— Али, — сказала она, улыбаясь. — Как ты, дорогая?

— Что ж, неплохо.

Она снова обняла меня, и я неловко похлопал ее по спине.

Ее выражение лица было немного грустным, когда она выпрямилась, и мне стало неприятно, что я ее расстроила.

— Я здесь, чтобы сопроводить тебя в столовую.

Время ужина. Он будет там.

Она взяла меня за руку и повела через дом. Там было много гостей, но я не увидела Коула. Острое разочарование. Ужас. Полный дом охотников… зачем? Меня уже представили каждому из них, и, похоже, я им понравилась, но это не делало их менее пугающими. Не то чтобы я когда-либо давала им понять, что я была в замешательстве.

— Привет, — сказала я, кивая в знак приветствия. Я нахмурилась, когда поняла, что на столе нет еды. Охотники не ужинали?

Гэвин мне подмигнул.

Маккензи послала воздушный поцелуй.

Рив помахала рукой.

Бронкс кивнул мне.

Лед смотрел в окно.

Джастин и Жаклин улыбнулись мне.

Ривер похлопал себя по коленям, безмолвно прося сесть.

Это будет большим жирным «нет», спасибо.

Он пожал плечами, не обращая внимания на мой отказ.

Мистер Холланд, отец Коула, показал на незанятый стул. Бабушка подвела меня вперед, и я села.

Помимо Коула, отсутствовали только Вероника и ее младшая сестра Джулиана. Очевидно, Джулиана сделала что-то, что разозлило всех, особенно Льда, поэтому они вернулись домой в Джорджию, где и собирались остаться.

В дальнем конце комнаты появилась Эмма-Свидетель. Как и Маккензи, она послала мне воздушный поцелуй. Когда-то давно мы с Коулом были единственными, кто мог видеть мою младшую сестру… действительно ли она была моей сестрой? Но теперь, благодаря какому-то огню, все могли это сделать.

Хелен появилась рядом с ней, и все увидели ее тоже. Она обладала способностью скрывать свой образ, но больше этого не делала.

Что, черт возьми, происходит?

Один за другим охотники рассказывали мне истории о времени, проведенном со мной. Между первым раундом рассказов и мной была некоторая нестыковка. Я слышала, но не видела. Потом заговорила маленькая Эмма, и сердце снова бешено заколотилось. Две сестры, любящие друг в друга. Их разлучила катастрофа, но они смогли снова найти друг друга.

Сердцебиение только усилилось, когда заговорила Хелен. Мать, которая отказалась от своего единственного ребенка, пытаясь ее защитить. Мать, которая оплакивала эту потерю каждый день до конца своей слишком короткой жизни. Мать, решившая получить второй шанс.

Когда настала очередь Льда говорить, он встал и вышел из комнаты. Не произнеся ни слова.

Сердцебиение… теперь оно вышло из-под контроля, поглощая меня, причиняя боль. Я сгорбилась, задыхаясь. В голове промелькнул образ. Темноволосая девушка с карими глазами. Помогала мне привязывать шарики с пожеланиями выздоровления для животных. Она любила меня, когда все остальные отвернулись. Смеялась, всегда смеялась. Жила.

Где она была? Почему я так и не смогла с ней поговорить? Потому что она была радостью, она была любовью, и я так сильно хотела…

Вернуть ее.

Да. Вернуть ее. Но не могла. Она была мертва, ее больше не было.

Ее тусклые глаза. Ее неподвижное тело. Кровь по всему телу.

«Кэт!»

Имя звучало в моем сознании, боль, которая пришла с ним… слишком сильная. Слезы покатились по моим щекам.

— Кэт. — я сказала это. Я должна была.

— Ее похороны завтра, — сказала Маккензи, шмыгнув носом. — Она хотела бы, чтобы ты была там.

Ее имя. Я все правильно поняла.

— Мы думаем, что Лед видел ее душу, что она Свидетель, как Эмма и Хелен, но он не подтверждает и не отрицает это, — сказала Рив, вытирая слезу.

У меня защемило сердце. Где был Коул? Мне нужен был Коул. Я не знала почему.

Словно услышав меня, он прошел сквозь толпу. Может быть, это я его вызвала. Между нами была какая-то связь. Его глаза не отрывались от моих. Я потянулась к нему, и он подхватил меня, чтобы отнести в свою спальню. Он усадил меня на край кровати. Когда я подняла взгляд, стала понятна причина, по которой он не участвовал в вечеринке с рассказами. Он развесил по всей комнате наши фотографии размером с плакат.

