— Да не станет сейчас крыса рисковать. Раз уж мы с тобой всё это поняли, то он тем-более. — закричал Демон.

— Ладно, не бесись. Я просто предложила.

— Извини. Нервишки шалят.

— Ты просто устал.

— Да, наверное. Пойду, посплю. — сказал Титов и ушёл.

Алина

Вечером того же дня мне привезли мои вещи и новый гардероб. Стоимость всего этого великолепия была космическая, где-то треть моих сбережений. Костя в это время разговаривал с Димой. Тревожить я их не хотела, да и не привыкла я просить у мужчин деньги на свои нужды. Я решила заплатить сама, но не знала, куда переводить деньги. Элла, к сожалению, не брала трубку. Пришлось идти к Титову.

— Дим, можно тебя на минутку? — заглянула я в комнату Ярового, прервав их разговор.

— Не понял. Что за секреты? — нахмурился Костя.

— Ну… Мне надо. — смущаясь, ответила я и посмотрела на Диму. — Это по поводу Эллы.

— А-а. — засмеялся Титов. — Алинка купила новые трусы, и хочет попросить денежку, чтобы их оплатить.

— Нет! — закричала я. — Я сама оплачу, просто не знаю, куда перевести деньги.

— Так, солнце моё! Давай, ты не будешь рисовать мне свою принципиальность! — отмахнулся Костя. — Вон там, на зеркале лежит мой бумажник. Возьми оттуда золотую кредитку и пользуйся по своему усмотрению. Пин-код одиннадцать двадцать девять.

— Но мне не нужно! — возмутилась я.

— Алина, мать твою!!! — закричал Яровой. — Не делай мне мозг!

— Рыжуля! Дают — бери, бьют — … прострели коленную чашечку. — улыбнулся Титов. — А по поводу перевода, позвони Элле.

— Она трубку не берёт.

— Ничего страшного. Перезвонит. Это в ее интересах.

Я подошла к зеркалу, взяла бумажник и открыла.

— Стой!!! — закричал Костя, но я уже увидела.

Старая затертая фотография, на которой были юный Яровой и молодая брюнетка. Я поняла, что это Катя, и знаю, что ревновать глупо. Но сердце всё равно резануло болью. Костя, спустя столько лет, до сих пор носит с собой её фото. А что же тогда останется мне? Какая роль в его жизни? На какие чувства я могу претендовать? Страсть, похоть, вожделение? Этого мало…

Взяв золотую кредитку, я сделала вид, что ничего не произошло, и с невозмутимым видом посмотрела на Ярового.

— Передумал? — спросила я.

— Нет. Подай мне сюда бумажник, пожалуйста. — ответил он, и я, выполнив просьбу, быстро удалилась из комнаты.

Я планировала разложить вещи в гостевой спальне, но вместе этого реву уже полчаса.

Поздравляю, Игнатьева! Ты стала настоящим нытиком!

Спустя несколько минут, мне позвонила Элла и сказала, что мой заказ уже оплачен. Ну и замечательно!

Я всё-таки разложила вещи. Приняла душ и легла спать. К Яровому я не пошла. Не хочу пока его видеть.

Утром я проснулась придавленная горячим телом. Костя почувствовал, что я начала ворочаться и тоже открыл глаза.

— Ну и что за ночная акция протеста? — спросил он, улыбнувшись, уже немного посвежевшим лицом.

— Доброе утро! — ответила я.

— Угу. Повторяю вопрос! Почему ты здесь? — сказал он, а я не хотела говорить правду, да и мой запал уже поутих.

— Просто ты был занят. Не хотела тебя тревожить. Разобрала свои вещи, устала и уснула. Кстати, спасибо, что всё оплатил!

— Странное ощущение, что ты мне звиздишь. Точно всё нормально?

— Точно. — отвернулась я.

— И тебя никаким образом не волнует фотография в моём портаке? — сказал он, и я замерла, после чего Яровой схватил меня за подбородок и повернул лицом к себе. — Никогда не ври мне, Алина! Я могу простить тебе всё, кроме лжи и предательства! Поняла? — спросил он жёстко.

— Да. — прошептала я.

— Ты больше не увидишь это фото. И не увидела бы. Я просто не подумал убрать. Оно лежало там много лет. Невозможно за один щелчок пальцев поменять свои привычки.

— Я понимаю. — ответила я стыдливо.

— Раз понимаешь, тогда перестань заниматься хернёй, бегать от меня по дому.

— Прости. — сказала я и поцеловала Костю.

— Вот так гораздо лучше. — прервал он поцелуй, и, взяв мою руку, положил её на свою восставшую плоть. — А вот здесь будет совсем хорошо. — прошептал он и начал покрывать поцелуями мою шею.

