– Ты подонок, Далеар, – прорычал Кристиан, рассекая мрак грозным мечом. – Ты не достоин жизни.

Из-под ночной завесы вынырнул сдавленный смешок. Заклинатель отвлекся и едва не стал жертвой уродливых, покрытых ядовитыми шипами лиан, выскользнувших прямо из мглы.

– Белтанар говорил, что никто из нас не достоин жизни. – (Голос Далеара казался далеким, но Кристиан не обманывал себя – враг близок и готов в любой миг завершить бой, забрав в преисподнюю очередную душу.) – Наш властитель не ценил бытие, почитал людей слабыми и ничтожными. А разве слабость заслуживает жалости? Белтанар отвечал прямо: нет! И я с ним солидарен.

– Ты глупец, помешавшийся на власти и крови!

– Я реалист, – возразил Далеар. Его львиное лицо проступило сквозь мрак. – Ни власть, ни кровь мне не потребны. Я правлю Ворталом уже семь веков, при мне сменилось два властителя и добрый десяток лордов. Я старше других иерархов, я жесток и силен. Но разве правитель может быть слабым? Смеет ли он показывать свою боль, свои страхи и переживания? Нет! Повелитель обязан нести в сердце холод, а в душе – пустоту, а иначе он уподобится ничтожной щепке в бурном океане реальности. Сила исключает добродетель. – Далеар небрежно взмахнул рукой, и тьма отступила. Теперь хозяин Вортала уподобился отражению грозного хищника в зловещих зеркалах Недриарна. – Пролитая мною кровь, – продолжил он, медленно надвигаясь на заклинателя, – дань тому мраку, который вскормил и меня, и всех моих подданных. Мы, ангелы смерти, дети ночи; мы преклоняемся пред ее нерушимым троном. Взамен она дарует нам защиту и покровительство. Но, увы, ничто в этом грязном мире не дается даром. Маги платят собственными жизнями, мы – жизнями смертных людишек.

Кристиан невольно отстранился. Сомкнувшаяся вокруг него тьма немного ослабила хватку, милостиво позволив вдохнуть свежий воздух.

– Долгие годы – наша главная ценность, – отозвался заклинатель. – Но плата твоя непомерна. Почему люди должны страдать ради твоей мерзкой прихоти?

Далеар поднял кинжал, внимательно взглянул на его тонкое, чуть искривленное лезвие.

– Человечество страдало всегда. – Лорд Вортала низко опустил голову. Россыпь серебристых волос скользнула по его холодному лицу. – Эпидемии, пожары, голод – создатель преподнес людям много бедствий. Но страшнейшую кару они выдумали для себя сами – они породили кровавые войны. Вспомни историю, Кристиан. Взгляни на ветхие страницы и скажи, что ты увидишь. – Он пристально посмотрел на Криса. (Заклинатель не выдержал и опустил глаза.) – Лабиринты наших летописей наполнены болью, терзаниями и кровью. Мы воевали неизменно, мы рождались и умирали с мечами, мы боготворили богов сражений, посылающих нам победы. Люди не ценят жизнь, забывают о смерти. Опьяненные властью и богатством, они готовы зубами рвать противников, нести гибель всем, кто встанет на пути.

Далеар замолчал и неожиданно атаковал Кристиана – подло и расчетливо. Заклинатель не успел выставить защиту и оказался на полу. Тьма мгновенно окутала его своими ледяными объятиями, наполнила легкие жгучим пеплом.

– Для людей королевства Флеверт я – бог. – Лорд Далеар схватил Криса за грудки и отшвырнул к стене. Кинжал выпал из его рук, но тьма услужливо вернула оружие хозяину. – Я стал творцом и кумиром, я показал человечеству вкус смерти. Люди Флеверта узнали запах крови, поняли, сколь страшен мрак, несущийся на моих черных крыльях. Я рассказал об ужасах и страданиях, я показал истинный лик войны. И народ понял меня, ужаснулся. Да, люди каждый день смотрят на то, как инквизиторы сжигают на кострах магов и еретиков, вдыхают аромат свежего пепелища. Они боятся, но преклоняются; они ненавидят, но чтят. И в этом их сила, их путь. Скажи мне, Кристиан, когда Флеверт воевал с соседями? Когда он проливал чужую кровь? Боюсь, ты не ответишь, ибо твои идеализированные взгляды поверхностны и не способны заглянуть в сущность вещей, в самую их сердцевину. Знай же, герой, Флеверт никогда не вступал в побоища, никогда не нес соседям зло. У королевства нет врагов – я просто не допущу их на землю, принадлежащую мне по праву. Мои рабы знают цену жизни и смерти, им вполне достаточно крови, проливаемой инквизиторами.

