Глава 32.

Сражение за Ривести.

Удивляюсь я с этих минойцев. Они потом даже никакую разведку не выслали в нашу сторону. Так и сидели в городе до самого подхода нашей армии повстанцев. И не пытались доразведать нашу настоящую численность. А я так переживал, что все раскроется и враги узнают, сколько же нас на самом деле движется к их городу. Но все обошлось. Видимо, Шем смог убедить минойцев в своей искренности. И его сказке про сотню пеласгов они поверили. Вот нравится мне тут воевать. Здешние вояки – это вам не недоверчивые бойцы из двадцать первого века. Те бы обязательно проверили такие вот ненадежные разведданные. А минойцы повелись, поверив какому-то рабу. И поставив на кон все свои жизни, ориентируясь только на слова шардана.

Итак, мы следуя плану, вывели и построили на виду противника сотню бойцов. Примерно в пятистах метрах от городских ворот. Там сейчас выстроилась вся моя дружина и отряд братьев-близнецов Автолика и Менелика. А вот в ближайшем лесу спрятались все остальные воины нашей повстанческой армии. Какое-то время все было тихо. И я уже подумал, что минойцы так и не выйдут на эту битву, запершись в своем городе. Но городские ворота все же открылись и враги начали выходить наружу. Я насчитал сто сорок три минойских воина. Все хорошо вооружены и экипированы по последнему слову минойской военной науки. Ровные ряды наступающих врагов смотрелись очень красиво и грозно. Это вам не наши полудикие пеласги, которые могут нападать только аморфной толпой. Минойцы выглядели очень уверенно и браво. И их можно было понять. Ведь они по боевому мастерству и вооружению всегда превосходили пеласгов. И еще не забывайте, что их сейчас было больше чем нас. Точнее говоря, того количества наших воинов, которое мы им показали. Неудивительно, что минойцы были уверены в своей легкой победе. Я бы тоже так думал на их месте. В рукопашной схватке враги бы пеласгов просто смяли. Впрочем, все это уже не важно. Главное –минойцы все же попались на мою хитрость и сами к нам пришли. И теперь нам не придется выковыривать их из города с большими потерями. Молодец, Шем! Хорошо сработал. Надо будет его потом как-нибудь поощрить. Когда мы выиграем эту битву. Да, да! Я сказал «когда», а не «если». Враги уже были обречены на поражение. Только пока они этого не знали, предвкушая, как будут легко резать ненавистных варваров. А потом пройдутся огнем и мечом по их поселениям на острове.

Ни в какие переговоры перед боем, кстати, как это здесь обычно положено, минойцы с нами вступать не стали. Видимо, считали, что грязные варвары недостойны этого. Это против цивилизованных врагов типа ахейцев или хеттов нужно вести войну по всем правилам с соблюдением всех формальностей. Парламентеры, переговоры о правилах битвы и прочая лабуда. А с пеласгами можно особо не церемониться. Они же дикари. И их надо просто убивать без лишних разговоров.

Мы же сейчас демонстративно стоим на месте и ждем наступающих противников. Атаковать без моего приказа я категорически запретил. Я в данный момент переживал, чтобы наш засадный полк, спрятанный в лесу, чего-нибудь такого не учудил, бросившись в атаку раньше времени. Пеласги же они такие кадры. Своеобразные. Вполне могут ослушаться и моего прямого приказа, который я подтвердил обещанием, отрубить голову любому, кто его не выполнит. На полном серьезе пообещал при всех наших воинах. Чтобы прониклись и не испортили нам все дело.

И вроде бы, обошлось? Пеласги пока сидели в лесу тихо-тихо. Вот враги уже в пятидесяти метрах от нас. По моей команде по ним начинают работать наши лучницы. На такой дистанции они по вражескому строю уже достают. И даже попадают. Вот упал один минойский копейщик, другой, третий. Но слишком мало. Враги то у нас не лохи. И очень умело прикрываются своими большими прямоугольными щитами из бычьей кожи. Вот вражеский строй подошел на бросок дротиков. И с обеих сторон полетели дротики. Мы бросаем их в минойцев. Противники отвечают тем же. Потери не очень впечатляют. Впрочем, и это понятно. Что у нас, что у минойцев все воины прикрываются щитами. Поэтому дротики от них только бессильно отскакивают или втыкаются. Мне вот тоже в щит пару раз прилетело без всяких последствий. Я стою самым крайним на правом фланге. И жду подходящего момента. Вот враги уже на расстоянии трех метров от нас. Красиво идут. В три шеренги. Все, пора!

