Мои наблюдатели вовремя заметили приближающихся воинов противника. И смогли нас предупредить об этом заранее. Хорошо, что нас не застали врасплох и моя дружина смогла приготовиться к бою. А вот в группе Романа царил хаос, разброд и шатание. Люди там метались, не зная, что делать. Нет, паники там не было, но сильный испуг присутствовал. Мои же люди хоть и нервничали, но спокойно и деловито готовились к битве или бегству. От своих наблюдателей я узнал численность вражеской армии. Примерно пять десятков человек. Мда! Нас всех вместе с людьми Романа меньше будет почти в два раза. Расклад сил не в нашу пользу. Еще приближающиеся враги все хорошо вооружены. Имеют большие щиты и доспехи. В общем, к нам пришел злобный полярный лисенок. Не выстоим мы сейчас против них.
Застроив своих дружинников, я пошел к Роману, чтобы уговорить его одуматься и все же попытаться отступить нафиг из этой долбанной деревни. Но он от меня лишь отмахнулся и распорядился принести небольшую жаровню с горячими углями. Потом он набросал на угли листья какого-то растения. И громко заявил, что к нему явилась богиня Гера, которая пообещала помочь Роману и его людям победить. И подсказала даже где добыть волшебное растение, которое сделает его воинов сильнее. И вот сейчас все люди должны подышать дымом из листьев того самого растения, чтобы получить силу богов. И эти придурки стали подходить по очереди к дымящей жаровне и вдыхать дым. Ух! Я резко отошел назад. Мне аж тут хватило запаха этого дурмана, чтобы понять, что это за волшебное растение. Что-то вроде конопли или подобного ей наркотического растения с психотропным эффектом. Блин, даже мне на таком расстоянии по мозгам вдарило. А что там сейчас ощущают те дураки, которые вблизи вдыхают этот наркотический дым? Пока я чихал и приходил в себя, все люди Ромы уже успели надышаться этим «волшебным» дымом. И теперь выглядели не очень адекватными. Хотя нет. Вон трое тех самых вменяемых копейщиков, что ходили на мои тренировки до последнего. Вот они, похоже, не стали дышать этой дрянью. И сейчас стояли кучкой в стороне от остальных обкурившихся наркоманов.
Роман также не остался в стороне и принял солидную дозу наркодыма. Зрачки его были максимально расширены, а речь стала какой-то истеричной и надрывной. Он вышел перед толпой своих людей и призвал их идти за ним в атаку. Ой, идиот. Вот кто нападает неподготовленной толпой на профессиональных солдат, готовых к бою? Только полный кретин. Я пытался воззвать к разуму Ромы и хотя бы наладить взаимодействие с моей дружиной. Согласовать действия. И настаивал на оборонительной тактике. Тем более, что враги уже вышли на ближайший к нам холм, построились в шеренгу. И начали идти вниз по склону в нашу сторону, прикрывшись своими прямоугольными щитами, похожими на те, которые мы нашли в подземной гробнице.
К сожалению, достучаться до разума обкурившегося главы деревни мне так и не удалось. И он, в очередной раз отмахнувшись от моих слов. Картинно взмахнул мечом и щитом, а потом проревел команду к атаке и рванул в сторону приближавшихся врагов. Его люди тоже с диким ревом помчались за своим вождем. Понаблюдав эту идиотскую картину, я лишь печально вздохнул, выругался и побежал к своим бойцам, ожидающим меня в строю. Когда я до них добежал, то было уже поздно. Роман и компания к этому времени уже домчались до ровного строя противников. И попытались на них напасть. Ключевое слово «попытались». Так как минойцы встретили их во всеоружии.
Сначала в набегающих попаданцев попала туча дротиков, вылетевшая им навстречу из вражеского строя. А потом воины противника слитным движением шагнули вперед и ударили копьями по замешкавшимся боевым наркоманам. Раздались испуганные визги и вой. Люди кричали от страха и боли. И началась страшная резня. Минойские копейщики работали своими копьями как швейная машинка иглой. А люди Романа полностью утратили боевой дух. Большая часть из них уже и не помышляла об атаке. Теперь они беспомощно метались и гибли под ударами врагов. Кто-то самый трусливый или самый умный уже побросал оружие и щит. И теперь упал на колени, умоляя о пощаде. А трое бойцов. Тех самых вменяемых. Побросав щиты, стали убегать прочь. Хорошо хоть оружие не бросили. Значит, еще не совсем потеряли голову от паники. Эти кадры бодрой рысцой рванули мимо нашего замершего строя и побежали прочь от деревни. Прямо к холму, поросшему лесом.
