— Добрый день, уважаемые мэтры, — я постаралась говорить, чтобы голос звучал со спокойным достоинством, — мне назначено собеседование на час.

— Да, да. Будьте любезны, проходите, присаживайтесь, — отозвался улыбчивый старичок-погодник. — Так. Вы у нас Лялянара Вэлис, маг-бытовик. Просто отлично! Спешу поздравить: у вас один из самых высоких баллов по теории, и, конечно же, учитывая вашу уникальную магию, мы с радостью предоставляем вам место в Академии магии Торнтона, — он чиркнул что-то у себя в блокноте. — Документы уже заверены и отправлены, а согласие вы еще вчера подписали при подаче документов.

Я ошалело кивнула, смутно помня, что подписывала в приемной, а под конец "дружеской беседы" и вообще, похоже, все подряд, лишь бы унести скорее ноги.

— …подъемные вам выдадут по прибытию на Торнтон, телепорт откроется ровно в шесть вечера, — частил тем временем старичок. — Удачи вам на новом месте, госпожа Вэлис. Рады были встрече. Всего доброго! — он выразительно взглянул, намекая, что пора откланиваться, а у меня в голове крутилось: что-то не так. Вроде взяли, вроде получилось. Так. Стоп. Какая Академия Магии, он сказал? Какой ещё Торнтон? Что я и высказала вслух.

— Как какая Академия? — удивился маг. — Одна из самых известных и уважаемых. Можно сказать — жемчужина мирового образования, — на что я скептически посмотрела на говорившего, так как и слыхом не слыхивала о таком учебном заведении. — Критерии отбора для работников жёсткие, и мы долго искали достойного кандидата, — продолжал вдохновенно вещать погодник, не обращая внимания на мое недоверие. — Именно то, что вы бытовой маг, стало решающим фактором. Поэтому вам чрезвычайно повезло: мы выбрали вас среди тысяч желающих получить это место.

— Счастливы вас поздравить, — произнес его сосед. — Редко кому так везёт, — и он подмигнул мне, пихнув локтем старенького профессора, начавшего клевать носом.

— А? Что? Торнтон? Да, милейшая Академия! — отозвался тот и снова начал падать в мягкие объятия сновидений.

— Поздравляю, разрешите пожать вам руку, — чуть не прослезившись, встал председатель комиссии и сжал мою безвольную ладошку.

А я поняла, что начинаю задыхаться:

— Погодите, но разве я не писала заявление, что хочу в Академию Вэйса?

— Дорогая госпожа Вэлис! Мы — Центр распределения! — чиновник наставительно поднял вверх указательный палец. — Мы формируем преподавательский штат всего Союза магических миров, руководствуясь совестью и честью при отборе кандидатов. Ваш экзаменационный бал высок, академия Торнтона — лучшая, им нужен бытовик, поэтому вы туда направляетесь! — подчёркивая каждое слово, произнес маг, теряя терпение.

— А как же Вэйс? — жалобно проблеяла я.

— Туда уже отправили вчера кандидатов. Набор закрыт, — он развел руками и добавил: — Поверьте, вы ещё благодарить нас будете. Такое чудесное место! Эх, был бы я моложе, сам бы поехал в Торнтон. Экологически чистая планета, свежайший воздух, богатейшая природа! Сильнейшие специалисты, высокий уровень жизни, шикарные погодные условия — да о таком только мечтать можно! — продолжал разливаться певчим сиргом маг. — В общем, — подвёл он итог, — решение уже принято, бумаги оформлены. Всего доброго. Просите следующего, — обратился он к секретарю и, потеряв ко мне интерес, с воодушевлением принялся рассказывать коллегам об удачной рыбалке.

Я на негнущихся ногах вышла из аудитории. Мир рушился на глазах. Вот я стояла в подвенечном платье с любимым, а вот я одинокая старая дева, сидящая на кресле и вяжущая длинный чулок. Всхлип вырвался нечаянно, за ним другой, третий, и начался слезный потоп. "От счастья, наверное", — завистливо глядя на меня, перешептывались проходившие мимо люди и нелюди. Кое-как успокоившись, обратилась к служащему, решив выяснить, что ещё можно сделать. Как оказалось, попала я конкретно. Не глядя подписав документы, я получила назначение на пять лет работы. Мало того, выходило, что весь этот период я не могу покинуть Торнтон без особого разрешения. Благо пользоваться магпочтой дозволялось: хоть с тетушкой смогу переписываться! Обязанностей было море: от решения стандартных учебных задач, до всего, что попадало в категорию непредвиденной необходимости. Особенно умилял пункт о том, что в случае моей смерти, тело обязуются телепортировать родственникам за счёт академии. Немного согрела и сумма оплаты: хоть не зря страдать буду.

