– Хочешь сказать, тебе все равно, что станет с городом? Со всеми, кто тут живет?

Ее слова отлетели от потолочного свода и ударили в спину обидным упреком. Под ложечкой засосало, мне стало стыдно за свою слабость. По непонятной мне причине, я не могу сказать, что мне все равно. Даже совсем наоборот, мне не наплевать на этот город, о существовании которого я не подозревала еще пару дней назад.

– Токмачевы никогда не сбегали с поля боя, Варя, – продолжает колоть упреками бабушка.

И она попадет четко в цель. Видимо, внутри меня есть какой-то ген, не позволяющий пренебречь всеми, чья судьба от меня может зависеть.

– Твои предки строили этот город, а сама ты поклялась стать гарантом мира и спокойствия его жителей, – говорит бабушка. – И теперь просто уйдешь?!

Поворачиваюсь на каблуках. В душе больно и тоскливо. А страх давит, словно плитой, вынуждая прилагать волевые усилия, чтобы не сбежать в ужасе прямо сейчас. Быть может, не такие уж разные наши реальности, если я, как зачарованная, слушаю теперь слова бабушки.

Да и что ждет меня в моем мире? Пустая квартира и долги? Старый заброшенный дом с тайной комнатой в иной мир? Я же буду каждый день думать о том, что могла повлиять на ход истории там, за дверью. Думать и знать, что ничего не сделала, потому что кишка тонка взять на себя ответственность!

– Нет, – говорю, стараясь звучать убедительно, – я не уйду.

Глаза бабушки просияли. Она облегченно выдохнула и улыбнулась.

– Хорошо, – говори она, – узнаю в тебе фамильные черты.

Час от часу не легче. В моем мире я привыкла к тому, что гены ничего не значат. Хотя, там тоже связи решают многое, если не все. Но мои родители были обычными людьми, и задирать нос у меня не было повода.

– Бабушка, я даже не представляю, что я могу поделать с целой армией, – выдыхаю устало. – Этот Дологов, он намного сильнее меня. И он знает то, о чем я не имею никакого понятия.

– А ты знаешь то, о чем он не имеет понятия, – отрезает бабушка жестко.

Она права. Но как эти знания помогут мне здесь? Не знаю. Сначала нужно разобраться во всем, а потом продумывать план действий.

– Я хочу знать все, – говорю, отгоняя из мыслей назойливый страх беспомощности, – историю, обычаи, слухи. То, что может мне помочь стать своей в этой реальности.

– Я все тебе расскажу, – говорит бабушка, подавляя улыбку, – присядь. Разговор предстоит долгий.

Ночью мне удалось поспать всего несколько часов. А утром я с трудом смогла подняться и продолжить свое обучение. Лиха беда начало, а тут внезапно выяснилось, что вечером в доме будет прием по случаю моего дня рождения. И, если в моем мире, это дата, о которой никто не вспомнит, то здесь все иначе. Представители самых богатых и властных семей города соберутся, чтобы поздравить Председателя городского Совета.

Из плюсов – мне не нужно говорить о политике, и можно быть просто милой гостеприимной хозяйкой. Из минусов – положение Председателя обязывает точно так, как и заставляет быть начеку. Любое массовое мероприятие – это шанс для моих недоброжелателей пообщаться в неформальной обстановке. Одному Богу известно, кто из них решится на сделки за моей спиной, прямо у меня под носом. Уверена, без генерала тут не обойдется.

Бабушка рассказывала, что, по преданию, город основали две семьи – Дологовы и Токмачевы. Мои предки, как и следующие поколения нашей семьи, были учеными и строителями. А Дологовы занимались силовым блоком, защищая границу от неприятеля. С тех пор прошло много лет, но традиции остались. Старший сын в семье Дологовых с юных лет отправляется на военную службу. В нашей же семье принято заниматься наукой. Все технические, и не только, разработки – результат работы научных центров и исследовательских институтов, которые курирует семья Токмачевых.

Так повелось, что власть в городе принадлежит Совету. В мирное время его возглавляет представитель семьи Токмачевых, а в военное – Дологовы. Сейчас наш город не находится в состоянии войны, поэтому кресло Председателя, полученное по наследству после смерти родителей, остается за мной.