Посмотрев им вслед, я перевел взгляд на поле боя и понял, что нам там уже делать нечего. Своей дурацкой несогласованной атакой Роман уже проиграл эту битву. Вот, если бы мы все вместе с его людьми вступили в бой. То у нас еще были шансы на победу. Хотя они на мой взгляд и были все же слишком малы. Но Рома выкинул фортель и без предупреждения поперся в атаку. Себя угробил и своих людей тоже. Если бы мы были сейчас там, то смогли бы хоть как-то повлиять и изменить исход боя. Пока Романа и его людей минусовали в ноль. Мы бы могли ударить во фланг увязшим в бою противникам. Но для этого сейчас мы находимся слишком далеко. А пока дойдем, то там все будет кончено. Минойцы добьют людей лидера деревни и во всеоружии встретят уже нас. Так они разобьют нашу армию по частям. Впрочем, одна ее часть уже почти погибла. И мы не успеем ее спасти. Даже если и вмешаемся в это уже проигранное нами сражение. Вот сейчас я как никто понимал Кутузова. Что он чувствовал, когда отступал, оставляя часть войск на растерзание Наполеону. Жертвовал малым, чтобы сохранить армию для решающего сражения. Теперь я его понимаю. Блин, похоже, придется все же отступать. Так и не вступив в бой с противником. И надо делать это сейчас. Пока враги еще заняты добиванием людей Романа. Цинично и совсем не храбро. Так и я не придурковатый супергерой, который ничего не боится и никогда не отступает. Я умный наемник. Опытный. И теперь мой опыт прямо вопит мне в ухо, что нам пора отсюда смываться. Пока не стало слишком поздно и враги не добрались до нас.
Поэтому я командую отходить. Люди меня слушаются. Они понимают, что здесь мы уже ничего не сделаем. Роману и его группе мы не поможем, а только поляжем там без всякой пользы. Мы сейчас отступаем, чтобы выжить и отомстить потом. И мы отомстим. За нами не заржавеет. Все мои люди эту бойню прекрасно запомнят. Мы теперь знаем, где располагается город минойских рабовладельцев. И еще туда придем когда-нибудь, чтобы предъявить свой счет. За все с ними сочтемся.
Двигаемся мы сейчас в ту же сторону, в которую удрали совсем недавно те трое беглецов из группы Романа. Почему? А для нас сейчас это самое оптимальное направление бегства. Этот путь ведет по тропе через холмы, за которыми начинается довольно большой лес. Где мы сможем спрятаться и оторваться от погони, если ее за нами вышлют. И еще это направление на север вглубь острова. Так нас не прижмут к берегу. И мы сможем затеряться и уйти вдоль горного хребта далеко отсюда. То, что из этого места надо уходить подальше, стало ясно всем нам. Чем дальше мы уйдем от города минойцев. Тем в большей безопасности окажемся. Нам не повезло с расположением этой деревни. Слишком уж она была близко расположена от опасного города рабовладельцев. И рано или поздно, но те бы к нам заявились. Если бы не бегство Григория из рабства, то кто-то другой бы нашу деревню все равно обнаружил. И это был лишь вопрос времени. Надо селиться подальше от таких вот неприятных соседей как минойцы. Чтобы они к нам внезапно не нагрянули за рабами.
Вот так мы в угрюмом молчании и уходили из этого места, давшего нам приют в первые дни нашего нахождения на этом острове. К счастью, пока враги нас не преследовали. Они еще не всех людей Ромы добили или взяли в плен. Кто-то там еще сопротивлялся и дергался. И это было нам на руку. Чем дальше мы уйдем сейчас, тем больше у нас будет шансов потом оторваться от погони. Внезапно возможность отомстить минойцам нам представилась, как только мы перевалили за гребень холма, по которому уходили из деревни. Впереди послышались звуки схватки. Лязг оружия, боевые кличи и крики боли. За гребнем холма начиналась небольшая роща. Горная тропа, по которой мы шли, как-раз через эту самую рощу и пролегала.
