Выходя из бара, Майкл решил, что эти деньги – последнюю сегодняшнюю добычу – он разделит между двумя нищими, которые сидят возле лавки господина Макбретни. А тех семи с лишним тысяч фунтов, которые стали добычей в пабе «Three Old Barrels» с лихвой хватит, чтобы перебраться в тихий район на окраине Лондона и затаиться там.
Быть может под воздействием виски или на волне душевного подъема Майкл даже подумал, что позже он сможет придумать, как вызволить Элизабет их тюрьмы. Ведь она – единственный по-настоящему родной ему человек. Отчего-то вспомнилось прикосновение ее губ к члену, а потом ощущение от ее тесной и мокрой пещерки. Тогда он, Майкл Милтон, был так скован страхом, что в первый раз не смог даже кончить и Элиз посмеивалась над ним. Посмеивалась над его нерешительностью, робостью, как она выразилась «идиотской непорочностью». Боги, как давно это было!
Держа ладонь на шероховатой рукояти «Karakurt», Майкл свернул на Чиксан-стрит. До дома мисс Шухер оставалось пройти пару сотен шагов. Уже было темно, чему способствовал туман, снова наползавший со стороны Темзы. В нем огни туэрлиновых светильников казались желтыми пятнами. Возле газетного киоска на углу барон Милтон заметил три силуэта – скорее всего кто-то из банды Костлявого. Страха встречи с ними не было совсем, но не хотелось привлекать внимание и вступать в ненужные разговоры. Сойдя с тротуара, Майкл обошел освеженный участок по краю дороги и вошел в подъезд. Поднялся по лестнице и постучал в дверь Синди.
Тут же послышались легкие, быстрые шаги Синди, лязгнул замок и задвижка.
– Майкл! – взвизгнула мисс Стефанс. – Почему так долго! Майкл! Не смей больше так поступать со мной! Я ждала тебя к обеду! Бомбей всегда возвращался к обеду! И ты должен!
– Так вышло, – отозвался барон, проходя в коридор. Опираясь на стену, стянул туфли и направился на кухню.
– Майкл, ты снова пьяный! Ты хочешь, чтобы я перестала тебя любить! – требуя ответа, Синди вцепилась в его рукав.
Майкл сделал еще несколько шагов.
– Отвечай немедленно! Не зли меня, Майкл! – взвизгнула Синди и глаза ее стали злыми.
– Был тяжелый день, – нехотя отозвался барон, сунул руку в карман и достал тысячу фунтов, которые отложил заранее. – Вот, возьми. Это на продукты и если еще что-то потребуется, – о плане бегства из Уайтчепеле он решил пока ей не говорить – нужно было многое взвесить.
– Ого! Так много! Майкл, ты как Бомбей! – мисс Стефанс даже приоткрыла рот и захлопала свеженакрашенными ресницам.
– Не надо меня с ним сравнивать, – Милтону стало неприятно, что Синди так часто упоминает своего бывшего любовника. – И знаешь что?..
– Нет… – тихо произнесла она, попятившись к столу.
Майкл подхватил ее, усадил на этот самый стол и рывком задрал юбку. Вышло неожиданно грубо, так что затрещал тонкий ситец.
– Я хочу так! – сказал он, разводя ее ноги.
– Майкл! – Синди скруглила ротик. Сейчас было совсем непонятно, что выражают ее влажные глаза с расширившимися зрачками: то ли изумление, то ли испуг, то ли неожиданно нахлынувшее желание.
Ее трусики упали на пол. Барон Милтон задрал ноги своей любовницы, устраивая их на своих плечах. Левая рука смяла хрустящие волоски на лобке госпожи Стефанс, и та тоненько пискнула:
– Майкл! Ну, пожалуйста, Майкл!
Его член ткнулся в ложбинку, сильно нажал на нее. Нажал еще и нашел вход. Синди завизжала точно как поросенок. Если первый раз этот ненормальный визг напугал Майкла, то сейчас лишь раздразнил. Барон подхватил мисс Стефанс под худые ягодицы и рывком притянул к себе, насаживая на своего крепкого бойца на всю глубину.
В этот момент кто-то громко постучал во входную дверь. Стук сменился ударами.
***
– Так! Спокойно! Руки! – я схватил ее за руки, хотя она попыталась их вырвать.
– Ты сожжешь меня! – выдавила штабс-капитан, лицо ее пошло пятнами.
