Ха. Если бы это был обычный боеприпас фугасного типа, то это, может, и прокатило, осколки бы зря посекли бетон. Но термобарический заряд совсем другой! Он выпускает газовое облако и подрывает его, создавая убийственный для человека перепад давления, разрывающий сосуды и внутренние органы в радиусе пятидесяти метров. Рвануло там хорошо!
Я послал «Комарика» проверить, и он наконец-то смог преодолеть границу работы РЭБ. Значит, прибор разрушен – я внимательно наблюдал за трансляцией видео с его камеры.
Пыль осела, и я увидел три трупа – обычные бойцы. А вот четвертый был жив, дрон подсветил его желтым, желая что-то мне подсказать. Но я не понял этой индикации. Пока боец оставался в постройке, я запустил вторую ракету. Внутри помещения она рванула знатно: две стены комнаты вырвало с корнем, потолочная плита подскочила и обрушилась, сминая все, что было на полу. Взрыв был такой силы, что скрежет сминаемых и разрываемых конструкций я услышал даже на таком большом расстоянии.
Я сразу кинулся к позиции врага, «Комарик» показал мне движение желтой фигурки. Вот живучий гад! За три минуты, пока я бежал, противник вылез из-под развалин и рванул мне навстречу, в его руках светился красным плазменный нож. Сука! Я помнил, как порезали меня такие ножи раньше.
Рванул в сторону, выхватывая верный «Меррит», враг бежал за мной. Он меня не боялся, очевидно, считал, что бой идет в его пользу. Найдя удобную позицию, я кинул гранату, которая рванула прямо у него под ногами, но не нанесла никакого урона. Он продолжал бежать на меня. Я всадил в него обойму британских бронебоек. Попадания его лишь слегка замедлили, он продолжал стремительно приближаться.
Точно! Он в доспехе мимиков! Как я сразу не догадался? Взрывы никак не действуют, осколки и пули не берут. При попадании урановой пули он дергается, значит, теряется часть целостности бронекостюма.
Внезапно он кинул в меня плазменный нож! Я прикрылся рукой, надеясь, что броня отразит удар, но нож, с мерзким звуком от треснувшего металла брони черных штурмовиков и лопающихся от жара кожи и костей, вошел в запястье по самую рукоятку. Сука! Как же больно.
Я все понял! Лютая Караганда! Чтобы бороться против брони мимиков, нужны плазменные ножи! Я вывел из хранилища все четыре ножа. Теперь, благодаря функционалу брони станнума, я мог управлять сразу шестью устройствами одновременно.
Четыре клинка устремились в моего противника, он даже вскрикнул от ужаса, когда увидел летящие навстречу ножи. Не кинутые, а именно летающие в воздухе по управляемым траекториям.
Я отсек врагу ступни, он с криком завалился на землю. Подбежал, чтобы провести быстрый допрос. Но пленник выхватил из виртуального хранилища тяжелый автомат с увеличенным магазином, похожий на те, которыми пользовались бойцы врага на Нижнем рынке. Пришлось отсечь еще и руки. Очевидно, он не ожидал, что ножи будут сохранять плазменную реакцию так долго, ведь при использовании как ручное оружие плазма горит всего 5 секунд. В режиме дрона она сохраняет реакцию на протяжении всего полета или по желанию оператора.
К моему сожалению, боец умер от болевого шока, выдав на прощанье пару английских ругательств. Я подошел к нему. Хм-м. Обычный англосакс: короткая стрижка, волосы цвета соломы, высокий лоб, тонкий крючковатый нос, высокие скулы, впавшие щеки, карие глаза. Лежит и пускает кровавые пузыри изо рта. Один из ножей не только отсек руку, но и вскрыл грудину.
Чертыхаясь, я вколол себе лошадиную дозу обезбола в руку, вырывать нож я опасался, мне нужен врач. Затем собрал трофеи. Забрал его ствол, отличная, в принципе, пушка, срезал бронеразгрузку с боекомплектом, вырвал ремень из брюк с узнаваемой пряжкой – это точно был костюм мимиков, пряжка чуть меньше моей, но с орнаментом из кусочков насекомых и рептилий – такую же взял на корабле Даши. Запихал все в хранилище.
Присел на камушек, намереваясь вызвать по рации Хаски. И тут рвануло так, что меня подбросило в воздух метров на шесть и отшвырнуло на чернеющую из бетонных плит ржавую арматуру. Ударом выбило дух, и я отключился…
– Лошадка-а-а-а! Лошадка-а-а! – звал кто-то в тумане.
