Я подошел к столу и, к своему удовольствию, обнаружил, что единственное свободное место — рядом с Беатрис, поскольку Карла ушла. Я сел рядом с ней и подвинул свой стул ближе.

— Давно не виделись, Беатрис, — я положил руку ей на колено. Она подпрыгнула, и столовое серебро зазвенело на столе.

— Не так уж и давно, Пиноккио, — ответила она, пытаясь убрать мою руку, но я только крепче сжал её.

Тереза Бьянки поперхнулась вином, а Тициано подавился едой. Он похлопал себя по груди и сделал замечание своей дочери:

— Беа, хватит твоего неуважительного поведения на сегодня.

— Мне жаль, что моя дочь вела себя так грубо, — извинилась Тереза.

Я поднял руку, чтобы остановить её извинения:

— Она просто пошутила. Это только между нами.

Они посмотрели на меня с недоверием. Даже Беатрис сузила глаза.

Я посмотрел на её худи и прочитал надпись вслух:

— «Ты не справишься со мной, даже если я приду с инструкциями».

Я рассмеялся:

— Я знаю тебя не так давно, но у меня такое чувство, что это правда.

— Пожалуйста, не поощряйте её, синьор, — Тереза посмотрела на свою старшую дочь.

— Пожалуйста, зовите меня Габриэль.

— Итак, Габриэль, как давно ты знаешь Беатрис? — Тициано отрезал кусочек мяса и положил его в рот, не сводя глаз со своей дочери, которая с яростью нарезала салат на своей тарелке.

— О, не так давно. Мы познакомились вчера вечером на мероприятии по быстрым свиданиям.

Беатрис пробормотала ряд ругательств, что удивило и заинтриговало меня.

— Быстрые свидания? — с некоторым возмущением повторил Тициано.

Сестры обменялись короткими обеспокоенными взглядами.

— Да, — продолжил я, заметив напряжение в комнате. — Их проводят раз в квартал в одном из отелей моей семьи.

Я погладил её по бедру, предполагая, что это поможет успокоить её тревожное настроение. Однако, откусив кусочек стейка, она опустила вилку под стол и начала настойчиво тыкать ею в мою руку.

— Уверяю вас, на этом мероприятии не было ничего непристойного, — добавил я, прилагая все усилия, чтобы сохранить улыбку, хотя пытался вырвать вилку из рук Беатрис.

Наше противостояние с вилкой закончилось, когда она упала на пол. Я заметил, что Беатрис была явно напряжена, и попробовал её успокоить, проведя пальцем по её бедру. Мой палец поднимался всё выше, пока я продолжал говорить о мероприятии своим собеседникам.

— Прекрати, — прошипела она, щипая и царапая мою руку. Я сжал верхнюю часть её бедра и сохранял улыбку, несмотря на её очевидное возмущение.

Её родители следили за происходящим, пока она схватилась за стол.

— Я уронила вилку, — объявила она, затем нагнулась, чтобы найти её, и в итоге ударила меня вилкой в голень. Я стиснул зубы от резкой боли, но решил временно оставить руку на её колене. Это вызвало ещё более сильный удар вилкой в моё бедро.

— Есть! — воскликнула Беатрис, выпрямившись и взглянув на меня.

Я принуждённо улыбнулся ей, а затем снова обратился к её родителям.

— Ваши дочери продемонстрировали отличные манеры и выделялись среди других дам в комнате.

Беатрис издала нелепое фырканье, и все разом обратили внимание на неё.

— Беатрис уже поздно ходить на свидания. Она выходит замуж, — сказала девочка с полным ртом картофеля.

Моя рука напряглась на её колене при этой новости. Я заметил злобную ухмылку на её лице.

— Мы празднуем её помолвку с Паоло, — ребёнок похлопал по руке сидящего рядом с ней мужчины, который, должно быть, и есть Паоло.

Паоло улыбнулся ей, но явно не понял, о чём шла речь.

— Значит, вы помолвлены? — спросил я, оглядывая её безымянный палец.

— Так мне сказали, — ответила Беатрис, широко улыбаясь и одновременно убирая мою руку со своего колена. Она продолжала накладывать еду на свою тарелку.

— Еще рано договариваться, — пояснила Тереза. — Есть вопросы, которые мы еще не обсудили. А Паоло и Беатрис только начинают узнавать друг друга…

— Вы, наверное, знаете, что браки по расчету — это обычное дело в нашей культуре, — добавил Тициано. — Они обеспечивают стабильность, безопасность и долголетие семьи.

