Так и хер бы с ним с тем лошарой. Я припреся снова бухой ещё и с Фином. Даже его окровавленная рожа не примиряла меня с тем дерьмом, что он посмел ей сказать.

Когда вышли от неё я послал его подальше и он на свою удачу молча уехал.

А я остался на ступенях её падика. Сидел вдыхая прохладный ночной воздух и никак не мог уйти. Я хотел быть там с ней. Настолько хотел, что даже страшно стало до усрачки. Пацаны приехали, но по ходу чуйка сработала и никто так и не рискнул меня дёрнуть.

С рассветом я поднялся и пошёл. Что за дерьмо такое? Какого хрена меня так разматало вообще?

В итоге весь день занял делами. В хату только помыться зашёл.

А когда вечером пригнал в клуб, чтобы разрулить эти непонятки с Викой, эта стерва была в чудесном настроении. И было от чего.

Вика

Отвратительная бессонная ночь, и начало рабочего дня было не лучше. Алёна запорола отчётность, и мы выискивали этот косяк полдня.

Зато потом посовещались с Игорьком как следует и я поняла, что он готов. По настоящему готов остаться за меня на хозяйстве. Учитывая прошлую ночь, я вдвойне обрадовалась.

Потом Даша позвонила и сказала, что приедет через неделю. И я готова была летать от счастья, потому что Даша сделает сейчас меня снова целой и спокойной пока нет Вика рядом.

И уже ближе к вечеру в мою каморку заглянул Павлик с огромным букетом роз на длинных стеблях почти моего роста.

Я сначала удивилась, а потом в груди ёкнуло. Неужели от Рафа?

И тут же разозлилась сама на себя. Даже если от него, это же не ухаживания. Это извинения. Ему эти цветы ничего не стоили. Своим девкам он и драгоценности дарит. Все девочки клуба знают — Раф очень щедрый.

Я убеждала себя, а сама уже торопливо подносила ведро в которое можно устроить эту красоту. Я едва не пританцовывая дожидалась пока Павлик наконец покинет мой кабинет и я смогу схватить записку.

Пальцы слегка подрагивали, когда я вынула плотный прямоугольник и развернула вчитываясь в текст:

«Курочка, прости, я был не прав. Готов загладить вину, проси чего хочешь. С уважением и искренней теплотой, Ян»

Волна разочарования накрыла как тайфун и тут же схлынула, возвращая возможность дышать и ощущать тепло внутри.

Змей удивил. На душе стало чуть приятней. Всё же не совсем он чудовище.

Разумеется, просить его о чём-то я точно не собираюсь. Я пока не сошла с ума.

Хмыкнула и придвинула ноут, надо бы почистить почту и общие рабочие папки.

Неожиданно дверь распахнулась и Раф явил себя миру в моём лице.

Его взгляд упирается в огромный букет. Секунда и хмурое, злое выражение застывает ледяной маской гнева, чёрные глаза упираются в меня. И клянусь, я физически ощущаю этот колкий взгляд.

С недоумением передергиваю плечами:

— Добрый вечер, Рафаил Александрович. Что-то случилось? — после моего совершенно невинного вопроса, он словно взбесился ещё больше.

Резко захлопнул дверь за спиной и плавно двинулся к моему столу, закатывая рукава чудесной белоснежной рубашки.

— Случилось. Че за беспредел, Вика? Какого хрена вы тут амуры на работе развели? — у меня от этих заявлений глаза кажется увеличились в размере дальше некуда.

— Не понимаю о чем вы. — покачала головой, но стремительный Раф уже нависал над моим столом памятником гнева и разочарования.

Резкий рывок, белый прямоугольник в его руке и он вчитывается в текст записки.

Густые чёрные брови стремятся слиться с причёской, ровно одно мгновение. Я не успеваю даже отшатнуться назад как он огибает стол и хватает меня за плечи, приподнимая со стула.

— Ты понимаешь что творишь?

Его лицо так близко к моему, что кажется наше дыхание перемешивается.

— Нет. И я тем более не понимаю почему вы меня трясете!

