— Не должен знать… — задумчиво проговорил он, глядя сквозь меня. — Как давно вы говорили со своей сестрой?

— С сестрой? Честно говоря, не помню… Думаю, лет десять точно, а может и больше. Последний раз видел ее на похоронах отца, но мы не общались. А это имеет какое-то значение? — спросил я, но Седой не торопился с ответом.

— Незадолго до аварии, в которую я тогда попал, ваша сестра ушла из дома. Что послужило этому причиной, я не знаю. Помню, что она хотела сменить документы, поселилась с какими-то подружками. Владислав Валерьевич тогда к ней приехал, хотел забрать ее и отправить куда-то за границу. Даже стволом угрожал. Я там был и, если честно, тогда немного охренел. Сначала от него, потом от нее. Ксения Владиславовна не просто не испугалась, она сама ему начала угрожать. Там вообще какая-то жесть была… Но не в этом суть.

— Ксюха угрожала отцу? — скептически приподнял я бровь. — Чем?

— А вот это, как раз, самое интересное. Подробности я точно не помню, всё-таки столько лет прошло… В общем, она знает что-то очень важное, и грозилась рассказать об этом вам, если Владислав Валерьевич не оставит ее в покое.

— И что он сделал? — спросил я.

— И он оставил.

То, что я услышал, было что-то из ряда вон. Чтобы Влад Яровой, всем известный криминальный авторитет по кличке «Ярый», испугался какой-то девчонки?… И даже не важно, что это его собственная дочь. Да и особой любви и заботы он к сестре не проявлял. Было что-то такое ванильное в глубоком детстве, но всё это кончилось, когда умерла наша мать. В этом никто не виноват, просто от рака еще не придумали таблетку. Мне тогда было тринадцать, Ксюхе восемь. С тех пор мы все жили, как чужие люди. Отец воспитывал меня, как солдата в казарме, мотивируя это тем, что он в любой момент может умереть, как мама, и я должен занять его место. На Ксюшу ему было, как мне казалось, просто фиолетово. Думаю, она это тоже быстро поняла. Он башлял денег на её шмотки, хотелки, репетиторов, охрану. Она хорошо училась, не вела разгульный образ жизни и не доставала его своими вопросами. В общем, всё в ажуре.

Мы с сестрой тоже не отличались близкими родственными чувствами. В детстве часто ругались и дрались, как и все, а после смерти матери просто отдалились. Да и некогда мне было играть с ней в куклы. Я погряз в воспитании «Крёстного отца».

Отдушиной стал институт. Там я завел друзей, одним из которых был Титов, научился играть на гитаре и встретил Катю… Это было время, когда я верил в любовь, розовые сопли и единорогов. Отец был в бешенстве, когда я послал его вместе со всеми своими планами и ценностями. Наверное, тогда были те недолгие моменты, когда я общался с сестрой. Они с Катькой подружились. Даже шутили вместе надо мной. И всё налаживалось. Даже отец смирился. А потом… Потом на старой фуре отказали тормоза, и такси, в котором ехала Катя, превратилось в груду искореженного металла.

Я похоронил свою девушку, свою любовь и всех единорогов. И в результате стал тем, кем стал. Кроме жестокости и злобы во мне ничего не осталось. Пошли другие дела, другие методы и восприятие мира. Сестра этого не одобряла. Говорила, что я стал жестоким моральным уродом. Все наши разговоры заканчивались скандалами. Последний раз разосрались чуть ли не до драки. Поэтому общение сошло на нет.

Отец же наоборот мной гордился, а мне было плевать. Я просто механически выжигал в себе всё нормальное, и оставалась лишь ярость. Таким образом, кличка отца с лёгкостью перекочевала ко мне. Ведь мои действия доказали всем, что я более жестокий ублюдок, чем Влад Яровой.

И сейчас, сидя в самолёте на пути в Москву, я вспоминаю наш разговор с отцом десятилетней давности.

— Отец! Не подумай, что очень скучаю или питаю особые братские чувства, но даже я заметил, что моей младшей родственницы уже пару недель нет дома. Если ты прикопал её где-нибудь в лесочке, я не расстроюсь, просто скажи. — сказал я ему, сидя в кресле напротив.

— Она больше тебе не сестра, а мне не дочь. И здесь она никогда не появится. — ответил он, стоя ко мне спиной и глядя в окно.

— Не понял. Поясни.

— Она отказалась от нашей семьи. Сменила документы и будет теперь жить в другом месте, под чуж… другим именем.

— А в чем дело?

