Похоже, она, как и Чарли, была не совсем уверена в том, как ей теперь к нему обращаться. Одри посмотрела на Чарли, и что-то странное почудилось ему в ее взгляде. А впрочем, может быть, причиной тому был призрачный свет луны?
Затем Одри снова заговорила:
– Это пахнут яблони.
– Да, конечно, – кивнул Чарли.
Наступило молчание – напряженное и непривычное. Чувствовалось, что им обоим трудно продолжать разговор. События, разыгравшиеся сегодня днем на берегу реки, сковывали их. И Одри, и Чарли заметно нервничали, а молчание все длилось и длилось, и с каждой секундой становилось все тягостнее.
Ему показалось, что он догадался, в чем причина ее сдержанности. “Дело в том, что она ненавидит меня за то, что я с ней сделал”, – подумал он.
Что ж, если это действительно так, ему не в чем упрекнуть Одри. Она имеет полное право ненавидеть его. Чарли скорбно нахмурил брови, а молчание все длилось, длилось и длилось.
– Мне кажется, что из всех генералов на войне лучше всех проявил себя Ли, – наконец сказал Чарли, вновь чувствуя себя законченным кретином. Нашел, называется, о чем говорить с девушкой в такую ночь! – Я знаю, тебе больше нравится генерал Джексон, но я почему-то больше уважаю Ли.
Все это тоскливо и невнятно прозвучало, но Чарли продолжал жевать свою жвачку:
– Ведь что ни говори, а именно Ли командовал тогда в битве при Аппоматоксе. Я это хорошо помню, ведь мы были тогда на этом фронте. Как ты думаешь, Ли – хороший, генерал?
– Наверное.
Черт побери! Опять это равнодушное – наверное! Впрочем, черт с ним, с этим генералом Ли! Чем бы ему расшевелить внезапно оледеневшую мисс Адриенну Хьюлетт?
Чарли сидел, подперев голову руками, а в голове, быстро сменяя одна другую, неслись какие-то беспорядочные мысли. Еще один портрет в генеральских погонах промелькнул в памяти Чарли, и он неожиданно для самого себя гаркнул:
– А генерал Стюард?
Одри удивленно покосилась на Чарли и негромко сказала:
– Прости, Чарли, но зачем же кричать?
Он смутился, кашлянул и продолжал нести свою околовоенную чушь – но гораздо тише, чем прежде.
– Виноват. Не хотел вас… тебя… пугать. Ну так вот – генерал Стюард… Это был… ну, это был генерал…
– Его ведь убили, верно? – равнодушно уточнила Одри.
– Н-ну да, его убили, но… э-э… – Чарли окончательно смутился и умолк.
– Послушайте, Чарли, – вздохнула Одри. – Я понимаю, что Джексон, Ли, Грант и все прочие были хорошими полководцами, но только дело, которым они занимались, – война – глупое и опасное занятие. Ведь на войне убивают. – Она передернула плечами и неожиданно закончила: – Я ни за что не отпустила бы на войну своего сына.
Чарли не сразу нашелся, что ей на это ответить. Потом собрался с мыслями и пробормотал:
– Но… Но ведь раньше война казалась вам таким романтическим занятием, мисс Адриенна.
Он поднял голову и в неверном свете луны рассмотрел промелькнувшую на губах Одри усмешку.
– Так я считала прежде, но теперь… теперь я изменила свое мнение о войне.
– Да? – переспросил Чарли и слегка придвинулся к Одри. Она манила, она притягивала его к себе, словно мощный магнит. Ее губы… Боже, как хотелось Чарли поцеловать эти губы! Он из последних сил сдерживал себя.
– Я и в самом деле была дурой, Чарли, когда разглагольствовала о сражениях, о бесстрашных рыцарях, разящих врагов, – негромко сказала Одри. – Теперь понимаю, как тяжело было тебе выслушивать весь этот бред.
Она выглядела смущенной. Чарли хотелось успокоить ее, но слова застревали у него в горле.
– Тетушка Айви, – продолжала тем временем Одри, – набила мне голову этими сказками. Я понимаю, она старалась сделать мою жизнь интереснее, хотела, чтобы я не чувствовала себя одинокой в нашем захолустье. Эти истории стали для меня второй реальностью, часто более яркой, чем настоящая жизнь. А потом появился ты, и я поняла, какой же была идиоткой. Особенно в твоих глазах.