— Ян с Полькой разбежался, потому что шалава ему рога наставила. Он и раньше помешанный на контроле был, а сейчас вообще флягой уедет. Я его следующей бабе соболезную от души. Он будет каждый её шаг контролить, будет каждый чих под микроскопом разглядывать, следить за каждой минутой её жизни. Тебе такое дерьмо не нужно! — из всего этого спитча сказанного быстро и как то даже по геройски пафосно и решительно я поняла, что Ян Фёдорович развёлся со своей женой Полиной, с которой пробыл в браке около двух лет, потому что она ему изменила. И теперь Ян Фёдорович будет контролировать свою следующую женщину, потому что доверять не сможет и в красивой голове Рафаила меня напрямую касаются эти факты потому что Змей подарил мне букет роз.

— Благодарю за пояснения, теперь я лучше понимаю почему Ян Фёдорович был так груб. Но я всё ещё не понимаю каким образом меня это касается. Не полагаете же вы всерьёз словно Ян Фёдорович рассматривает меня как возможную партнёршу для себя. — успокаивающе улыбаясь проговорила я.

Его лицо скривилось и он отпустив меня сделал шаг назад, почти упираясь плечами в стеллаж за спиной. Мне было жаль разрывать наше прикосновение, горячие большие ладони сжимающие мои плечи вызывали одновременно ощущение защищённости, трепета и страха. Слишком много эмоций. Слишком противоречиво. Просто слишком.

— Ты дура, мышка. Хоть и умная.

С этими слова он развернулся и вышел, оставляя меня с искренним недоумением провожать его взглядом. И как никогда остро понимать эту пропасть между нами.

Нет. Не буду об этом. Слава богу я скоро уйду и Рафаил перестанет быть центром моей жизни. И я вернусь к науке, своим друзьям и возможно попробую построить нормальные здоровые отношения. И пусть меня не будет захлестывать волнение от самого невинного касания этого человека, пусть не будет спирать дыхание и сладко жать в груди от его улыбки, пусть не будет ёкать от его манеры говорить расслабленно с лёгким оттягом и в то же время властно и твёрдо, и пусть не будет важна каждая мелочь и деталь, пусть я спокойно смогу представить себе наше расставание, пусть я буду уверена в том кого выберу, потому что выбирать буду разумом.

Да. Пусть так всё и будет.

РАФАИЛ

— … я не знаю, клянусь! — раздражающий голос очередного пойманного на воровстве раздавался на фоне, пока я пытался уловить мысль Талого.

— Раф, ты меня знаешь, я просто так твои методы не оспариваю. Но ты жестишь с типами. Ты же играешь в легалочку. Грузина напряг, уже почти все сферы перевёл туда, а методы разборок оставил как будто мы ещё только в процессе захвата рынка.

Мой взгляд заставляет его умолкнуть. Странно, что Талый открыл рот на эту тему, он меня знает не хуже Фина. Почти всю дорогу мы с ним вместе. Оба сироты, оба с юности по шконкам.

Разворачиваюсь туда где прикованный наручниками к бетонному столбу сидит на земляном полу одного из наших бывших складов этот мудак. Так случайный тип с района, которого подтягивали пару раз на отгрузке поработать. И вроде парни ручались, что выросли вместе с этим. И я чуял в этом подвох.

Этот верещащий кусок дерьма не решился бы на кражу, даже если бы я распахнул все двери и снял всю охрану. Не тот тип. Не рисковый и не фартовый. Значит кто-то надоумил. И вопрос «зачем» здесь даже важнее чем «кто».

Двинулся в его сторону, ощущая как внутренности заполняет сладкое ощущение азарта, вытесняя хотя бы временно прочно поселившуюся в башке Вику.

Этот задохлик шарахается в сторону цепляя цепью наручников бетон и с невнятно сиплым скулежом заваливается обратно на задницу. На его штанах расплывается мокрое пятно вызывая во мне отвращение. Даже толком пизды не дали, а уже обделался.

Сейчас самое время разыграть интересную партию. И я искренне надеюсь, что тот кто мутит воду не даст заднюю, потому что я уже настроился.

— Не надо! Не бейте! Не убивайте!

— Успокойся, дорогой. — присел перед ним на корточки, вглядываясь в почти безумные от страха глаза на залитом кровью из рассеченной брови лице. — Ни бить, ни тем более убивать тебя никто тут не будет. Наоборот, станешь нашим ценным активом. Подзащитным так сказать. — он шумно дышал, ссутулив плечи и не отрывал от меня широко распахнутых круглых глаз.