Беатрис тихонько засмеялась.

Я подумал, что, возможно, есть шанс изменить мнение Беатрис обо мне. Конечно, это могло не понравиться её отцу, но меня это не особенно беспокоило.

— Да, но сейчас это считается незаконным, — продолжил я, бросая вызов Тициано. — Раньше это было частью кодекса чести между семьями, но времена изменились, не так ли?

Беатрис внимательно наблюдала за нами, её интерес явно возрос.

— Такой обычай уже давно не практикуется, независимо от традиций, — продолжил я. — Он был необходим в те времена, когда женщины не могли или не умели позаботиться о себе по финансовым или медицинским причинам. При всем уважении, синьор Бьянки, Беатрис не кажется мне той, кто не может позаботиться о себе.

В комнате воцарилась тишина, усиливающая напряжение. Тициано долго наблюдал за мной, его взгляд был глубоким и настороженным.

— Я ценю твое мнение, Габриэль, — наконец произнес Тициано, вздыхая. — Но как отец четырех дочерей, я обязан позаботиться о них, если со мной что-то случится. Знаешь, если не рассматривать законность, я уверен, что ты понимаешь, что иногда мы делаем то, чего обычно не делаем, чтобы защитить наши семьи.

Паоло прочистил горло, проведя рукой по своим порноусам. Атмосфера в комнате оставалась напряженной, каждый ожидал, что произойдет дальше.

— Извините, мне трудно следить за происходящим. Я улавливаю лишь отдельные фрагменты, — сказал Паоло по-итальянски, оглядывая стол.

— Не волнуйтесь, мой друг. Мы просто обсуждали вашу предстоящую свадьбу с Беатрис, — ответил я тоже по-итальянски, сохраняя спокойствие.

Я снова положил руку на бедро Беатрис, и она вновь попыталась оттолкнуть ее, но остановилась, когда Паоло продолжил говорить.

— Уверяю вас, синьорина Беатрис, о вас хорошо позаботятся. Я много изучал, как сделать женщину счастливой, — Паоло посмотрел на меня с нахальной самодовольной улыбкой.

Я удивился, когда Беатрис крепко сжала мою руку. Она явно начала воспринимать происходящее всерьез.

Тициано, улыбаясь, обвел взглядом комнату и начал хмуриться, как будто не до конца осмыслил слова Паоло.

Мне пришла в голову еще одна идея.

— Я уверен, что это правда, друг, но думаю, что важно заранее прояснить ожидания и обязанности Беатрис как жены, — прокомментировал я, видя на лице Беатрис сначала испуг, а затем ярость, что, казалось, подтверждало, что мой подход может сработать.

— Поверьте, ее жизнь и счастье будут моим главным приоритетом. И в свою очередь, я знаю, что она будет заботливой женой. И так будет до тех пор, пока у нас не появятся дети. И тогда они станут моим главным приоритетом, — Паоло провел рукой по своим сальным волосам и подмигнул Беатрис. — Конечно, даст Бог, у нас будет шесть или семь детей.

Моя рука продолжала покоиться на ее бедре, и Беатрис, судя по всему, была готова взорваться от гнева.

Я улыбнулся, наблюдая за тем, как Паоло попался на мою удочку и выставил себя еще большим злодеем, чем я.

Беатрис внезапно встала, и моя рука упала с ее бедра.

— У меня пропал аппетит. А поскольку разговор идет так, будто меня здесь нет, так что вы даже не заметите моего отсутствия, — сказала она с язвительной интонацией.

Орсино, явно разозленный, хлопнул кулаком по столу.

— Quando la smetterai di mettere in imbarazzo questa famiglia? (Когда же ты перестанешь позорить эту семью?)

Беатрис бросила взгляд на деда и затем на родителей, которые молчали. Сделав глубокий вдох, она выбежала из комнаты, после чего мы услышали, как хлопнула дверь.

Супруги Бьянки извинились за то, что ужин не удался. После нескольких минут неловкого молчания, я решил попробовать найти Беатрис и поговорить с ней.

— Спасибо, что пригласили меня на ужин, но мне пора идти. Могу я воспользоваться ванной комнатой перед уходом? — вежливо спросил я, сохраняя свое обаяние.