— Эта жизнь не для нее. Да и я ее полностью понимаю. Бабы в нашем деле — это беда. Лишний рычаг давления. Так что, для меня так даже будет спокойнее. И ты ее не ищи, и не суйся к ней. Для всех она уехала и живёт за границей. — сказал он и, наконец-то, посмотрел на меня.

— Хм… Хорошо. Я понял.

В аэропорту нас встретил Руслан Шувалов. Еще месяц назад я поручил ему найти всю информацию о Ксюше. Чистый обещал справиться к моему прилету. Надеюсь, он меня не разочарует.

— Здравствуйте, Константин Владиславович, Дмитрий Олегович! — сказал мой водитель Андрей Войтов, когда мы с Демоном и Чистым сели в машину.

— Ооой. — закатил глаза Руслан. — Вот че ты нас всех по имени отчеству величаешь, Андрей? Мы тебе почти в сыновья годимся.

— Я привык соблюдать субординацию, Руслан Витальевич.

— Ц-к. С горбатыми один выход.

Конечно. Андрей хороший мужик. Бывший военный. Он работает со мной уже пять лет. Никогда не боялся лезть под пули, потому что нечего терять. Он тоже больше не верит в единорогов, как и я. Восемь лет назад Андрей отправил жену с дочкой отдыхать на море. Случился шторм, который унес немало жизней, в том числе и семью Андрея.

К сожалению, Руслан не смог меня порадовать, и попросил ещё два дня для подготовки информации.

Сегодня срок истекает, и мне нужен результат.

— Костя, вот вся информация по твоей сестре. Теперь ее зовут Разумовская Оксана Ивановна. — передал мне Чистый папку, когда мы ехали из офиса.

Хм… Наверное, что-то подобное я и ожидал услышать. Странно, что ни Светлана, а так, фамилия и отчество, как у нашей матери.

Руслан хотел сказать что-то ещё, но его остановил своей рукой Демон, который только что закончил с кем-то разговор по телефону.

— Мне сейчас звонил Зарубин. Говорит его дочка со своей компанией приехала к своему дружку Минаеву, а оттуда ее вышвырнула, внимание, ЯРОВАЯ КСЕНИЯ ВЛАДИСЛАВОВНА! — сказал Титов.

— Не понял. Это что ещё за развод? — ошалел я.

— Вот и я охренел. Но Вадим Геннадич сказал, что лично говорил с ней по телефону, она сама так представилась, и была очень убедительна. Да и вообще, я не думаю, что кто-то в здравом уме будет так шутить.

— Давно это было?

— Зарубин сказал, только что. Он скинул мне координаты, тут ехать минут пятнадцать.

— Минаев, Минаев… — задумался Руслан. — А это не твой бывший конкурент?

— Да какой он конкурент?! Так… щенок сопливый. — ответил я. — Поехали!

Добрались действительно быстро. Хм… А Илюша Минаев неплохо устроился. Правда его охрана при виде меня и моих ребят чуть в штаны не наложила. Ещё бы… Это мы ещё не всем составом. Всего-то семь машин.

Пропустили без проблем, даже проводили и обыскивать не стали. Пф… Дилетанты.

Минаева я помню ещё по бизнесу, вместе с его дружком Королевым. Это была средняя ступень моего развития личности. Илья на тот момент был для меня как воробей для гусеницы… гусеницы танка.

И сейчас этот воробушек стоит передо мной в обществе моей младшей родственницы, что для меня очень неожиданно…

— Ну здравствуй, сестрёнка! — посмотрел я на Ксюху, а потом перевёл взгляд на её ковбоя.

Дааа, систр… Нашла, с кем подружиться. Уж лучше бы была старой девой, чем с этим козырем связалась! Впрочем, это не моё дело. Не маленькая, разберётся.

— Шикарно живёшь, Минаев. Думал, ты загнёшься от неразделённой любви. Ан нет. Королик вовремя подсуетился. А сейчас, смотри-ка, бизнес, домишка, охрана… — обратился я к нему.

— Твоими молитвами… — прорычал он.

Ха! Видать Илюша в курсе, кто ему шесть лет назад проститутку в кровать подложил. Хотя мне по большому счёту насрать. Мне тогда нужна была информация, и я ее получал, а то, что этот мудак на ней жениться хотел, да ещё и чуть не сдох из-за неё, это уже не мои проблемы. Правда я очень огорчился, когда узнал, что эта «бабочка» легчайшего поведения Ниночка хотела свалить с его деньгами, не отработав должок, который я за неё заплатил, когда выкупил из того борделя, где она работала.