Толпа снова зашумела, на этот раз более сдержанно, но с прежней верой. Несколько человек, включая женщину с ребёнком, опустились на колени прямо перед крыльцом.

Лия наблюдала за происходящим из дома. Она видела, как Костя старался сохранить хладнокровие, но знала, что эта сцена для него невыносима. Весь этот восторг, эти благодарности только напоминали ему о том, кого он потерял.

Когда он закончил говорить, один из стариков из толпы крикнул:

— Элиэзер, пусть Боги дадут вам сил! Мы молимся за вас!

Костя слегка кивнул в ответ и повернулся, чтобы вернуться в дом. На его лице была спокойная маска, но Лия заметила, как дрожат его руки.

Когда вопросы посыпались со всех сторон, Костя почувствовал, как напряжение росло. Люди окружили его плотным кольцом, ожидая ответов. Они были искренни в своей жажде понимания, их глаза горели надеждой и любопытством.

— Элиэзер, скажи нам, в кого верить? — выкрикнул один мужчина, держа за руку своего сына.— Какой Бог дал тебе такой дар? — добавила пожилая женщина, сжимая в руках простую свечу.— Укажи нам путь, и мы последуем за тобой! — раздался голос из толпы.

Костя на мгновение растерялся. Эти вопросы загнали его в угол. Он открыл рот, чтобы ответить, но слова не находились. Глубоко вздохнув, он тихо произнёс:

— В Господа… Иисуса Христа.

Эти слова сорвались с его губ прежде, чем он успел обдумать их. Едва они прозвучали, он замер, осознав, что сказал. Толпа внезапно стихла. Люди переглядывались, будто имя было для них чуждым, непонятным. Никто из них, конечно, не знал Иисуса — ведь его рождение только недавно произошло, и сам он был ещё ребёнком.

— Иисус Христос? — переспросил один из мужчин. — Кто он? Мы не знаем такого Бога.

Костя почувствовал, как холодный пот пробежал по его спине. Он понимал, что совершил ошибку. Слова, которые он произнёс, могли быть несвоевременными. Возможно, он снова нарушил баланс, открыл то, что не должно было быть открыто.

Мысли вихрем пронеслись в его голове

-Если это так чем придётся платить на этот раз. Душой единственного человека, который ему остался дорог. Душой Лии.

— Это… — он попытался найти оправдание, но голос дрогнул. — Это имя будущего… Того, кто принесёт свет миру.

Толпа молчала, пытаясь осмыслить его слова. Некоторые переглядывались, кто-то качал головой, не понимая. А Костя, чувствуя, как дрожат его ноги, осознал, что его присутствие здесь — само по себе странное вмешательство в порядок вещей.

Ему стало дурно. Голова закружилась, перед глазами потемнело.

Он схватился за край перил крыльца, чтобы не упасть. Лия, наблюдавшая за ним из дверного проёма, бросилась к нему.

— Костя, что с тобой? — её голос был обеспокоенным, руки поддержали его за плечи.

Он с трудом поднял взгляд, глядя на неё.

— Я… Я не должен был этого говорить, Лия. Я нарушил, я опять нарушил правило.

Бормоча сквозь зубы, понимая что и Лие нельзя ничего знать говорил он

Она нахмурилась, пытаясь понять, о чём он.

— Что ты нарушил? Ты просто сказал людям то, во что веришь.

Костя покачал головой.

— Ты не понимаешь. Эти люди… Они не знают Его. Имя Христа — это то, что должно прийти к ним естественно, в своё время. Я мог сломать их путь.

Лия крепче сжала его руку.

— Да, я тоже не знаю этого Бога. Но я уверена, что они смогут в него поверить. Дай им шанс.

Толпа, видя, что он плохо себя чувствует, начала волноваться.

— Господин Элиэзер, вам плохо? — крикнула одна из женщин.— Мы можем чем-то помочь? — добавил другой человек.

Костя собрал последние силы и поднял руку, жестом показывая, что всё в порядке.

— Простите меня… — его голос был тихим, но люди слышали. — Я просто утомлён. Благодарю вас за то что пришли. Но прошу вас, расходитесь по домам. Я не Бог, я простой человек. И утратил свою дочь. Дайте мне возможность прийти в себя..

Лия осторожно отвела его в дом, оставив растерянную толпу обсуждать странное имя, которое они услышали.

