Моя мама подмигивает мне с лёгкой улыбкой, проходя мимо по пути к выходу. В её взгляде читается одобрение, смешанное с материнской заботой.

Я тяжело вздыхаю, когда за ними закрывается дверь.

— Ты ей нравишься, — говорю я, оборачиваясь к Габриэлю. — Она пыталась полюбить Лео, но у неё ничего не вышло. Майе он тоже никогда не нравился. А вот тебя обе, кажется, считают совершенно неотразимым.

На моих губах играет лёгкая улыбка, но в голосе чувствуется искренность.

— И всё же, мои чарующие манеры, кажется, не очень хорошо действуют на тебя, — с лёгкой усмешкой замечает он, подходя ближе.

Он берёт обе мои руки в свои, его пальцы обхватывают мои ладони, и на его лице появляется тёплая, чуть насмешливая улыбка.

— Насколько ужасно я выгляжу по десятибалльной шкале? — спрашиваю я с лёгкой улыбкой. — Где десять — это абсолютный кошмар.

Он поднимает руку, аккуратно убирая волосы с моего лица, и тихо выдыхает, внимательно глядя на меня.

— Я бы сказал, полный… ноль, — отвечает он мягко, и его голос звучит так, будто он действительно верит в свои слова.

— Ноль не рассматривался как вариант, — замечаю я, слегка приподнимая бровь, пытаясь сохранить серьёзность, но уголки губ всё равно предательски поднимаются в улыбке.

— Ты прекрасна, Беатрис, — говорит он, его голос наполнен искренностью. — И эти синяки и царапины не определяют твою красоту.

Он мягко обнимает меня за плечи, притягивая ближе.

— Давай, пойдём, — добавляет он, ведя меня вперёд с осторожностью и заботой.

∞∞∞

Я выхожу из ванной комнаты в шортах и футболке Габриэля. Пижама, как оказалось, была ещё одной вещью, которая не вошла в новый гардероб, который он привёз мне сегодня утром.

Поставив будильник, я кладу телефон на прикроватную тумбочку. Завтра мне нужно рано встать и вернуться в квартиру, чтобы забрать кое-что из запасного оборудования для камеры, необходимого для работы.

В комнату заходит Габриэль со стаканом воды в руке.

— Лекарство, — говорит он спокойно. — Завтра будет хуже.

Он протягивает мне руку с таблеткой, и я молча принимаю обезболивающее, запивая его водой. Габриэль садится рядом со мной на кровать, его взгляд на мгновение задерживается на моём лице.

— Мне нужно кое-что сделать, но я вернусь позже, — добавляет он, его голос звучит уверенно и слегка устало.

— Работаешь? Уже почти полночь, — удивлённо замечаю я, вскидывая брови и смотря на него с лёгким недоумением.

— Чиччо побудет с тобой, пока меня не будет. Постарайся немного отдохнуть, — говорит он мягко, наклоняясь и целуя меня в макушку.

Затем он встаёт, направляясь к двери, а я остаюсь сидеть, пытаясь побороть чувство беспокойства, которое накатывает волной. Может быть, даже ревность — мелькает в голове мысль, не встречается ли он сейчас с одной из своих подружек. Эта идея неприятно тянет изнутри, но я стараюсь прогнать её, убеждая себя, что мне это не важно.

— Нет, не торопись. Со мной всё будет в порядке, — ответила я, стараясь звучать уверенно.

Я поставила стакан на прикроватную тумбочку чуть резче, чем собиралась, отчётливо услышав стук, но старалась не выдать своего внутреннего напряжения.

— Ты злишься? — спрашивает он, внимательно глядя на меня.

— Нет. — Я откидываю одеяло и ложусь, отворачиваясь от него. — Ты не мог бы поспать на диване? Сегодня я хочу побыть одна.

— Если ты хочешь, — отвечает он, его голос звучит спокойно, но в нём чувствуется едва уловимая нотка разочарования.

— Да. Спокойной ночи, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Горло сжимается, и я изо всех сил пытаюсь не потерять самообладание. Этот день был чертовски долгим и ужасным, и я думала, что хуже уже не станет. Но осознание того, что он предпочёл бы заниматься чем-то другим, вместо того чтобы остаться рядом со мной после всего, что произошло, ранит гораздо сильнее, чем я готова признать даже самой себе.

Послушай себя, Беа. Он тебе ничего не должен. Вы даже не встречаетесь, дурочка.

