Княжич, услышавший мой разговор, только хмыкнул и пересел с переднего сиденья к нам, в салон стрелков.

– Парни, пересядьте в замыкающий колонну БТР, – попросил он троих своих бойцов, и те молча вышли из машины.

– Ветров, что происходит? – Урал смотрел на меня как на сумасшедшего, когда наш броневик тронулся с места.

Как назло, Эльза, которую я посадил рядом, не удержалась и упала мне на колени, уткнувшись лицом в пах. Я торопливо поднял её и прислонил к борту.

– Урал, полный бедлам происходит. Это, если вкратце.

Командир «Рассвета» заразительно засмеялся:

– Я вижу! Не думал, что застану эту даму в таком состоянии. Неприятно смотреть. Поставь ей капельницу, что ли.

– Не умею, – я вздохнул.

– Ладно. Мне нетрудно, – Урал достал свою аптечку, закатал женщине рукав и поставил мобильную капельницу с антитоксическим раствором и комплексом противоядий. Интересно! Она же в броне мимиков, но игла спокойно прошла сквозь неё. Штурмовики у Нижнего рынка мне вколоть ничего не смогли, получается, броня станнума значительно отличается от брони их слуг.

– Кто же ты, Эльза, что тебе старший сын Великого князя капельницы ставит? – усмехнувшись, произнес я, глядя на Серова.

– Я все расскажу, – прошептала она одними губами.

– Какие у тебя претензии к Эльзе? – усмехнулся Урал. – Можешь конкретизировать?

– Предает. Врет. Подставляет, – перечислил я. – Но жопа хорошая.

– Не надо так! – скривился княжич. – Сказано точно, но это не дает ей возможности выжить. После такого только трибунал и вышка.

– А как надо? – опешил я, он прямо в её адвокаты заделался.

– Ошиблась, боится тебе открыться, не понимает, что творит, – Урал пронизывал меня жестким взглядом. – Возможно, ты сам стал причиной её глупостей.

Мы замолчали и некоторое время ехали молча.

– Она в броне мимиков? – спросил Урал, показывая на пряжку на поясе Эльзы. – Заряжена? Откуда?

– Я дал. С возвратом.

– А мне тогда зачем ерунду про предательство рассказываешь? – командир черных штурмовиков улыбался во всю харю. – Бережешь её?

– Ага! – я вздохнул.

Вдруг зазвонил мой спутниковый телефон.

– Грачи собрали пятнадцать миллионов… – услышал я голос Игоря.

– Вали их, – я перебил его, – претензии не удовлетворены…

– Да подожди ты, – он начал меня уговаривать, – я готов забрать их имущество и добить пять миллионов. У тебя в сумме будет двадцать. Так будет приемлемо?

– Тебе выгодно?

– Да. Я давно хотел их активы, – ответил Игорь, и я нехотя согласился.

– Двадцать миллионов я передам с Миланой, она едет в аэропорт. Забери её, она отправится за тобой, куда скажешь.

– Это с чего такая пьянка? – изумился я, чуть трубку не выронил от неожиданности. – Я же не на курорте, а на базе спецназа служу!

– Она объяснит. Если тебе интересно, я – не против. С «Рассветом» порешает вопросы граф Вяземский, – в голосе Игоря сквозило сожаление.

– Что не так? – мне хотелось избавиться от недосказанностей.

– Не думай, что Милана идет в зачет долга Централа. Это её личное решение, с синдикатом никак не связанное. И мое тоже. Как глава синдиката в Тобольске я не буду мешать, – Игорь запнулся. – Но, если она захочет вернуться, ты должен её отпустить.

– Хорошо! – я обрадовался, чего скрывать, расставание с Миланой – самое тяжелое событие сегодняшнего утра. – Если захочет – вернется. Силой держать не буду.

– Рад это слышать! Тебе в Тобольске еще что-нибудь нужно? – спросил Игорь перед тем, как попрощаться.

– Если Грач отдаст архивы инженера Павла, – решился я обратиться с этой просьбой к партнеру по делам, – то буду очень великодушен. Цену сам согласуй.

Закончив разговор, я обратил внимание, что капельница княжича помогла, Эльза уже могла двигаться и произносить слова.

– Нам нужно обо всем поговорить, – попросила она, когда поймала на себе мой взгляд, – я, правда, сильно ошиблась и натворила дел.

– Ну говори!

– При Урале не буду, – стушевалась она, – это касается только тебя и меня.