– Ты убийца, – упрямо бросил Кристиан, поднимаясь. – Ты истребляешь магов и жестоко казнишь неверных.

– Да, герой, но это цена за жизнь. Без меня Флеверт погрузился бы в пучину войн. Он вкусил бы страшное разорение, беспощадный холод. Я избавил свое королевство от лишних страданий. Пусть бесчеловечно, пусть грязно, но избавил. Оривиэл никогда не был способен на подобные шаги. Он слишком кичился праведностью и чистотой, чрезмерно гордился своим благородством. А каков итог? Твоя страна пала, ибо не ведала разницы между светом и тьмой, абстрактно делила мир на черное и белое, коварно прикрывалась маской великодушия. Если Дреара – оплот жестокости, то Оривиэл – сердце лицемерия. Что хуже – прямолинейная злоба или слащавое ханжество?

Опираясь на меч, Кристиан с трудом приблизился к Далеару. После побоев все тело дико болело, на лице появились кровавые синяки.

– Твои речи наполнены глупостью и ложью, – попытался возразить заклинатель.

– Ты заблуждаешься и сам чувствуешь это.

Крис заглянул в ледяные, глубоко запавшие глаза Далеара. Голова кружилась, он чувствовал, что игра подходит к концу. Но повелитель Вортала не спешил рвать нить его жизни – он не любил, когда враги умирают слишком быстро и легко.

– К чему разговоры? – фыркнул Кристиан, стирая кровь со щеки. – Я не поддамся идеологии Дреары. Она чужда мне.

Тьма вновь скрыла Далеара. Пользуясь завесой ночи, ангел смерти атаковал Кристиана в живот и голову. От первых ударов заклинатель увернулся, последующие отразил. Слившийся с мраком Далеар нападал нещадно, лезвие его кинжала мелькало с безумной скоростью. Он бил и бил, стараясь измотать противника, поставить его на колени.

– Белтанар желал спасти всех нас, – прогремел из тьмы голос Далеара. – Жаль, но он столкнулся лишь с пустотой и непониманием. Властитель понял, что роль мессии безумно трудна. Он трусливо сдался позыву смерти – пал от твоего меча, герой. Но его философия не умрет, я верну ее миру. Сперва ее познают те, кто выживет в Оривиэле; затем я принесу темную философию в Сейлорт. Жаль, королева Твэл, действуя с моего молчаливого согласия, так и не овладела Эриф-Аскальдом. Но я исправлю ее оплошность.

Новый выпад заставил Кристиана отступить. Он не заметил, как черные клубы мрака проникли за его спину. Лишь когда тонкое полотно сковало ноги, заклинатель осознал угрозу. Он ловко перерубил путы мечом, но потерял драгоценные секунды. Далеар, превратившись в заполненную тьмой фигуру, ударил Криса в грудь. Заклинатель упал, сильно ударился спиной о стену, но ориентации не потерял. Забыв о сломанных ребрах, Кристиан кинулся прочь из заполненного мраком дома. Точно дикий зверь, он выскочил на улицу и с жадностью вдохнул одурманивающий морозный воздух. Здесь тоже царствовала ночь, но менее жесткая и свирепая. Она жила сама по себе без чьих-либо жалких понуканий.

– Наконец-то ты догадался сбежать.

Далеар медленно вышел вслед за Крисом. За его спиной появились огромные черные крылья – могучие, словно жернова мельницы.

Заклинатель направил меч на ангела смерти.

– Дерись, как подобает воину! – потребовал Кристиан.

Далеар склонил голову набок и усмехнулся. Должно быть, так усмехается лев, когда молодая лань бросает ему вызов. Он небрежно швырнул кинжал к стопам Кристиана, его грозные крылья свернулись, полностью закрыв руки.

– Сражаться со мной – безумие, – заявил Далеар. – Для победы мне не требуется даже оружие. – Он не угрожал и не запугивал, он просто констатировал факт.

Наплевав на все убеждения, Кристиан кинулся в бой. Он так и не понял, что произошло дальше. Просто Далеар отстранился, развернул правое крыло и рассек им живот противника. Один небрежный удар – и враг повержен.

Хрипя и захлебываясь кровью, Кристиан рухнул на снег. Сил биться больше не осталось. Он быстро понял: острое как бритва крыло нанесло ему смертельную рану.