— Костя… — прерывисто говорила я. — Остановись… Тебе ещё нельзя…

— Похеру! — зарычал он и спустился на мою грудь.

— Ах… Яровой! О, Боже!.. Хорошо! Но я буду сверху! — сдалась я.

— Валяй! — отозвался Костя, и моя ночная сорочка улетела в неизвестном направлении.

На роботу меня отвез Андрей, после того, как я, в буквальном смысле, сбежала от Ярового. Не знаю, что за пилюли он принимает, но на больного Костя явно не тянет.

Разумовская не обманула. В издательстве действительно был аврал. Мы зарылись в документах, практически не поднимая головы. В обеденный перерыв мне написал Яровой.

Костя: Солнце! Ты обещала мне фотографию с фотосессии Марвел.

Найдя в телефоне нужное фото, я скинула его Яровому.

Я: Ну как?

Костя: Ооо… Я любуюсь и дрочу… Если хочешь, пришлю доказательства.

Я: Верю на слово! Пошляк!)))

— Что за придурковатая улыбочка? Неужели тебе пишет мой парнокопытный родственник? — ехидно спросила Разумовская, дожевывая салат.

— Твой брат хочет прислать мне фотку своего члена. — ответила я также.

— Фу! Дура! — поперхнулась она. — Не вздумай мне больше говорить такие вещи!

— Какой привет, такой ответ! — улыбнулась я.

— Ладно, согласна. Больше не буду называть его козлом. Но улыбка у тебя действительно придурковатая. — сказала Оксанка, и мы обе заржали.

Пока обед не кончился, я решила позвонить Лизе Сураевой. За эти дни она звонила мне несколько раз, но по ряду причин я не могла взять трубку.

— Алло! — грубо отозвалась она, ответив на звонок.

— Привет, Лиза! Прости, что не звонила и не отвечала. У меня в жизни кое-что произошло. Я пока не могу тебе рассказать.

— И не надо. Меня Олег посвятил.

— Эээ… А что он тебе рассказал?

— Что у тебя роман, поэтому ты в данный момент очень сильно занята. Нет, ты не подумай ничего. Я только рада. Но неужели нельзя было сказать об этом самой? Или что? Появился мужчина, и теперь Лиза больше не нужна??? — распалялась она. — К тому же… Это, конечно, не моё дело, но братишка мне тонко намекнул, что твой мачо — местный Якудза. И я, пипец, как волнуюсь. Так, что если я не увижу твою задницу в ближайшие дни, то обижусь на тебя в равной степени с виновником моего интересного положения!

— Хорошо, Лиз, прости! Мы обязательно встретимся, обещаю. — ответила я. — Больше, к сожалению, не могу говорить. Обед заканчивается. А на работе полный дурдом.

— Хорошо. Поймала на слове. Пока! — отключилась Лиза.

Продолжив работу, к вечеру я была, как выжатый лимон. Меня уже ждал Войтов, чтобы отвезти домой.

— Привет, Андрей! Как там Костя? — спросила я, откинувшись на заднем сидении его автомобиля.

— Уехал. — ответил он невозмутимо.

— ЧТО? — закричала я. — Как? Куда? Ты видел, в каком он состоянии? Как вы могли его отпустить?

— Алин! — усмехнулся Войтов. — Во-первых: я видел его в состоянии похуже. Во-вторых: возникли проблемы, которые требуют его вмешательства. И даже если бы я был против, меня бы об этом никто не спросил. Константин Владиславович мне не отчитывается о своих решениях.

— Да, прости. — одумалась я. — Просто я не понимаю. Как так? Ещё пару дней назад он лежал еле живой, а сейчас… Хорошо, что у нас нет велосипеда.

— Что? — не понял Войтов.

— Ничего. Не обращай внимания! Мысли вслух.

Этот вечер я провела одна. Костя так и не приехал домой, а его мобильный не отвечал. Андрей заверил меня, что всё в порядке. Если бы это было не так, то мы бы сразу об этом узнали. Тем не менее, уснула я только под утро и отправилась на работу в разбитом состоянии. Такой распорядок дня продолжается уже третьи сутки. Ни Костя, не Демон не выходят на связь, а я засыпаю в доме Ярового в холодной постели. Работа была моей отдушиной, хотя, я очень часто отвлекалась. Разумовская меня всё время одергивала и качала головой. Но я ничего не могла с собой поделать. Мои мысли периодически уходили от концентрации. В конце дня Оксанка сказала, что дальше справится без меня, так что я могу с лёгкой душой шуровать в отпуск. Меня же эта новость не обрадовала.