— Спокойной ночи, Беатрис.

Дверь спальни закрывается, и я даю волю слезам.

Я просыпаюсь, задыхаясь и тяжело дыша, ощущая, как сердце бешено колотится в груди.

— Габриэль! — невольно вырывается у меня, но реальность постепенно возвращается, и я вспоминаю, что сама велела ему спать в другом месте.

Образы ночного кошмара всё ещё преследуют меня, будто я заново пережила всё, что произошло. Моё тело дрожит, а комната кажется давящей и слишком тихой.

Я вскрикиваю, когда чья-то рука неожиданно касается моего плеча.

— Ш-ш-ш, это я, — раздаётся успокаивающий голос Габриэля в темноте.

Он притягивает меня к себе, обнимая крепко и надёжно. Я прижимаюсь к нему, чувствуя, как слёзы начинают катиться по щекам, и не могу сдержать рыданий.

— Ш-ш-ш, это был всего лишь дурной сон, mia patatina, — шепчет он мягко, его голос наполняет меня тёплым чувством безопасности.

Его тёплые руки осторожно проникают под мою рубашку, и он начинает мягко поглаживать мне спину, избегая слишком сильного давления, чтобы не причинить боль из-за синяков.

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на ритмичном биении его сердца, которое ощущаю под щекой. Постепенно это ровное, успокаивающее звучание вытесняет панику, и я начинаю дышать глубже и ровнее.

Когда я снова просыпаюсь, за окном уже утро. Солнце спрятано за серыми облаками, и кажется, что день будет слегка пасмурным. Я опускаю взгляд и вижу Габриэля, спящего рядом. На этот раз его голова покоится у меня на животе, а его рука лениво обнимает мою талию. Всё выглядит так же непринуждённо, как и прошлым утром, но в этот момент я не могу не улыбнуться, наблюдая за его спокойным выражением лица.

Он обожает обниматься.

Я провожу пальцем по татуировке на его плече, очерчивая линии, прежде чем снова запустить руку в его мягкие волосы. Габриэль слегка шевелится, поворачивая ко мне лицо, но, судя по всему, всё ещё спит.

Я аккуратно убираю волосы с его лба, позволяя себе ненадолго задержать взгляд на его лице. Спокойные черты, расслабленные мышцы — он выглядит совсем другим, нежели обычно. Это редкий момент, когда я могу по-настоящему рассмотреть его, не пряча свои чувства.

Он красив даже во сне. Мои пальцы мягко скользят по линии его уха, и я замечаю, что они когда-то были проколоты.

Интересно, почему он больше не носит серьги? Эта маленькая деталь неожиданно добавляет к его образу что-то новое и загадочное, и я невольно начинаю задумываться о том, каким он был раньше.

Его губы изгибаются в лёгкой улыбке, хотя глаза всё ещё закрыты.

— Ты злишься, что я полностью проигнорировал твою просьбу? — его голос хриплый от сна, звучит одновременно расслабленно и слегка насмешливо.

— Нет, — тихо отвечаю я, слегка улыбаясь. — Я рада, что ты меня не послушал. Было приятно, что ты остался… правда, очень приятно.

— Хм, — протягивает он, поворачивая голову в сторону моего живота. — Я тоже рад, что не послушал тебя. Мне нравится просыпаться рядом с тобой… или на тебе, Беатрис.

Его взгляд поднимается к моему лицу, и он снова улыбается, в его глазах мелькает тёплая насмешка.

— Правда? — спрашиваю я, чувствуя, как тепло разливается по щекам.

Он кивает, его взгляд становится серьёзнее.

— Я сплю лучше, когда ты рядом. Обычно я вообще почти не сплю, а если и засыпаю, то всего на пару часов, — признаётся он, в его голосе слышится усталость, которая говорит о многом.

— Почему? — спрашиваю я тихо, пытаясь уловить его взгляд и понять, что скрывается за его словами.

Он пожимает плечами, глядя куда-то в сторону.

— После смерти родителей мне начали сниться кошмары. Сначала я просто избегал сна, а потом, когда всё-таки засыпал, это длилось недолго. Я привык к этому. А потом появилась ты… и я начал действительно спать. По-настоящему. Я же говорил, что никогда раньше такого не было с девушкой… с женщиной, — поправляется он, проводя тыльной стороной ладони по моему лицу.