Чарли хотел было разубедить Одри, доказать ей, что никогда она в его глазах идиоткой не выглядела, но голос по-прежнему не повиновался ему. Все, что он смог сделать, – это только отрицательно покачать головой.
– Не пытайся успокоить меня, Чарли, – сказала Одри. – Я знаю, что ты воспитанный человек, настоящий джентльмен, но… не надо. Я прекрасно все понимаю.
– Одри… – наконец с трудом проговорил Чарли. Она прижала к его губам два пальца, призывая к молчанию, и Чарли смолк.
– Но теперь – все, Чарли. Я избавилась от этих идиотских фантазий, и надеюсь, что навсегда, – прошептала Одри, сильнее прижала свои пальцы ко рту Чарли, а затем перенесла их к своим губам и нежно поцеловала.
– И… избавилась?
– Да. Я пришла к этому сегодня вечером, когда мы с тетушкой Айви мыли посуду. Мне не нужны больше все эти сказочки. Ведь у меня теперь есть ты.
Чарли был готов провалиться сквозь землю.
– И знаешь, Чарли, – она перевела дыхание, – я уверена в том, что никогда и никого не смогу полюбить так же сильно, как тебя. Никогда и никого.
Признание Одри ошеломило Чарли. Он смущенно кашлянул и с глупой улыбкой переспросил: – Ты… Ты любишь меня?
– Да, Чарли, люблю. Всей душой, всем сердцем.
Он не знал, куда ему деваться. Не знал, что сказать. Сердце Чарли пело от счастья, но в мозгу продолжал звенеть тревожный колокольчик. Господи, так и свихнуться недолго!
– И еще, Чарли… – Одри запнулась и тихо продолжила: – Когда мы… поженимся, я стану тебе самой лучшей женой из всех жен на свете, вот увидишь.
– Нисколько не сомневаюсь в том, что из тебя получится самая лучшая жена на свете, Одри.
При свете луны он видел, какой радостью вспыхнули ее глаза.
– Спасибо, Чарли, – проникновенно сказала она. От этих слов Чарли захотелось удавиться. Боже, боже, что же он натворил!
А потом Одри соскочила на землю, привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. Он ответил поцелуем на поцелуй – а что он мог с собою поделать?
Потом Одри слегка откинулась назад и внимательно посмотрела в глаза Чарли. Что она хотела прочитать в них?
– Одри, – негромко сказал Чарли, – как я хотел бы быть достойным твоей любви! До сих пор не пойму, за что мне выпало такое счастье? Я очень хотел бы заслужить твою любовь.
– Заслужить? – переспросила Одри. – Но разве любовь можно заслужить! По-моему, она просто или есть, или ее нет, вот и все.
Какими горькими показались Чарли эти простые слова!
А затем она провела кончиками пальцев по его щеке, и Чарли позабыл на время обо всем. На краткий миг Чарли вдруг почувствовал себя легко и свободно, но только на миг.
– Да, наверное, мы с тетушкой Айви выглядели в твоих глазах полнейшими дурами со своими разговорами о рыцарях и настоящих джентльменах, – вернулась Одри к предыдущей теме. – Но пойми и ты: без такого утешения жизнь в этих местах могла бы просто свести нас с ума. Взять хотя бы газеты или журналы. Они приходят сюда с огромным опозданием, и мы читаем в них о событиях, которые давным-давно уже-забыты в большом мире. Так что в этих газетах не больше ценности, чем в сказках. Атак здесь мало что происходит. Глушь, скука, тишина. Иногда бандиты, иногда – индейцы, вот и все новости. Слава богу, что теперь у меня есть ты.
Она говорила так, словно хотела за что-то извиниться перед Чарли. Вместо ответа он приложил тыльную сторону ладони к ее щеке. “Какая у нее нежная, тонкая кожа, – подумал он. – Настоящий атлас!”
– А ты уверена в том, что я действительно тот человек, который тебе нужен, Одри? – печально спросил Чарли.
– Уверена, – не задумываясь, ответила Одри. – Ты мой сказочный принц. Принц Чарли.
– Ну, Одри, какой же я принц? Ведь у меня даже работы настоящей нет! Один оркестр, о котором я должен заботиться.
– Нужно верить в то, что все будет хорошо, Чарли. Просто верить, – ласково сказала Одри. – Так же, как в свое время я сама верила в добрых волшебников и королей, а другие не верили ни во что и ничего не желали замечать вокруг, кроме пыли, колючек да рогатых жаб. Ты сам не раз говорил мне о том, что я ужасная фантазерка.