Но властному генералу малу быть на вторых ролях. И между нами развернулась борьба, в которой он неизменно проигрывает. А Дологовы проигрывать не любят, это всем известно. Они готовы на все, лишь добиться своих целей. Дошло до того, что после очередного разговора по душам с генералом мне стало плохо. После чего спасти ту меня, из этой реальности, не удалось. К счастью (или на мою голову?), я обнаружила дверь в этот мир, о которой никто не знал, ровно тогда, когда никто не ожидал. Бабушка говорит, что мое появление в переломный момент поменяет ход истории. Не знаю, как там с городом, а моя жизнь уже изменилась кардинально.

Вчерашнее мое явление в Совете произвело ошеломляющее впечатление на всех. И сегодня мне предстоит закрепить результат. Как говорит бабушка, чтобы те, кто еще сомневается в том, что я жива, могли в этом убедиться. Поэтому до глубокой ночи я запоминала новые имена и факты. А это оказалось весьма непростым делом.

Но еще труднее было влезть в очередное платье-чехол.

В этот раз к неудобной длинной юбке прилагается глубокое декольте, открывающее шею и плечи. Лиф платья прикрывает грудь ровно настолько, чтобы не дать ей выпасть во время ходьбы, и мне все время хочется подтянуть его повыше. Сказать, что я не привыкла к такому фасону, – это ничего не сказать. Попыталась прикрыть наготу ожерельем. Теперь моя шея сияет, как маяк для каждого, кто точно не сможет пройти мимо.

Зато прическа по-настоящему порадовала. В этот раз ракушку сменили красивые локоны, которые подняли на макушке, оставляя прядям возможность красиво ниспадать. Ну, и, конечно, каблуки. Куда ж без них-то? Мне кажется, в этой реальности женщины вообще не в курсе, что мода может быть удобной и практичной.

– Ты уже готова? – заходит в комнату бабушка. На ней длинное лиловое платье, и никакого декольте. – Дай-ка посмотрю на тебя.

Она придирчива осмотрела меня с головы до ног.

– А нельзя надеть что-то, из чего моя грудь не будет выпадать? – спрашиваю ее.

Она только закатила глаза.

– Ничего у тебя там не выпадет, – говорит, качая головой. – А для светского вечера платье в самый раз.

Весьма странно оголять верх и полностью прятать ноги, еще и в такой неудобный фасон, где юбка вечно путается. Но, разве, ей это объяснишь?

– Выглядишь великолепно, – улыбается она, – постарайся всех затмить сегодня.

Затмить и я – это две параллельные реальности. Могу всех поразить разве что неестественно глубоким вырезом. Вряд ли, кто-то еще отважится надеть такое.

– Пойдем, нам пора, – говорит бабушка.

Еще раз бросаю взгляд в зеркало, потом в окно. На небе снова не лучика солнца, тяжелые тучи висят, кажется, прямо над головой. Тем более, странно организовывать прием в саду, когда вот-вот может начаться ливень.

– Хоть бы дождя не было, – озвучиваю свои опасения.

– Не будет, – в который раз успокаивает бабушка.

Она уверенно это заявляет, причем, всегда. Может, в ее спальне есть радио, которое каждый день передает прогноз погоды? Откуда такая непоколебимость, если тучи висят буквально над головой?

– Может, было бы правильнее перенести мероприятие в дом? – спрашиваю, глядя на серые угрожающие облака.

– Не выдумывай! – отрезает бабушка. – Праздник в саду – это семейная традиция нашей семьи. И все гости знают это!

Кстати, мобильной связи в этом мире нет. Совсем. Бабушка говорила, что раньше была, но в какой-то момент все изменилось, и связь стала пропадать, пока совсем не перестала работать. Телевидение работает, но никаких беспроводных технологий. К экрану подключается три толстых провода, которые своим видом портят интерьер. К сожалению, у меня пока не было времени смотреть местные новости. Поэтому, все что я знаю, почерпано из рассказов бабушки.

Мы спускаемся по лестнице и выходим в сад. Как именинница, я должна встречать гостей.