— Кто такой? Как зовут? — старик спрашивал не у меня. И смотрел тоже мимо, на своего сына. Один мимолетный взгляд и я для него перестал существовать.

— Сказал, что Георгом, — хохотнул барчук.

Я не понимал, что не так с моим именем и почему он его намеренно каждый раз коверкал.

— Георгом, — покачал головой старик и сделал щедрый глоток из бокала. Немного перебрав, по его подбородку побежала капля, которую тут же смахнул слуга, — совсем вилане оборзели!

— Вздернем? — предложил сынок.

— Непременно вздернем. Но чуть позже, когда наши с поля вернутся. Чтобы урок для них был. А пока — высечь наглеца, — потеряв ко мне всякий интерес, старик впился зубами в куриную ножку.

Глава 2

Команда дана. Приказ принят. Мужик с кнутом, не поднимая глаз, двинулся ко мне.

— Он твой, Лука, — произнес барчук.

Я попытался встать, но одно легкое движение барчука и огненная петля снова вернула меня на колени.

Типа в шляпе упрашивать не надо было. Он на ходу развернул хлыст, крутанул его над головой и на меня обрушилась еще одна порция боли! На кончике хлыста, я разглядел железную бляху.

— Зря ты это, — прохрипел я, — я терпеть не могу, когда меня плеткой…

Следующий удар заставил меня замолчать, мужик в шляпе умудрялся отправлять кнут мне за спину глядя прямо в лицо. Спазм сжал горло, я покачнулся, но смог устоять.

— Стареешь, Лука. Стареешь, раньше тебе одного удара хватало, чтобы чернь с ног валилась, — отхлебывая из бокала, проворчал старый барин.

— На третьем не устоит, — пообещал Лука, взмахнул кнутом еще раз и мне на голову обрушилось небо.

Сознание мое угасало, но проваливаясь в черную бездну я услышал барчука.

— Ну вот! Убил! Перестарался ты, Лука!

— Ничего не перестарался. Перед казнью будет на ногах стоять.

Я с Лукой не был согласен, кажется, он грузиком мне череп раскроил. И не судьба мне больше на своих двоих стоять или бегать.

Однако, несмотря на мои предчувствия, в себя я все-таки пришел. Кое-как разлепив глаза, я обнаружил, что провалялся в беспамятстве целый день. А может быть и весь вечер. Глаза мои ничего не видели, но нос выхватил запах сена, скота и плесени. Я лежал на подстилке из скошенной травы, на которую меня швырнули лицом вниз. Перевернувшись, я увидел над собой дощатый потолок. Слева от меня, за стеной из досок, что-то то ли хрюкало, то ли ужинало. А может скотина делала и то и другое с огромным удовольствием. Я попробовал пошевелиться. Ноги и руки мне стянули со знанием дела. Все, что я мог, это извиваясь как червяк ползать по полу.

В том, что меня вздернут на веревке, в назидание крестьянам я ни на секунду не сомневался. Барская семейка, что сын, что папаша его, мне досталась на зависть. Пообщался я с ними всего-то несколько минут, но и их хватило, чтобы понять — они самые настоящие мироеды, кровопийцы и садисты! Одно не понятно, как их родовое гнездо смогло уцелеть почти в самом центре Самарской губернии⁈

Размышлять на тему уцелевшей барской усадьбы или огненных арканов можно было долго. Но в данный момент для меня гораздо важнее было выбраться из сарая. Я заметил деревянную балку, подпирающую кровлю. Изображая червяка, подполз к ней, перевернулся спиной и попытался разрезать путы на руках об острый обтесанный край балки. Ладони онемели у меня настолько, что не чувствовал, веревкой ли я еложу по балке или себе кожу сдираю. Но руки, пес ними, заживут. Из петли мне выбраться будет гораздо сложнее.

Я услышал какой-то скребущий звук и на секунду застыл. Неужели за мной уже пришли? Звук повторился, но он не был похож на скрипящие петли или открывающуюся дверь. Словно мышка скреблась. Ну мышка и мышка, мне до нее нет никаких забот. Поэтому я продолжил с остервенением тереть веревку о дерево.

— Эй! — раздался приглушенный оклик, — ты здесь?

Разговорчивая мышка попалась. И самое интересное — что ей ответить? Я-то тут, но меня ли она ищет? А если найдет, то что сделает?