– Да я – Конь-огонь! – возмущенно отвечал я невидимому собеседнику. – Огня! Больше огня!
И тут я очнулся от боли и захрипел.
– Тут я! Тут! – шептала Огня, прижимая к моему лицу компресс и размахивая надо мной здоровенным пистолетом.
– QUOS EGO! IACIAM! – громко кричала она, направляя куда-то оружие.
Надо мной стоял Хаски, прикрывая своим телом, и целился в кого-то из автомата. Вокруг залегла в укрытиях вся наша группа, ощетинившись стволами различного оружия – от снайперских винтовок до гранатометов.
Я смог приподняться и посмотреть, в кого они целятся. В двадцати метрах от нашей позиции засели «шавки» из первого взвода с моей республиканской базы, командира узнал, это Матвей. Я достал рацию, выставил третий канал, вернул голос Ветра и попросил:
– Матвей, отзови людей. Это Ветер. Прием!
– Это Матвей! Ветер, повтори! Прием!
– Отзови людей. Уходите отсюда скорее. Стас в курсе! Прием!
– Понял, Ветер! Ухожу.
Из последних сил вернул голос Пассата, спрятал рацию и благополучно отключился.
Очнулся я уже под рев винтов вертушки, которая уносила меня на имперскую базу. Моя голова лежала на коленях рыжей, она нежно поглаживала меня по волосам. Ничего вроде не болело. Но спины и правой руки я не чувствовал и двигаться не мог. В салоне вертолета находился и майор Фокус, который орал на Живчика и в выражениях не стеснялся. Крыл херами, как настоящий прораб со стройки.
Напротив, на соседней скамейке, сидел бледный Хаски, погруженный в свои мысли. Ну нормально! На этот раз пронесло.
В общем, по прибытии меня отправили в госпиталь, на соседнюю койку с Камчаткой. Мы с ним поболтали – хороший парень. Он, конечно же, спросил - почему я за него вписался во время наказания кулачным боем? Пришлось соврать, что он мне напомнил бойца, который спас жизнь. Не очень-то и соврал, если так разобраться. Я, в свою очередь, спросил, за что его наказали? Он отказался отвечать, подчеркнув, что это личное.
А Фокус тем временем рвал и метал, об этом нам рассказали Хаски, Лень и Миша, бойцы квада Камчатки, ну теперь и моего. Им всем впаяли «дисциплинарку» за то, что они – «долбонавты» и у них уже второй командир в госпитале. Так что этой ночью бойцы должны были наводить марафет на базе во внеочередном порядке. Да и квад Живчика вместе с ними отправили чистить сортиры, поэтому Огню я вечером не увидел, ей было некогда – драила гальюны.
Поздно ночью пришел Фокус, отозвал меня в кабинет главврача и спросил – совсем я идиот или только учусь?
– Ты зачем отряд отправил? – распалился он. – Восемь бойцов разорвали бы группу врага на мелкие кусочки! Ты что, вообще не понимаешь, куда попал? Это «Рассвет»! Когда мы приходим, крысы разбегаются!
Он отчитывал меня минут пять. Я дал время ему выговориться, а потом молча положил на стол трофейную пряжку от брони мимиков. Теперь настал черед помолчать ему. Я прекрасно видел, что он знает, что это такое. По его кислой роже я понял, что дело принимало скверный оборот.
– У меня только два вопроса! – произнес Фокус после раздумья и задал три:
– Как ты узнал, что тебя преследует ТАКОЙ соперник? Как ты понял, что погоня за тобой, а не за отрядом? Как ты их убил?
– А что, Хаски не рассказал? – удивился я.
– Хаски отказался делать доклад до отчета командира, – гневно выкрикнул Фокус, – это ни в какие ворота! Но по уставу допускается. Так что?
Пришлось отвечать подробно и по существу. Рассказать и про то, что у меня, действительно, есть виртуальное хранилище, многомерная броня мимиков, плазменный нож, дрон и скрытное средство управления им.
Выложил почти все, иначе Фокус бы мне не поверил, и, я уверен, начались бы проблемы. А мне важно было просидеть на попе ровно, пока не вернется граф Политов. Умолчал только, что ножей у меня четыре, броня на самом деле от станнума, а дрон управляется ментально, без пульта. Ну зачем ему лишние подробности? Пусть спит спокойно!
