Больше всего меня поражает осознание, что теперь Джакса снова вынуждают участвовать в нелегальных боях — и все из-за меня. Этот кусок дерьма Снейк все это время точил зуб на него и манипулировал мной, чтобы загнать Джакса в ситуацию, где он просто не мог отказаться вернуться к жизни, от которой так отчаянно пытался избавиться.

Мне нужно поговорить с ним. Хотя бы об этом. Он должен меня выслушать. Мы могли бы найти способ выбраться из всего этого вместе.

Не имея ничего, во что можно переодеться, я оборачиваюсь покрывалом с кровати и набираю код на панели у двери.

Ничего.

Лед пробегает по всему телу.

Он сменил его.

Я начинаю кричать, колотя кулаком по тяжелой двери, другой рукой придерживая покрывало на груди. Нет, этот ублюдок не мог так поступить со мной. Только теперь я осознаю, насколько сильно у меня переполнен мочевой пузырь, и что, возможно, придется писать где-то в углу. В этой комнате нет ни окон, чтобы впустить свет, ни уж тем более туалета. Он даже, ебаного, ведра не оставил.

Я бью по металлической двери еще сильнее, пока боль не начинает отдавать от кулака в кости рук, плечо и спину, пока не выматываюсь полностью. Я оседаю на пол, готовая уже нассать прямо здесь, когда тяжелые замки щелкают, и дверь открывается. Я отшатываюсь назад, уверенная, что увижу лицо Джакса, но вместо него это оказывается Никко. Лицо охранника, как всегда, бесстрастное, хотя я пару раз видела на нем эмоции, когда он был с Мией.

Эмоции ему, правда, совсем не идут. Рядом с ней он похож на озабоченного пса, жаждущего хозяйку. Контраст между Никко-охранником и Никко-любовником как между днем и ночью. Но Мие нравится его наивная, инстинктивная неопытность. Она говорит, что это делает его реакции более искренними, а ей нравится быть той, кто вводит его на «темную сторону». Я почти уверена, что ее чувства к нему не заходят дальше похоти, удовольствия, которое ее собственное долбанутое прошлое научило получать. Ей нравится делать из него своего щенка, подчинять его своей доминантности, но она никогда не влюбится в него. После того, что она пережила семь лет назад, это было бы настоящим чудом, если бы она смогла полюбить кого-то снова.

Никко ничего не говорит. Просто распахивает дверь и отходит в сторону, позволяя мне медленно подняться на ноги и протиснуться мимо него так быстро, как только могу, стараясь не поскользнуться. Мои глаза лихорадочно шарят по комнате в поисках Джакса, прежде чем я бросаюсь в гостевой туалет по узкому коридору за кухней, щурясь от резкого света, льющегося через окна во всю стену, которые занимают больше половины этого пространства.

Разобравшись с базовыми потребностями, я пробираюсь в ванную рядом с моей старой комнатой, чтобы взять зубную щетку и все остальное, что мне нужно, а потом отправляюсь в гостевую ванную и основательно отмываюсь. Она такая же большая, как комната в квартире, которую я когда-то делила с Мией на Верхнем Вест-Сайде, с встроенным душем и просторной ванной у окна с видом на городской пейзаж. Мое тело жаждет долгой горячей ванны, но душа требует Мию, так что я выбираю душ.

Я в спешке собираюсь, но когда прикладываю палец, чтобы вызвать лифт, устройство не реагирует. Я пробую снова и снова, шлепая по поверхности панели управления, которая должна была вызвать кабину.

— Мистер Вон изменил коды, — раздается голос Никко у меня за спиной. — Вы не можете покидать эту квартиру без его разрешения.

Я резко оборачиваюсь. Мои все еще влажные волосы хлестают по лицу, простое черное платье липнет к спине, которую я не успела нормально вытереть полотенцем в своей спешке.

— Он собирается держать меня здесь взаперти?

— Сегодня суббота. Вы не идете на работу в V.C., и мне сообщили, что ваше занятие в танцевальной школе тоже отменено.

— Отменено? Он отменил мое занятие? — выпаливаю я, но все, что вижу в ответ, — это бесстрастное лицо Никко.

— Никко, пожалуйста, я должна выйти отсюда, — умоляю я, переступая с ноги на ногу. — Я не могу быть взаперти, мне нужна Миа.