– Тогда поговорим в Копейске, – предложил я, но вмешался Серов, который объяснил, что мы полетим спецбортом сразу до Вязовой, а там нас заберет бронегруппа.

– С чего такая забота? – подколол я княжича.

– Не о тебе волнуюсь, – хохотнул он, – а о подданных империи. За тобой только трупы остаются.

Раздался звонок на телефон Эльзы. Вызов от Грача. Интересное дело. Я сам взял трубку, женщина не протестовала, смотрела на это безразлично.

– О, Пассат, ты-то мне и нужен, – заявил он, – у меня Усольцев просит архив, который я тебе уже отдал…

– Не ломай комедию, – я грубо прервал его, – ты мне подсунул архив другого человека, пустышку. Отдай Игорю настоящий и живи с чистой совестью.

– Я, может, и отдам ему, – заявил Грач, – но с тебя сто тысяч по прошлой сделке еще не получил. Бумаги ты просматривал, документы Эльзе изготовлены, а вот ты – не заплатил.

– У нас с тобой не было сделки! – возразил я. – Мы руки не пожимали, я никак не подтвердил тебе свое согласие, про какие сто тысяч ты говоришь?

– У меня была сделка с Эльзой! Мы вчера отдыхали вместе, и она сама предложила сделку. Это твой доверенный человек, так? – этим своим заявлением он вывел меня из себя.

– «Отдыхали» с Эльзой? – я взбесился и потерял над собой контроль. – Какая у неё татуировка?

– Спираль! – вскрикнул Грач. – Зачем тебе это?

– Вообще-то я имел в виду крылья на спине, – меня пронзила обида, что Грач знает такие подробности. Получается, моя спутница переспала с вожаком банды.

– Я не ожидал, что ты ответишь: «Спираль»… – настроение упало в ноль, опять стало обидно. – Сделка со мной не согласована. Если желаешь высказать претензии, то тогда – лично ей. Пусть она сама расплачивается…

Я попросил Урала остановить БТР и указал Эльзе на дверь:

– У твоего «друга» Грача есть претензии, – я говорил зло и грубо. – Иди и разберись с этим. Иначе твой долг будет расти.

– Но… – начала женщина.

– Броню верни! – я протянул руку, и она отдала пряжку Даши. – Теперь проваливай. Езжай хоть в Новосибирск, хоть в Петропавловск, хоть в Пекин.

– Я могу все объяснить… – начала она, но я вышел из БТР и пешком пошел в сторону аэропорта. До него оставалось всего метров пятьсот.

Меня догнал Урал и схватил за руку.

– Ветер, стой! Сударь, харе чудить!

– Что еще? – я вырвал локоть из его хватки. – Урал, тебя это не касается!

– Вчера мне позвонил Вяземский, – княжич пошел рядом со мной, – один мой квад весь вечер пас тебя, второй – Эльзу.

– И?

– Она с Грачом не спала, если это тебя так сильно волнует, – проговорил он, опять взяв за локоть и заставляя остановиться на дороге. – Зачем ты подставляешь её под этого урода?

– Она нарушила мой приказ – никаких сделок!

– Мне-то не ври! Ты просто ревнуешь, самым скотским образом, – Урал был серьезен, – она как пай-девочка в двенадцать ноль-ноль пошла в номер, но тебя уже и след простыл. Потом звонила, но у тебя телефон в отключке. Как-то так.

– Откуда тогда Грач знает про татуировку на лобке?

– У неё нет татуировок, – уверенно, тоном, не терпящим возражений, заявил Урал, – ни на каких местах!

– А ты откуда знаешь? – подивился я такой уверенности.

– Дела давно минувших дней. Тебя это точно не касается! – Урал решительно показал, что свое прошлое обсуждать со мной не намерен.

– Верни её! – попросил он. – Если тебе своих денег жалко, то я дам. Но из моих рук она не примет. Как, впрочем, и командовать ею я не могу.

– Эльза, иди сюда! – крикнул я женщине, мявшейся в двадцати метрах от броневика княжича и, очевидно, ожидавшей такси.

Она подошла быстро и с надеждой уставилась на меня.

– Сними куртку, – попросил я с нажимом. Она послушно скинула куртку, я взял её за плечи, повернул спиной и бесцеремонно задрал топик к шее. Татуировки крыльев не было.

– Ветров, тебе говорили, что ты совершенно не умеешь обращаться с женщинами? – спокойно произнес Урал. – Я же сказал, нет у неё никаких татуировок. Одень её немедленно!