В холле меня встречали Рани, Лукорья и дед Микаль. Вид у них был крайне взволнованный. Оно и понятно — я явился один, по пути растерял весь отряд, да еще и в седле еле держался.

— Штурм… сорвался? Наших перебили всех? — Рани первой нашла в себе силы задать волнующий всех вопрос.

— Нет! Вы что⁈ Веселее друзья — мы всех победили!

— Всех? — с сомнением поинтересовалась Лукорья.

— Всех-всех. Людей освободили, рудник захватили.

— А где они тогда? Ну люди? — жизнь научила Лукорью, что во всем хорошем обязательно должен быть какой-нибудь малоприятный подвох.

— Уже должны быть в Бомире.

— В Бомире? — настал черед удивится деду Микалю, — как вас туда занесло?

— Бомир теперь вместе с Элестией! — объявил я, не будучи до конца уверен в том, что Давина на самом деле к нам присоединится. У старушки в голове может и просветление случится. А может и наоборот — в следующую встречу она меня вообще не узнает, — но нам кое-что туда отправить надо.

— Что именно? — прищурившись спросила Лукорья.

— Крепись, мать, — я знал, что мое решение возможно доведет Лукорью до инсульта, — нам нужна твоя кладовая!

— Кладовая? Какая еще кладовая⁈

— С едой конечно же! И еще, дед, нам нужен кортут…

— С едой⁈ — взбеленилась Лукорья, — опять раздавать будем⁈ Ты… ты… ты туда складывал, чтобы оттуда доставать, а⁈

— Георгий же не для себя! — вступилась за меня Рани.

— Понятное дело, что не для себя! Он у нас блаженный, ничего себе — все другим! А мы зимовать как будем, а? Без запасов, а?

Лукорья расходилась все больше и больше. Успокоить ее взялся дед Микаль.

— Да не переживай ты, лес у нас под боком. Сходим, заготовок наделаем…

— Сам грызи свою кору! И из кореньев похлебки делай! — напустилась на него Лукорья, — у меня уже не тот возраст! Я нормально питаться хочу…

— Там человек триста. Голодают.

— Ну и что? Они нам кто? Родня? Друзья? — не сдавалась Лукорья.

— Они наши товарищи. Вилане, которые попали в беду. Причем среди них есть и те, кто родился и вырос в Элестии! Неужели мы не протянем им руку помощи⁈ — меня возмутил мелкобуржуазный подход Лукорьи.

— Протянем! — с жаром ответила на мой призыв Рани.

— Ноги вы протяните, — покачала головой домоуправительница и по совместительству наш главный казначей, — ладно, пойдемте.

— Надо еще улаков и телеги подготовить, — повернулся я к Микалю.

— Сколько?

— Все, часть народа мы сюда заберем, — я планировал более-менее здоровых вилан забрать в Элестию, чтобы начать их тренировать. За пару недель мы из них настоящих бойцов конечно же не сделаем, но их можно будет оставить в усадьбе, чтобы высвободить для активных действий казаков и стражников. А действия эти нам были ой как необходимы. Не может Отверн и Боргос долго находится в блокаде. Рано или поздно георг пришлет кого-нибудь, чтобы разобраться и понять почему пропала связь с целым островом. Или кваллен найдет способ связаться с «большой землей». Я отдавал себе отчет в том, что воинство у меня слишком слабое, чтобы с ним пытаться замки штурмовать. Но победы одерживаются не числом. И даже не всегда умением. Чаще всего побеждает хитрый или просто удачливый.

Однако до штурма еще дотянуть надо было, а с этим случилась проблема. Ноги меня не держали, сила вил Уроша меня какое-то время поддерживала, но организм настойчиво требовал отдыха. Мое состояние заметила Рани.

— Тебе надо отоспаться, — поймала она меня перед самым выходом.

— Надо, — я не стал спорить, — но некогда.

— Ты из седла выпадешь! — девушка встала на моем пути.

— Выпаду, — согласился я. Я и так воспринимал окружающее как некий тягучий сон. Заберусь в седло, меня укачает. И я однозначно выпаду.

— Не пущу!

— Перестань…

— А ты подумал, как мы здесь без тебя⁈

— Как-как. Как-нибудь справитесь. Дед Микаль вон…

— Смеешься?

