Тициано и Орсино встали и пожали мне руку, после чего Тереза направила меня в ближайшую ванную комнату по коридору. Я извинился и вышел в коридор, но замер, увидев Беатрис, которая на цыпочках спускалась по лестнице с большой сумкой через плечо. Я быстро прижался к стене, чтобы не привлекать её внимание.

Она повернула голову в сторону коридора, где всё ещё было слышно тихое бормотание из столовой. Я осторожно подошел к ней, пока она сосредоточенно следила за тем, чтобы никто не вышел, а потом неожиданно столкнулся с ней.

Её глаза расширились, она нахмурилась и попятилась назад под тяжестью сумки. Моя рука крепко обхватила её за бедра, не давая упасть. Я вернул ей равновесие, поправил сумку на её плече и улыбнулся.

— Убегаешь из дома, да? — спросил я.

— Я не живу здесь, так что нет, не убегаю, — ответила она, поднимая подбородок. — Я просто забыла кое-какие вещи, пока я… — пробормотала она и замерла на несколько секунд. — Знаешь что? Это не твоё дело. А теперь, если ты меня извинишь, я пойду домой.

Я преградил ей путь до двери.

— И где же твой дом?

— Опять же, не твоё дело, — она сделала шаг в сторону, и я повторил её действия, снова преградив ей путь.

Я засунул руки в карманы и бросил взгляд на семейные фотографии на стене. Наклонившись, заметил, что на одной из них изображены она и Тициано: она сидела у него на коленях, и у неё не хватало двух передних зубов.

— Мило, — сказал я.

Она поставила сумку на пол и посмотрела на меня.

— Почему ты здесь, Габби?

— У меня есть кое-что, что тебе нужно.

— Сомневаюсь, — ответила она.

— Нет? — я достал из кармана её телефон. — Хорошо, тогда я просто возьму это с собой, — я повернулся, чтобы уйти, но она схватила меня за руку.

— Я сходила с ума, пытаясь найти его, — протянула она руку, чтобы я отдал ей телефон, но я только поднял бровь.

— Пожалуйста, — пробормотала она сквозь стиснутые зубы.

— Это было не так уж и сложно, правда? — я ухмыльнулся и вложил телефон ей в руку. — Кстати, не за что.

— За что? За то, что вчера поставил мне синяк? — она опустила верхнюю часть толстовки, чтобы показать мне синяки на плече и верхней части руки.

Мне трудно сосредоточиться, так как она умудрилась продемонстрировать свой бюстгальтер и довольно большую грудь. В порыве гнева она слишком быстро и торопливо прикрылась.

— Или как насчёт того, чтобы практически напасть на меня за ужином, когда моя семья находится в одной комнате? — она убрала телефон в сумку. — О, подожди, я знаю! Я должна поблагодарить тебя за то, что ты обсуждал моё будущее с другим деревенским идиотом, который сегодня, кстати, тоже здесь! — она подхватила сумку и направилась к двери, но я последовал за ней и схватил её за руку, прежде чем она успела спуститься по ступенькам.

— Не стоит уходить одной, Беа. Это небезопасно, — сказал я, пытаясь удержать её за руку.

Она резко выдернула руку и, сверкнув глазами, бросила в ответ:

— Я могу о себе позаботиться.

— Правда? Тогда что случилось с твоей губой? — спросил я, когда она вырвала свою руку и снова начала уходить.

— Я ударилась о дверь, — ответила она, не останавливаясь.

— Типичный ответ жертвы домашнего насилия, — заметил я, догоняя её и схватив за локоть. — Давай я хотя бы отвезу тебя домой, если у тебя нет машины?

Она посмотрела на подъездную дорожку, потом на дом, и, очевидно, взвесив все варианты, сдалась.

— Хорошо.

Мы направились к моему автомобилю. Она шла за мной. Как только я открыл дверь автомобиля, фары «Альфа Ромео» ярко вспыхнули. Я открыл пассажирскую дверь для неё и, когда она села, заметил, как она сморщила нос.

— Что это за лицо? — я пристегнул ремень безопасности и посмотрел на неё.

— Ничего, — ответила она, избегая моего взгляда.

Я завёл машину и тронулся.

— Ладно, тогда я могу смело добавить в свой список вещей, которые мне интересны в Беатрис, что она любит корчить рожи без причины.