— Не молчи, — продолжила добиваться от меня ответа «мышка», — ты хоть живой?

— Живой-живой, — ответил я.

— Хорошо, — обрадовалась мышка, — потерпи, я сейчас.

В углу сарая раздалась возня, я увидел, как кто-то снаружи отодрал доску стены. В образовавшуюся дыру протиснулся темный силуэт.

— Голос подай, — попросил он, — я ничего не вижу.

— Да тут я, тут.

Силуэт, пригибаясь подбежал ко мне, дернул меня за плечо и опрокинул на землю.

— Сейчас-сейчас, — я почувствовал, сначала мышка-спасительница разрезала веревку, связывающую мне руки. Потом она освободила мне и лодыжки, — идти сможешь?

— Еще как, впереди тебя побегу, — меня неплохо подгоняла картинка с виселицей на осине.

Ноги затекли адски, до стены сарая я чуть ли не полз за спасительницей на карачках, а в щель я просто вывалился как мешок. Зато отдышался и наконец-то смог рассмотреть, кто меня из коровника вытащил.

— Это же тебя на берегу… — хоть я и видел спасенную мною девчонку мельком, однако запомнить ее успел. Да и снаружи несмотря на то, что солнце почти село, было светлее.

— Помолчи! — шикнула девушка, зажав мне ладонью рот, — услышат же! Давай за мной!

На полусогнутых она перебежала к телеге с сеном, выглянула из-за нее и махнула мне рукой — мол, беги сюда.

Здорово же мне по лбу досталось. Меня мотало из стороны в сторону, когда я прислонился к колесу телеги, грудь у меня ходуном ходила, прогоняя воздух, как кузнечные меха.

— Нам туда, — прошептала девушка, кивнув на живую изгородь.

Туда значит туда. Меня упрашивать не надо было. Девчонка снова оказалась впереди, а я и не возражал, потому что с каждым моментом чувствовал себя все хуже и хуже. Не иначе, как сотрясение новое заработал. Я видел лишь спину девушки, пока мы пробирались по кустам, а все остальное было застелено туманом. Да и тошнота подкатывала к горлу так, что я буквально задыхался. Мозг не работал, как мы пробирались по подворью, я не запомнил вовсе, тело действовало само.

Более-менее я пришел в себя, привалившись к дереву. Вроде лес, но как я здесь оказался? Сколько времени мы вообще бежим? Однако спрашивать это у девушки я не стал. Подумает еще, что я совсем плох и бросит.

— Далеко нам еще? — ух, а голосок-то у меня хриплый, как после скарлатины.

— Нет, но ты отдохни. А-то я боюсь, что дальше тебя не дотащу.

Значит она меня еще и тащила, этого я совсем не помню. Девушка достала отрез ткани и протерла ею мой многострадальный лоб.

— Не глубоко, но кровит. Спину покажи.

— Нормально все со спиной.

— Да где ж нормально⁈ Кровь так и хлещет! Распороли ее тебе, изверги!

— Заживет…

— Вряд ли. Ну ничего, дед тебе ее вмиг заживит.

— Какой еще дед? — спросил я, но девушка уже поднялась на ноги и помогла мне встать самому.

— Ого, — меня повело вправо и только благодаря стволу дерева, я не упал, — все нормально. Все хорошо. Так и пойдем, от дерева к дереву.

— Это будет долго. Слишком долго, — девушка закинула мою руку к себе на шею, — обопрись на меня и шагай.

Пусть это и было унизительно, но без ее помощи я бы долго не прошел. Хотя и старался сильно на ней не виснуть. Вопреки моим стараниям, девушка быстро утомилась. Я не был против нашей вечерней прогулки, но опасался, что к нам могут присоединиться другие лица. Рано или поздно меня хватятся, а после этого пустятся в погоню.

— Знаешь, ты иди. Оставь меня вон под тем кустом и иди, — предложил я девчонке, — хочешь, завтра приходи меня навестить. И еды принесешь и попить чего.

— Под кустом? — из-под платка у девушки выбилась длинная прядь, упавшая прямо ей на глаза.

— Да-да, под тем.

— Хорошо, ты посиди пока, я мигом, — девушка помогла мне присесть.

— Вот, молодец, — я на самом деле думал, что она поступает мудро. Зачем нам обоим пропадать? Я попробовал ее спасти и у меня получилось. У нее… не очень. Но она же в этом не виновата. Это у меня вдруг ноги отказали.