Рани была права, Микаль человек хороший, но вождь из него как из газеты зонтик.

— Тогда Астрис…

— Эта надутая кукла нас снова поработит!

— Возможно.

— И все, больше вариантов у нас нет!

— Ты честно скажи, ты меня потерять боишься? — сам не ожидая вдруг спросил я.

Рани густо покраснела.

— Дурак! Деда! — она развернулась и побежала к стоящим возле дома телегам.

Мы собрали весь транспорт, который только был в наличии в доле. Даже роскошные барские коляски пошли в дело — загруженные в него мешки с кортутом смотрелись нелепо. Микаль давал последние наставления возницам. Рани подбежала к деду и начала ему что-то быстро и горячо объяснять. Я шел к ним медленно, пошатываясь.

— Да, дело ты говоришь, положим его в телеге. Давай, неси одеяло…

— Эй! Погодите! Вы о чем договорились? — перебил я Микаля, подойдя ближе.

— Ты отправляешься спать в телегу, внучка права — ты в седле не доедешь, — ответил мне дед.

Я пожал плечами.

— Наверное, это лучший выход.

Как оказалось — не лучший. Булат слушался меня беспрекословно. Но только в том случае, когда я сидел в седле. Или находился рядом, но бодрствовал. Изначально я хотел выспаться, привязав своего стального коня к телеге. А потом на него пересесть. Но как только я закрыл глаза и задремал, Булат встал колом. Остановился и всю нашу колонну затормозил.

— Булата придется оставить, — слова Микаля прозвучали как приговор, — у нас есть другие верховые улаки. Пересядешь на них.

Обидно было до слез, но делать было нечего. Как только я засыпал, наша магическая связь с лухом тут же обрывалась. И Булат застывал самой настоящей статуей! Мне пришлось отогнать его в конюшню и вернуться на дорогу на телеге.

— В Бомир! — скомандовал я и мгновенно вырубился.

По дороге я выспался и пересел на улака. По сравнению с Булатом, тот полз как черепаха и трясся как ишак. В общем езда на нем была разочаровывающей настолько, что мне захотелось опять пересесть в телегу. Но командир не должен показывать свою слабость перед подчиненными, а наоборот — он обязан личным подвигом и примеров воодушевлять свой отряд. А где это делать? Совершенно верно — во главе того самого отряда.

Там я и находился. И в деревеньку я тоже заехал первым. С моего прошлого посещения тут все изменилось к лучшему, хотя времени прошло всего ничего. По заброшенным домам расселились новые жильцы и начали приводить их в порядок. Не сказать, чтобы деревня стала образцом ухоженности, но она обрела жилой вид. Мне навстречу выехали два казака.

— Добрый вечер! — поприветствовал я их.

— Добрый, друг Георгий! — ответили они.

Вилане путали «друг» и «товарищ», но мне эта ошибка нравилась. Друг звучало более тепло, чем товарищ.

— Как добрались?

— Потеряли несколько человек. Но в общем — сносно.

— Где Астрис?

— Она со стражниками и казаками поехала в Ратбар. Там они передохнут и потом направятся в Элестию.

— Плохо, очень плохо, — нам надо было что-то срочно решать со связью. Вестовых организовать, а еще лучше систему семафоров от дола до дола выстроить. Дорого, долго и накладно, зато такое нововведение позволит избежать ситуаций подобной этой, — как вы устроились?

— Заселились, но доллнесса нас уже начала проклинать, — ответил мне казак.

— Почему⁈ — неужели к старушке вернулся разум.

— Она переживает, что нас настигнет голод. И она, в общем-то, не зря беспокоится.

— Это горе, совсем не горе, — я кивнул на следующий за мной караван, — на первое время хватит, потом еще довезем из Ратбата и Отверна.

Наши запасы были скудны, а будут ли продавать еду в Отверне во время блокады — большой и открытый вопрос. Однако мои люди ни на секунду не должны были сомневаться, что мы выплывем из этой истории. И Давина не должна была колебаться. Надо срочно накормить и ее и народ.

— Давина в доме?

— Да, она оттуда не выходит.

— Отлично, — я пришпорил улака.

Казаки и караван последовали за мной. В отличии от первого раза мне не пришлось срывать глотку, пытаясь докричаться до доллнессы. Она, видимо, услышала топот копыт и вышла встречать нашу процессию сама.