Он делает несколько шагов ко мне, и его лицо искажается пугающим образом, будто робот, который пытается выразить негативную эмоцию.

— Ты заставила Мию обмануть меня, чтобы сбежать в ночной клуб, — говорит он. Инстинктивно я отступаю назад. — Это поставило меня в очень сложное положение перед моим начальником. А теперь ты просишь меня помочь тебе?

Я с трудом сглатываю комок в горле. Что я могу на это ответить? Я действительно подставила его. Черт, я, возможно, даже испортила Мие ее игрушку. Если он так зол на меня, значит, наверняка сорвался и на нее. Еще одна причина, чтобы поговорить с ней как можно быстрее.

Мой взгляд опускается с его лица на его грудь в костюме, зная, что он держит телефон во внутреннем кармане пиджака.

— Я не успела взять свой телефон вчера вечером, — спокойно говорю я, осторожничая с ним, как с бешеной собакой. — Ты не мог бы хотя бы позвонить Мие, пожалуйста?

Никко сжимает губы, его жесткий взгляд пронизывает мои глаза. Я держу брови поднятыми, изображая невинность.

— Мне не разрешено совершать личные звонки, пока я на дежурстве.

— Тогда сделай это рабочим звонком. Можешь сказать Джаксу, что я настояла.

— Не думаю, что уступка тебе улучшит мое положение перед ним.

Я вскидываю руки в раздражении.

— Тогда спроси у него, можно тебе сделать для меня такую мелочь или нет.

Он продолжает смотреть на меня с плотно сжатыми губами. Видно, как ему не хочется этого делать. На самом деле, думаю, он бы с радостью снова запихнул меня в ту камеру, но, видимо, у него был приказ меня выпустить. Наконец, он достает телефон, нажимает клавишу и прикладывает его к уху.

Я напрягаю слух, надеясь хотя бы услышать голос Джакса. Никко поворачивается спиной и бормочет что-то о том, что я хочу увидеть Мию.

— Раз уж ты там, спроси, могу ли я получить что-нибудь поесть или он хочет, чтобы я сдохла от голода в углу, пока он не вернется, — выкрикиваю я ему вслед.

Он лишь мельком оборачивается через плечо и продолжает разговор с Джаксом, который заканчивается довольно быстро. Не удостоив меня ни словом о результатах их разговора, он бросает телефон мне. Я ловлю его, когда он ударяет меня в грудь, судорожно хватаясь за аппарат. Экран все еще разблокирован, так что я быстро перехожу в «Недавние» и набираю номер Мии.

Повторяя его движения, я поворачиваюсь и спускаюсь по мраморным ступеням с уровня лифта в залитую светом гостиную, останавливаясь у окна во всю стену. Я прикрываю нижнюю часть телефона рукой, как будто это микрофон, чтобы разговор между мной и Мией оставался приватным. В висках пульсирует напряжение от всех вопросов, которые роятся у меня в голове. Я не могу перестать думать, не злится ли Миа на меня за то, что я втянула ее в эту ситуацию. Еще несколько дней назад я не могла представить, что что-то может встать между нами, но этот дерьмовый расклад слишком уж уродлив.

Когда она отвечает сухо:

— Я думала, мы уже все обсудили, Никко, — я понимаю, что ее нежелание брать трубку было явно не из-за меня.

— Эй, это я.

Пауза. Затем слышится вздох облегчения.

— Адди, слава Богу, — выдыхает она, и мои плечи опускаются. За то время, что я ее знаю, у меня было немало моментов прозрения о ценности нашей дружбы, но ничего подобного этому.

— Я звонила тебе как сумасшедшая все утро. Девочки прислали мне несколько мутных видео с тем, что случилось в клубе. Господи, что он с тобой творил... — В ее последних словах звучит возмущение.

— Да, твой любимчик Джакс Вон, — говорю я, напоминая ей, как она за него ратовала, когда он впервые предложил мне этот контракт.

— Он долбаный ублюдок.

Я вздыхаю, пнув носком по подоконнику, пытаясь выбить из себя чувство стыда.

— У него были свои причины.

— Даже слышать не хочу, — перебивает Миа.

— Ты можешь... — я сглатываю. — Можешь приехать?

— Конечно. Проблема только в том, что нужно будет придумать, как попасть внутрь. Они вряд ли меня пустят.