Выскакиваю вперед прямо во фланг наступающему строю противника. И активирую свою способность «Призрачные лезвия». Туча полупрозрачных клинков начинает прокатываться вдоль плотного вражеского построения. В полосе шириной в шесть метров и длинной в двадцать метров выкосило все. Не только вражеских наступающих воинов, но даже всю траву подстригло. А людей нашинковало тонкими ломтиками. Им даже доспехи не сильно помогли. Бр-р-р! Даже меня пробрала до мурашек вся эта кровища, куски мяса и кишки, разлетающиеся в разные стороны. Впервые вижу действие «Призрачных лезвий» на живых людях. Очень впечатляет. Ох, и страшная же мне досталась способность. И очень эффективная против многочисленных противников. При правильном применении – это просто настоящая имба! А я сейчас ее очень правильно применил. Около трети минойских воинов моментально погибли. И это привело остальных противников в шок. Наши то бойцы уже видели действие этой способности на тренировках. Поэтому так не тормознули. Хоть и немного замешкавшись, но они ринулись в атаку на растерявшихся врагов.

А я еще добавил жару, со всей силы дунув в сигнальный рог. Над полем боя зазвучал протяжный и басовитый гудок. Услышав который, пеласги, прятавшиеся до этого времени в лесу, с бешенным ревом помчались в атаку. Сюрприз, сюрприз! Что не ожидали, ублюдки минойские? Враги от такой неприятной неожиданности впали в ступор. Шок и страх овладели их сердцами. А когда до них из леса докатилась яростная волна атакующих пеласгов. То среди минойских вояк началась настоящая паника. Бросая щиты и оружие они начали убегать с поля боя. Я также внес свою лепту, прорубившись к вражескому полководцу и снеся ему голову своим мечом. Потом я подхватил эту голову минойского военачальника за вычурный гребень его шлема и поднял ее повыше, чтобы все кругом рассмотрели получше. Отрубленная голова минойского полководца в моих руках произвела на воинов противника гнетущее впечатление. Что еще сильнее ускорило их бегство. Ни о каком организованном сопротивлении минойцы уже не помышляли. А просто пытались спасти свои жизни в отчаянном бегстве к открытым воротам родного города. И никто их даже не пытался останавливать и вернуть в строй. Так как вражеские командиры, те кто пока еще был жив, тоже бежали в панике рядом со своими бойцами. А пеласги, дорвавшись до убийства ненавистных минойцев, как с цепи сорвались. И убивали своих бегущих врагов без всякой пощады, мстя за все то горе и унижения, которые принесли цивилизованные минойцы на этот остров. В общем, пощады паникующим врагам никто не давал. Мои дружинники тоже от местных не отставали. Люди уже привыкли убивать. И теперь просто делали свою работу. Я как ангел мщения несся впереди них, заляпанный кровью с ног до головы. И орал какие-то матерные боевые кличи.

К нашему счастью, горожане даже не успели захлопнуть ворота перед нашими носами. Они с ужасом наблюдали за всем этим эпичным разгромом своей армии. И до последнего момента держали городские ворота открытыми, чтобы минойские воины, в панике убегающие с поля боя, могли спрятаться в городе. Ждали, ждали. И дождались. Мы ворвались в город на плечах отступающих противников. И с ходу захватили распахнутые настежь ворота, не давая их закрыть. И с каждым мгновением в минойский город вбегало все больше и больше разъяренных пеласгов, которые жаждали мести. Организовать хоть какой-то отпор минойцы так и не смогли. Слишком уж мало у них сейчас осталось боеспособных мужчин. Кроме этого еще и так не вовремя взбунтовались и городские рабы. Которых на этот мятеж подбил Шем. Шардан их уговорил все же восстать и ударить в тыл не ожидающим этого горожанам. В итоге, город пал и началась неконтролируемая резня. Которую я даже и не пытался останавливать. Пеласги, которыми долгие годы помыкали надменные минойцы, имели право на месть.