Ученики Петра и Павла быстро пришли в себя после утраты и встали плечо к плечу с формальным главой Церкви, помогая ему далее продвигать проект. Уже после гибели Павла окончательно оформились все составляющие Нового Завета и были собраны в единый свод. Это обстоятельство дает еще одно объяснение многочисленным разночтениям в текстах Евангелий: не стало редактора и заказчика, некому было как следует отследить отдельные моменты, на которые мог обратить внимание только образованный человек, каковым Павел и являлся.

Вот такая у меня сложилась схема, которая вроде бы подчинялась законам формальной логики, а с другой стороны, в отдельных своих пунктах прекрасно подтверждалась текстами Нового Завета, в частности Посланиями апостола Павла и Деяниями апостолов. Однако любому исследователю, напавшему на след истины, хочется все новых и новых ее подтверждений. И он копает и копает, пересматривает груды источников, роется в самых разнообразных материалов, чтобы наконец во всем убедиться — или получить сокрушительное опровержение своих выводов. Я не слишком выбивался из этой парадигмы: любопытство захлестывало меня, а впереди сиял путеводный маяк Ключа Соломона.

Надо сказать, что мне, как всегда, повезло — я вышел на нужный след. А дело было так. Если предположить, что Павел сам не чужд был писательству (а я уже это предположил, как вы убедились), то он должен был оставить после себя какой-то документ, в котором были бы сформулированы его взгляды на проблемы нового учения и его распространения, а также на личность самого Христа.

Логично было бы сделать вывод, что коль скоро под эгидой и непосредственным патронажем Павла шла работа над формированием текста Нового Завета, то и его собственные писания должны были бы войти в этот новый свод. Заманчиво было думать, что Послания апостола Павла и есть тот самый документ, искусно замаскированный среди канонических текстов. Однако, даже будучи объединенными и дополненными, эти послания не могут претендовать на роль основополагающего статута.[21]

Оставалось искать среди текстов с жизнеописаниями Иисуса, причем с неканоническими.[22] Дело в том, что тексты четырех Евангелий на протяжении столетий переписывались и редактировались, так что довольно трудно было понять, что они могли представлять собой изначально. А тем более — сделать вывод о том, что автором идеи всех четырех явился один и тот же человек (помните о моем предположении, что Савл-Павел разработал в деталях концепцию жизнеописания Христа и раздал персональные задания авторам?).

Апокрифические же тексты в основном не выглядели правлеными, по всей видимости, до одних у Церкви попросту не дошли руки, другие казались не заслуживающими внимания, а третьи представлялись навечно уничтоженными (а потом вдруг из небытия всплывал какой-нибудь не учтенный церковниками экземпляр крамольного текста).

Так вот, при сличении текстов неканонических биографий Христа можно встретить странные дословные совпадения — друг с другом или с одним из канонических Евангелий. Непохоже, что авторы списывали друг у друга; скорее всего, они использовали при написании своих произведении какой-то один общий источник.

Что же он мог собой представлять, если в самом деле был? Первоначальные поиски не дали никакого результата. Научные исследования постоянно давали ссылки на некую «устную традицию», на основе которой якобы и писались биографии Иисуса. Однако о какой устной традиции может идти речь, если Христос в Евангелии — продукт литературной деятельности Павла, решившего приписать лидеру нового религиозного течения ряд черт, позаимствованных, в частности, из египетской мифологии? Ясно, что первичный текст, к которому восходят все остальные, и должен был принадлежать перу Павла, разработавшего концепцию мифологии и символики христианской.

Так-то оно так, и все выглядело логичным, но от этого не становилось особенно легче: так и не было понятно, где и что искать. Поэтому я решил тотально просматривать все книги по источникам христианства, надеясь наобум напасть на какой-нибудь след, который меня приведет к каким-нибудь интересным фактам (или в некий милый тупичок). В результате мне в руки попала книга немецкого профессора Гремера, написанная в 20-е годы XX века.[23] Ее автор долго и пространно рассуждает о христианстве, при этом уделяя много внимания апостолу Павлу и упоминая версию, согласно которой тот сыграл в становлении христианства решающую роль. Данная версия приписывается некоему доктору богословия Нильзеру.

Я начал поиск следов этого самого Нильзера, мне помогали в том числе и мои немецкие друзья. Однако ни в одном библиографическом указатели мы не нашли ссылок на его работы. Правда, при глобальном просмотре всех статей и публикаций на тему богословия, вышедших в первой половине XX века в Германии, мы все-таки обнаружили два упоминания статьи Нильзера в «Аугсбургском христианском ежемесячнике» за 1905 г.

Казалось, что наконец-то я у цели. Однако указанный журнал было не так-то просто достать; он выпускался ограниченным тиражом и хранится лишь в немногих специализированных библиотеках. Можно представить себе мою радость, когда я все же обнаружил его подшивку, в которой были номера и за 1905 г.!

И мое разочарование: в ней не хватало именно июльского номера журнала за 1905 год, в котором как раз и была опубликована статья Нильзера. Все остальные номера были на месте. Еще в двух библиотеках в подшивках за 1905 год отсутствовал все тот же 7 номер. На мои вопросы библиотекари лишь пожимали плечами: подшивка изначально была в таком виде и никакой другой информации они предоставить не могут.

Другой бы на моем месте давно уже сдался и прекратил поиски, но меня неудачи только подзадорили. Я решил потянуть за другую ниточку — выяснить, кем же являлся доктор Нильзер. Приложив известную долю усилий, я нашел ответ на этот вопрос.

Ханс Нильзер родился в 1849 году в многодетной бюргерской семье и был ревностным католиком. С детства родители готовили его к принятию сана, и сам мальчик с детства рассчитывал посвятить себя служению Богу. Ему несказанно повезло: епископ заметил его способности и отправил талантливого юношу к папскому двору. Поскольку Ханс интересовался в первую очередь историей Церкви, его направили для работы в архивы Ватикана.

Об этих хранилищах книг и рукописей ходят легенды. Говорят, очень мало кто имеет к ним доступ, зато, получив возможность работать с их материалами, можно раскрыть практически любую тайну. Но только строгие архивариусы и избранный контингент особо приближенных к Папе лиц имеют возможность вдохнуть вековую пыль старинных пергамен-тов и фолиантов. Простым смертным дорога туда заказана.

Итак, Нильзер стал хранителем уникального архива и служил в самой закрытой коллекции документов мира… пока в 1902 году не вернулся в родной Аугсбург. Причины его возвращения на родину неизвестны, жил он весьма скромно, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. В июле 1905 года вышла его статья в «Аугсубургском христианском ежемесячнике». А в сентябре он погиб при загадочных обстоятельствах.

У меня оставался лишь один путь пролить свет на судьбу загадочного номера журнала, исчезнувшего сразу из всех библиотек, и не менее интригующей статьи Нильзера — он вел к родственникам ватиканского архивариуса. При наличии Интернета и справочных служб, позволяющих сегодня найти любого человека в любой точке мира за считанные минуты (я, естественно, имею в виду официальную регистрацию, а не фактическое местопребывание на момент запроса), я быстро установил координаты его внучатой племянницы — женщины весьма преклонных лет, появившейся на свет уже после смерти Ханса Нильзера.