Костя и Лия решили выйти на внутренний дворик, подышать свежим воздухом. Выглянув за ворота, они убедились в том, что людей стало гораздо меньше. С облегчением вздохнув Костя повел Лию на задний двор. Присев на небольшом крыльце, наслаждались редким моментом тишины. Теплый вечерний ветерок обдувал их лица, унося с собой часть напряжения последних дней. На дворе, чуть в стороне, дети Ханны играли с деревянными причудливыми игрушками, под ее присмотром. Их звонкий смех разносился по двору, как мелодия, от которой внутри становилось немного теплее.

Ханна, как всегда, была неподалёку, присматривая за всеми. Она сидела на низкой скамейке, чиня одежду, но иногда откладывала работу, чтобы сказать что-то детям или рассмеяться вместе с ними.

— Посмотри, — тихо сказала Лия, опираясь на плечо Кости. — Они такие беззаботные… Как будто весь мир существует только для их радости.

Костя молча наблюдал. Солнечные лучи освещали лица детей, делая их похожими на ангелов. Его сердце сжалось.

— А если бы наш малыш был с нами, — продолжила Лия, её голос дрожал. — Он бы тоже бегал здесь. Наверное, за эту девочку, — она указала на маленькую девчушку с венком из цветов, которая смеялась так заразительно, что остальные дети тоже не могли удержаться от улыбок.

Костя глубоко вздохнул. Её слова пробили его, как стрела. Он опустил взгляд, а затем снова поднял его к Лии.

— Я представляю это каждый день, — сказал он тихо. — Как он бы делал свои первые шаги по этому двору, держась за твои руки. Как бы ты учила его первым словам…

— И как ты бы показывал ему звёзды, — улыбнулась Лия. — Рассказывал, какие они прекрасные, как созданы Богом, чтобы освещать наш путь.

— Да, — согласился он, его голос был тёплым, но в нём слышалась и грусть. — А потом я бы вырезал ему такую же фигурку, — он указал на игрушку мальчика, — чтобы он держал её и смеялся, как эти дети.

Лия закрыла глаза, словно пытаясь представить это ярче.

— А я бы шила ему одежды, — добавила она. — Самые красивые, чтобы он выглядел, как маленький принц.

Костя не удержался от слабой улыбки.

— А потом он испачкал бы их в пыли, играя, — сказал он, чуть весело. — И ты ворчала бы, что мне нужно его отмыть.

Лия рассмеялась, её смех был тихим, но искренним.

— И ты бы всё равно делал это неправильно, — поддразнила она.

Они оба рассмеялись, но за этим смехом скрывалась горечь утраты. Дети продолжали бегать, их голоса наполняли воздух, и Лия, на мгновение забыв о своей печали, положила голову на плечо Кости.

Дети с радостными криками бегали вокруг двора, когда один из мальчишек, держа в руках самодельный обруч из веток, подбежал к Косте.

— А ты умеешь бросать? — с вызовом спросил мальчик, протягивая обруч Косте.

Лия, сидя рядом, улыбнулась:

— Ну, попробуй, Эли. Дети явно хотят увидеть, как ты справишься.

Костя посмотрел на обруч, затем на детей, которые собрались вокруг него с нетерпением. Он взял игрушку в руки, встал и осмотрелся.

— Хорошо, но предупреждаю — я не мастер в этих делах, — сказал он с лёгкой улыбкой.

Он шагнул вперёд, немного размахнулся и бросил обруч, пытаясь попасть в деревянный столбик, установленный детьми в центре двора. Обруч закружился в воздухе, но пролетел мимо цели, упав на землю. Дети взорвались смехом.

— Не так! — закричал мальчик. — Надо точнее!

— Ах так? — ответил Костя, играя на серьёзность. — Ну-ка, покажи, как надо!

Мальчик, смеясь, подхватил обруч, метнул его с точностью, которой, казалось, даже взрослому было сложно достичь. Обруч идеально сел на столбик, и дети закричали от восторга.

— Вот как надо, — подмигнул мальчик, возвращая обруч Косте.

Лия встала, легко отряхнула юбку и подошла к Косте:

— Кажется, теперь моя очередь.

Она взяла обруч, прицелилась и бросила. Обруч не попал в цель, но оказался гораздо ближе, чем у Кости.

— Видишь, — поддразнила Лия, смеясь. — Не такой уж ты и мастер!