На них мы улыбались. Мы смеялись. Мы целовались.

Мои и без того расшатанные нервы зашумели, когда он присел передо мной и убрал волосы с моего лба.

— Больше никаких историй, — сказала я. — Не сейчас.

— Прости, любимая, но мы будем бомбардировать тебя, пока твои воспоминания не восстановятся. А если это не удастся сделать, что ж, мы начнем создавать новые. И начнем прямо сейчас. — он сжал в кулаке воротник своей футболки и стянул материал через голову.

Я ахнула от прекрасного вида, внезапно открывшегося передо мной. Сила и жизненная… энергия. Он был загорелым и мускулистым. Татуировки… Боже! Мое имя было выгравировано на его груди, от одного соска до другого. Али Белл, а не Сами. И один из этих сосков был проколот!

Он не мог быть более сексуальным.

Я протянула руку, прежде чем осознала, что делаю, и провела кончиками пальцев по серебряному колечку. Металл был прохладным, твердым. Его мышцы напряглись, и он с шипением вдохнул.

— Гэвин начал называть тебя королевой сердец зомби, — сказал Коул. — И знаешь что, он прав. Это подходит тебе. До тебя я не жил по-настоящему. Я просто существовал. Переходил от девушки к девушке. Убивал зомби. Я был мертвым, но ты вернула меня к жизни. И ты определенно королева моего сердца.

«Я плавлюсь…»

— Знаешье, что еще я понял? — сказал он. — «Она» — это была не ты. Это была твоя мать.

Она?

— Я не понимаю.

— Благодаря ей, благодаря тому, что она умерла ради тебя, у остальных из нас появился шанс. — он сжал в кулак кончики моих волос. — Я не могу сожалеть о прошлом, потому что в моем будущем есть ты.

— Коул.

Он притянул меня к себе и поцеловал. Его губы прижались к моим, его язык проник в мой рот, и я почувствовала вкус клубники, который вдыхала каждый раз, когда он приближался.

Мои руки сами собой обвились вокруг него, я наклонила голову, чтобы углубить поцелуй, мои ноги даже раздвинулись в безмолвной мольбе, чтобы он придвинулся ближе. Должно быть, он услышал эту мольбу. Его руки опустились на мою спину и притянули вперед так, что его твердая часть прикоснулась к моей мягкой части.

Моя кровь горела… и горела… и я начала двигаться. Мои пальцы запутались в его волосах, затем опустились ниже, скользя по сильным плечам. Мои руки играли на поясе его брюк, расстегивая ширинку и молнию, прежде чем я успела осознать происходящее.

Когда я это сделала, я не испугалась. Я была взволнована.

Коул сорвал с меня рубашку, расстегнул лифчик. Он поцеловал обнаженную кожу… и у меня в голове промелькнуло воспоминание. Он раздел меня на ковре, я открылась ему, и он лишил меня девственности.

Он поставил на мне свое клеймо. В душу и тело. Ни одна часть меня не осталась нетронутой. Я была его девушкой тогда, и была его девушкой сейчас. Это знание бурлило во мне, не в силах долго скрываться.

— Коул, — воскликнула я, и он замер. — Мы уже делали это раньше.

Раньше он казался мне неподвижным. Теперь он даже не дышал.

— Да.

Я закрыла глаза, не обращая внимания на прохладное прикосновение воздуха к моей коже. Казалось, что через каждый дюйм моего тела проходит провод под напряжением, и его поцелуй только что включил его, проникая за слой темных облаков в океан воспоминаний. Хороших, плохих и уродливых.

Буря в моем сознании. Первые шесть лет моей жизни с Хелен. Я полюбила отца и Миранду. Эмма. Авария. Встреча с Коулом. Влюбленность в Коула. Плен у «Анимы» впервые, пытки. Кэт, о, радость Кэт. Душевная боль от ее потери. Попадание в плен к «Аниме» во второй раз.

И наконец, победа.

Меня накрыл поток эмоций. Счастье, сожаление, грусть, печаль, еще больше радости, еще больше душевной боли, гнев… триумф. Буря утихла. Темные тучи поредели… рассеялись.

— Мы победили, — сказала я, потрясенная до глубины души.