Она рассмеялась беззлобно:

— Ты имеешь в виду тот список, в который ты добавил, что я скучная?

— Нет, это совершенно другой список, и он в два раза длиннее, — ответил я с ухмылкой.

Она сузила глаза и потянулась к ремню безопасности, но он заблокировался. Она продолжала тянуть его, бормоча что-то себе под нос, словно сражалась с невидимым врагом.

Беатрис повернулась к двери машины, продолжая бороться с ремнём. Она замерла, когда я провёл пальцами по её руке. Её взгляд переместился на мою руку, а затем последовал за ней. Дыхание Беатрис участилось, когда она повернула голову, чтобы посмотреть, как близко мы находимся друг к другу.

Когда я натянул ремень безопасности, она на мгновение взглянула на меня своими большими карими глазами. Затем её взгляд скользнул к моим губам. Я поджал нижнюю губу, и наши глаза снова встретились, прежде чем я опустил взгляд на её губы.

Когда я защёлкнул ремень, она несколько раз моргнула, возвращаясь в реальность после этого особенного момента.

— Я ненавижу запах сигаретного дыма. А ты и твоя машина воняете им, — ляпнула она.

Я отстранился:

— К счастью, меня не волнует, что тебе нравится или не нравится, Principessa.

Она закатила глаза, когда я завёл двигатель и отъехал от дома.

— Куда?

Она назвала адрес, и какое-то время мы ехали молча.

— Ну, как всё прошло с Ванессой?

Краем глаза я заметил, как она покачала головой.

— С кем? — спросил я, копаясь в радиоприёмнике, пытаясь найти что-нибудь, где не крутят проклятую рекламу.

— Ванесса. Ну, знаешь, любовница Сатаны, с которой я познакомила тебя вчера вечером?

Я улыбнулся про себя. Ей явно интересно знать, что между нами было.

— Точно, Ванесса. Да, мы трахались, если тебе это интересно.

Её уголки рта опустились, и она посмотрела в окно.

— Но я всё время думал о тебе, — сказал я с ухмылкой.

Её голова снова повернулась ко мне.

— Ты отвратителен!

— Я шучу! Где твоё чувство юмора? — рассмеялся я, качая головой.

— Наверное, там же, где ты оставил свой мозг.

— Я не трахал её, — произнёс я через несколько минут.

— Мне было бы всё равно, даже если бы ты это сделал.

— И всё же ты спросила, как всё прошло с ней, — мой взгляд вернулся к ней, и я заметил красный румянец на её щеках.

Я снова посмотрел на неё, когда мы подъехали к красному светофору.

— Так что, ты влюбилась в кого-нибудь прошлой ночью, или ты рассчитываешь, что это соглашение с итальянской версией Неда Фландерса сработает?

— Вообще-то да.

Я перевёл взгляд на неё.

— С кем?

— Ты его не знаешь.

— Я могу узнать. Ты знаешь, — пригрозил я, зная, что у Луки есть список всех, кто присутствовал.

— Давай. Тогда ты скажешь мне, кто он такой.

— Что ты имеешь в виду?

Она вздохнула.

— Я не знаю ни его имени, ни того, как он выглядит, если уж на то пошло.

Она уставилась в лобовое стекло, и на её лице появилось отрешённое выражение.

— Я искала туалет после нашего не очень приятного свидания и оказалась в тёмной комнате. Я не могла найти выход, и мои глаза долго не могли привыкнуть к темноте. В общем, этот парень вошёл и поцеловал меня.

— Значит, ты влюбилась в него с первого поцелуя?

Она повернулась и посмотрела на меня.

— Нет, я не какая-то влюблённая девочка-подросток, — сказала она, сложив руки на груди. — Но он поцеловал меня так, как будто знал меня. Было какое-то ощущение знакомства, а затем волнение от того, что мы впервые познали друг друга.

Она покачала головой.

— Тебе не понять.

— Ты права, не пойму, — усмехнулся я. — Откуда ты знаешь, что он не хотел тебя просто трахнуть?

Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить:

— Не все мужчины — шлюхи, Габби.

Но тут она начала что-то бормотать.

— Что? Что ты бормочешь?

— Забудь об этом, — сказала она, когда мы подъехали к тротуару у жилого дома. — Спасибо, — она начала выходить из автомобиля, и я поспешил следом.