Обретаю увиденное знание и наконец, оно не имеет пробелов или частиц, которые изначально были стерты, а потому считались недоступными, либо знанием не достижимы, а глубоким анализом познались, как взгляд, видящий свой мозг, и понимающий всё то, что скрывается там. Вижу всю суть бытия. Не чувствую боли, понимаю, что она является нашим отражением на неё, и поменяется ракурс, она пройдет, и станет вымышленной, либо зримой и опознавательной, ибо понимаю суть явлений, которые ранее не видел так глубоко. Глубина была сокрыта, но раскопал в себя то, что боялся явить миру и познанию, в котором дознался знание, которое очень глубоко запрятано. Прямо надо было пройти по грани, которая откроет иную реальность, рисуемая сейчас, как понимание мира, либо прямое его осознание, словно суть явлений, понятых и узнанных в мысленном обращении, как трансляции бытия и события, сопряженного бытием и разумом, которые носят одну явь. И в этом понимании дохожу до осознания, творящаяся внутри, а, значит, могу являть всю событийность жизни, и понимать суть явлений, которые ранее скрывались, а сейчас понимаются, как достижение того, что и так знал.

Да, знал, но забыл, пребывая в лабиринтах памяти, которые подсовывали иную реальность, отличную коренным образом от того, что хочу увидеть и понять, как осознанность жизни, и её многогранность вхождения в пределы. Это распад всего видимого спектра, как глубокое извлечение таящихся величин, которые ранее таились в глуби сознания, и смог найти ту причину, послужившую следствием для появления целого мира, ранее не видимого, никак и не определенного, ибо ранее не обозначались так его понятые черты. Надо увидеть и понять то, что предоставила память в полное распоряжение и новое осознание яви, которую могу нарисовать и уразуметь, пребывая здесь, в этом осознанном состоянии, когда вижу то, что могу понять, но и процесс создания того, что создаю. Это создание нового мира. Вижу в глазах.

Смотрю и вижу новый мир, открывшийся тогда, когда готов его принять, как часть реальной жизни, которую нарисовал в действительности, а не в сути, которую накладываю отпечатком на прошедшие шаги, где был, и что видел. Чувствую завершенность и обретение того, что так долго ждал. Также готов был к этому, ибо это предваряла подготовка, которая заняла много времени, уже испаряющеюся, и не представляется чем-то ощутимым и познаваемым, а обращенным в память, как иной мир, в которой шагаю, и он также. Нет смущения и отрешенности, отринутых им. Или уйдет, не даст понять всю суть прошедших явлений, для которых изменился от пят до чела, дабы явить вновь пройденные события. В скором времени должны повториться. В повторении жизни вижу этот мир, и наконец, этой стало жизнью, а не просто следованием за миражем событий, который отвлекает от процесса вникания в бытие, которое следит реально, а не её проекция, путающая взором.

Сейчас есть глубокое понимание того, что случилось, а, что тогда же может обрести реальность, ибо она хрупка, и зависит, прежде всего, от того, готов ли буду дальше шагнуть, всё глубже, проникая в память, закоулки ума, которые открывается пестрыми картинами, оживающие в голове, как прошлое. Его так просто не описать словами, даже вся палитра воображения не смогла бы передать мой внутренний восторг, который обрушился ураганом на то, что увидел. Оно считается отображением обретений и утрат, которые так долго копил в памяти, и потерял, ибо не смог жить в согласии с прошлым, которое являлось, как нож, режущий по живому, разрушая и убивая нервы, и то, что хотел раньше увидеть. Это отношение к прошедшему, как к травме, которую так легко не вызволить в реальность, ибо понятие её начинается глубоко в голове, и заканчивается в коридорах памяти, уходящей вниз, петляя и унося меня в кроличью нору. Сейчас там и пребываю, вижу то, что было сокрыто долгое время, а потому не видимое. Смотрю и поражаюсь увиденному здесь.

Это впечатление намного шире того, что ранее мечтал увидеть, начиная с первых шагов в память, когда видел смутный облик семьи, и обрисовывал их самостоятельно, не понимая всей сути. А она заложена реальными фактами, которые происходили, потому считается более полной, чем обрывочное понимание, которое хотел сделать ранее, не имея всего спектра света, а камеру обскура. Пытался понять, не зная, где память, и, как её найти и дошёл до этого состояния, в котором сознательно пребываю, видя иной мир и реальность, рисуемые и происходящие конкретно здесь, как видимость явлений, а не копии. Изначально не мог и подумать, что память будет подсовывать эту недосказанную модель мира, её версию, которая отличается так разительно. Вижу, реальность, что происходило, а теперь повтор.

Всё явления, как Млечный Путь, который можно промотать заново, понимая, как сделать это движение. В мозгу возможна эта ситуация, которая сложна и не понятна на первый взгляд. Смотреть в явления, и понять, как их лучше сохранить, или описать. Видеть глазами памяти, как она хотела запомнить для дальнейшей передачи текущему мне в этой реальности, из которой смог обратиться, дабы вновь увидеть прожитую жизнь и отжившую суть, но вновь вернулась во взгляд. Взгляд может заново прогнать события, надо захотеть, и понять, как этого достичь. Надеюсь, эта книга, как лучшее руководство, станет проводником в память, сокрытую лесами сознания и подкопами подсознания. В них можно войти, и пройти тем же путем, ибо описан метод, который помог воплотить желание в действительность, всегда приближающийся, если того захотеть воплотить в жизнь.

А реальность хрупкая штука, раз можно так ей управлять, меняя направление движения, теперь направленное в прошлое, и из которого пишу эту книгу. Так скажем, на волнах памяти, в которой уготовано пребывать, в разбитом понятии «здесь» и уничтоженном явлении «сейчас», ибо они не нужны для этого пути, которое начинается изнутри, и, может быть, закончится также внутри, кто знает и разберет ту реальность. Вижу её и понимаю так, как надо понять, досконально изучить и разложить по полочкам осознанности быта, который не терпит беспорядка и отрывных от сути понятий, которые мешают для точного определения того, что есть в понятии. Может, сложный язык выбрал для изложения мыслей, но поверь, по-простому невозможно провернуть то, что пережил в это время. Можно понять взгляд внутрь этим методом, не считающийся, по своей сути, легким, а потому использование тривиальных слов может убить всё описание, которое смог воплотить в реальность тогда, а возможно, и везде, где не был тогда, ибо, сколько я ещё прошёл и пройду, неизвестно. И глупо загадывать, достаточно описать то, что предстало перед моим взглядом, не верящим в реальность.

Вот, что я увидел тогда…