была готова пойти на всё ради денег, чтобы оплатить своей сестре комнату. Она выполняла все мои просьбы, не задавая лишних вопросов. Я почувствовала к ней привязанность… Среди людей, которые в большинстве своём являются тут отбросами общества, она оказалась настоящей золотой девочкой. Тебе ещё интересно? — спросила Екатерина, глядя на Егора.

Он молчал, его гордость не позволяла ему ответить, и Екатерина усмехнулась.

— Ты не ненавидишь меня, а пришёл сюда ради неё. Значит, я не ошиблась…

— Продолжай, я слушаю, — сказал мужчина, и Екатерина, откинувшись на стуле, словно не сидела в тюрьме, а принимала важного гостя, продолжила свой рассказ.

— Ты знаешь, она очень хорошо читает и рассказывает.

«О, счастлив тот, кому дана отрада — Надежда выбраться из непроглядной тьмы! Что нужно нам, того не знаем мы, Что ж знаем мы, того для нас не надо».

— Зачем ты читаешь мне Гёте?

— Я попросила её прочитать мне своё любимое произведение. Она читала мне «Фауста», и я была поражена её талантом и глубоким пониманием мира. Что она забыла в тюрьме? Было очевидно, что она очень много читала. Мне было интересно общаться с ней — она была словно глоток свежего воздуха в этом не очень культурном мире. Она читала мне, а я рассказывала ей о тебе…

— Что же ты рассказывала обо мне? Как ты заказала смерть невинных людей, и одна из них была моей любимой женщиной? — с любопытством спросил Егор.

— Я рассказала ей всё, что знаю. Кстати, если тебе интересно, она назвала меня мстительной и злой ведьмой. В другой раз я бы просто разрушила жизнь этой девочки за такие слова, но тогда мне стало просто смешно. Я сижу в тюрьме за свои злодеяния, а рядом со мной сидит девчонка, которая почти убила своего отчима, и говорит, что я мстительная.

Екатерина разразилась громким истерическим смехом, но сопровождающие её надзиратели сделали ей замечание, и она замолчала. В её глазах появилась злость.

— Ты хочешь спросить, почему я всё-таки ей помогла? Хотя она не высказывала мне уважения? Тогда попроси меня, Егор, назови меня тем словом, которое я хочу услышать от тебя с рождения. Назови меня мамой.

— Это ты отдала меня своей сестре и воспитала как её сына, а сама пошла решать свои вопросы с местью. Не я тебя этого лишал, — оборвал её мужчина.

— Значит, не скажешь… Что ж, я хотела узнать, насколько она тебе дорога. Только когда назовешь меня мамой, я пойму, что она та самая. Я думаю, наше свидание окончено, — сказала женщина, пристально глядя на своего сына. Егор же даже не подал виду, продолжая пристально смотреть на Екатерину и напрягая скулы. Так они просидели минуту, и Екатерина, вздохнув, произнесла:

— Понятно, сын.

— Чего ты хотела от неё, чтобы она встретилась со мной? — спросил Егор, и женщина на мгновение задумалась.

— А что я должна была просить? — спросила Екатерина.

— Хватит играть в загадки, мне нужна правда, — разозлился сын женщины.

— Почему ты тогда не спросишь у неё? Дай угадаю, она, вероятно, соврала тебе, как и мне, что между вами ничего нет. Маленькая дикарка, как всегда, боится, но борется со своим страхом, — спокойным тоном произнесла Екатерина.

— Я так понимаю, что говорить с тобой бесполезно, — сказал Егор и хотел положить трубку, но его мать жестом остановила его.

— Я расскажу, но не ради тебя или её, а ради той жизни, которую вы дали. Или ты не поэтому пришёл? Сомневаешься, что это твой ребёнок? — ехидно спросила женщина.

— Нет, я не сомневаюсь, я знаю, что это мой ребёнок, — спокойно произнёс Егор, даже не попытавшись скрыть своё удивление. Он давно уже понял, что если он узнал о ребёнке, то и его мать тоже знает об этом.

Екатерина посмотрела на него и продолжила:

— Тебе интересно, почему я ей помогла? — спросила женщина, улыбаясь. — Хочешь узнать, корыстная она или нет? Продаст всё за деньги или ещё подумает? Но, зная тебя, это не имеет значения. Ты, наверное, хочешь понять, почему она приехала к тебе и в чём была её нужда, — продолжала она.

Егор слушал и чувствовал раздражение от слов матери, которая с таким пренебрежением говорила о Зое. Но, зная свою мать, он понимал, что она всё ещё очень мягка, а значит, девочка ей действительно нравилась.

— Думаешь, что я послала её, чтобы ты наконец-то женился и завёл ребёнка, — сказала женщина. — Но, к сожалению, я не настолько всемогуща, иначе у тебя уже была бы невеста — какая-нибудь титулованная принцесса.

— Нет, я так не думаю, — сказал Егор. — Если бы я не захотел, ничего подобного бы не произошло.

Женщина усмехнулась, а затем взглянула на Егора, глядя прямо в глаза, словно гладя его по голове.

— Значит, я не ошиблась… Я помогла ей, потому что увидела в её глазах любовь к тебе… То, чего не замечала ни в ком другом. Девочка, не зная тебя, влюбилась в тебя без памяти, слушая мои рассказы, — произнесла женщина, закатив глаза. — Её так волновало, что ты был несчастен, она не могла поверить, как Анна могла отказаться от такой любви, которую ты ей дарил. Зоя поняла твою душу, как никто другой, упрекая меня в том, что я не дала тебе любви, оставив одного в этом мире. Она видела тебя рыцарем в сияющих доспехах, говорила, что такие, как ты, — главные герои книг, сильные, смелые, благородные, честные, борющиеся со злом внутри и выбирающие добро.

— Она… — хотел спросить Егор, но Екатерина его перебила.

— Зоя сама выбрала тебя. В этот раз я не подсылала к тебе девушку, а просто помогла ей с тобой встретиться. Впервые идея возникла, когда я начала рассказывать ей очередную историю и заметила, как она покраснела. А потом произнесла тонким милым голосочком: «Я бы хотела, чтобы Егор меня так же любил, он настоящая мечта…». Чтобы ты понимал, однажды ей пришлось вырвать волосы одной наглой девке, которая никак не хотела убирать свои вещи с моего места. А тут такая нежность…

Екатерина тоже улыбнулась, и её взгляд, казалось, стал ещё более тёплым.

— Как ты думаешь, Егор, что чувствует мать, когда слышит хорошие слова о своём дорогом сыне? Она испытывает радость и восторг от того, что нашелся человек, готовый полюбить её ребёнка. И тогда я решила дать ей шанс. Я просто сказала ей, что помогу во всём, а она должна будет встретиться с тобой и попытаться тебя очаровать. Только она отказалась… Уверенная, что ты даже не обратишь на неё внимания.

— Как же тогда она оказалась рядом со мной? — спросил мужчина, скрещивая руки на груди.

— Если бы Зоя могла, она бы осталась в тюрьме. Ей было удобно выполнять свою работу, зная, что её сестра в безопасности учится, а она сама оплачивает комнату. Зоя практически смирилась со своей жизнью, называя её тьмой и считая, что это её судьба. Она искренне верила, что наказана заслуженно, несмотря на то, что с ней творил этот старый ублюдок. Поэтому я сказала ей, что больше не буду платить.