– Спокойно, Наташ. Это обратная процедура. Просто расслабься, – не закрывая глаз, я перебросил часть внимания на тонкий план, обратил основные энергетические потоки вспять. Через несколько секунд Бондарева обмякла, точно спущенный мячик.
– Как это у тебя получается, граф Елецкий, – она насторожено смотрела на меня. – Почему у тебя столько энергии? Как ты так легко ей управляешь?!
– Ответ дорогая, прост: потому, что учился не по учебникам. Или, скажем, не по тем учебникам. Расслабься. Еще расслабься. Вот так, – я с удовлетворением отметил, что помимо мышц Наташи расслабились, вернее разрядились ее ментальные структуры. – Ты слишком зажата. Запомни, концентрация силы и перенапряжение, хоть ментальное, хоть физическое – вещи противоположные. Ты начала сопротивляться моему энергопотоку, начала сужать каналы и энергии стало некуда деться. А надо было всего лишь еще больше раскрыться.
– Величиной потока управляет ширина канала, – возразила Бондарева.
– Это так в учебнике Моисеева. На деле величиной потока управляет внимание мага и его намерение, которая определяется развитостью его ментальности. С последним у тебя все очень хорошо. Просто ты совершаешь ошибки, которые совершают многие маги, слишком привязанные к академическим знаниям, – пояснил я, все еще удерживая ее левую руку.
– Саша, откуда в тебе все это? Ну откуда?! – она слегка оттолкнула меня, встала с дивана.
– Сказать? – я встал следом.
– Да, – баронесса застыла в ожидании, глаза ее лукаво прищурились.
Я подошел ближе и очень тихо произнес:
– По секрету и на ушко.
– Говори, – Наталья Петровна доверчиво повернула голову влево.
Я положил руку ей на талию, замечая, как ее тело тут же напряглось. Приблизил губы к мочке ее уха, выглядевшего из шелковистых каштановых волос, и произнес:
– Скажу всю правду, без утайки. Клянусь!
– Говори! – Бондарева в нетерпении подалась вперед.
– За твой поцелуй, – прошептал я, касаясь губами мочки ее уха.
– Даже не мечтай, корнет! Со мной это не пройдет! – Наталья Петровна тут же оттолкнула меня.
– А давай будем проще? – с улыбкой предложил я.
– Будь проще с Элизабет. Я сама разберусь кто ты и почему у тебя такой потенциал, – нахмурившись сказала штабс-капитан. – И хватит об этом! Или ты уже забыл для каких целей мы проводили экзоментальное сканирование? Включи коммуникатор – нужна карта.
– Наташ, ты забыла, что распоряжения здесь дает никто иной, как корнет Елецкий? – мягко я осадил ее. – Наверное, для кого-то такое не по вкусу, но реальность такова. Включай коммуникатор. Вещай, что ты там насканировала такое страшное. Даже вылетела из процедуры в таком ужасе.
– Я не в ужасе вышла – я просто сгорала от переизбытка потока. Не была к такому готова, – Бондарева подошла к металлической призме коммуникатора и сдвинула пусковой рычажок. За стальной сеткой что-то зажужжало, тускло засветился небольшой экран на письменном столе.
Штабс-капитан, наверное, ожидала, когда я начну расспрашивать о результатах сканирования, но вместо этого я решил еще немного развлечься и, подойдя к ней сказал:
– По возвращению ты всерьез собираешься заняться обучением боевой магией? Этак наперекор своему Рыкову?
– Да, собираюсь. Я сама определяю, чем и как мне заниматься в этой жизни, – порывисто ответила она.
– Наташ, а хочешь, я дам тебе первый урок, например, температурной магии? Такой урок, который тебе не даст никто ни в одной академии этого мира, – предложил я и не без удовольствия добавил: – За поцелуй.
С полминуты она смотрела на меня, даже чуть подалась вперед, будто готовая подставить свои невыразимо притягательные губы. Потом сказала:
– Ваше сиятельство, вы меня сейчас пытаетесь купить? Этого у вас ни за что не выйдет! – она подняла указательный палец, погрозила им, затем прижала его на миг к моим губам.
В этот миг я заметил, как по ее лицу скользнула едва заметная улыбка. Наташа была довольна собой. И я был доволен ей. Настолько доволен, что Елецкого во мне охватил маленький пожар – этакое пламя страсти, эмоций.