— А можно поменять место работы? — с надеждой посмотрела я на чиновника. Он в ответ выразительно приподнял брови:

— Вы что! Это же не рынок: захотел туда, захотел сюда. У нас все строго! За уклонение от места распределения грозит штраф, — и он назвал сумму, заставившую покрыться липким потом, — или даже, — приблизившись ко мне, он оглянулся и шепотом произнес, — тюремное заключение.

Я посмотрела недоверчиво, но для себя решила, что рисковать не стоит: я еще слишком молода для холодных казематов.

Внезапно меня осенило:

— А если я вдруг не подойду нанимателю?

— Не волнуйтесь, госпожа Вэлис, вы полностью защищены от подобного. Контракт заключается сроком на пять лет, и наниматель, также как и вы, не может расторгнуть его. Мы бережем кадры! — с гордостью произнес секретарь, раздавив последнюю надежду обмануть судьбу. — Советую вам поспешить, так как времени до телепортации у вас совсем немного. Желаю благ на новом месте.

Все, что мне оставалось, это покинуть здание. До перемещения было ещё пара часов. Зайдя в небольшую кондитерскую, я заказала, с расстройства, самое вкусное пирожное, ведь как говорила тетушка: "Жизнь должна быть сладкой, даже если она горчит". Поедая нежнейшее суфле, украшенное взбитым кремом, я все не могла понять, как так вышло, что мне так фантастически не повезло. Всего день! Один день — и я опоздала! Что это? Насмешка судьбы? Я вытянула портрет Киприото. Он все также белозубо улыбался, чуть сощурив зелёные глаза. Сердце привычно забилось сильнее. "Не тревожься, любовь моя, — утерев непрошеные слезы, прошептала я и нежно погладила портрет. — Выход найдется всегда: я обязательно что-нибудь придумаю, и мы будем вместе. Ты только дождись".

С этими словами я вышла из кондитерской и решительно зашагала в сторону общежития.

Торнтон

В этот раз телепортация не принесла мне никакой радости. Когда я угрюмо вышла со станции, на душе стало ещё хуже. Торнтон встречал стеной проливного дождя, и я в своем шелковом салатовом костюме мгновенно вымокла до нитки. Пострадавшие от кары небес перья печально свисали с юбки, свидетельствуя о полном поражении в борьбе с разбушевавшейся стихией. Немного приподняла мое упадническое настроение магповозка, присланная Академией. Сидя, нахохлившись, в экипаже, я дрожала от холода и мрачно рисовала перспективы. Рассматривать город из-за дождя было невозможно, водитель попался неразговорчивый, да и мне, откровенно говоря, было не до светской беседы. Я все глубже окуналась в пучину горя, ругая последними словами чиновников Центра, нелепую систему распределения, свою невнимательность и, каюсь, даже тётушку с ее "блестящей идеей". В общем, я вовсю жалела себя, бедняжку, и свою несложившуюся личную жизнь, когда магповозка, наконец, остановилась. Что сказать: Академия вызывала трепет и уважение своими размерами. Высокие монолитные стены, массивные ворота, статуи демонических существ при входе создавали ощущение неприступной крепости, а мне, в моем нынешнем душевном состоянии, напоминали тюрьму. Дежурные, с подозрением покосившись на мою промокшую личность, уточнили имя и связались по видеофону с ректором. Обозрев неизвестную персону, тот, впечатлившись, по-видимому, моей неземной красотой со съехавшим набок пучком, висящими прядями-сосульками и распухшим красным носом, отдал распоряжение идти заселяться. Встречу Глава Академии перенес на завтра в полдень. Дежурный, вздохнув, подхватил мои вещи и бодренькой трусцой направился под дождь. Мне самой хотелось скорее оказаться в тепле, поэтому, перепрыгивая (надеюсь, грациозно) через лужи, я скакала следом, потихоньку согреваясь. Когда дыхание в конец сбилось и закололо в боку, мой добрый сопровождающий остановился перед небольшим домиком и вручил мне ключи. Напоследок он буркнул что-то вроде: "Устраивайтесь", — и, пока я хлопала глазами, бесшумно растворился в темноте. Без сил ввалившись внутрь, я мельком огляделась, отметив чистоту и скромность обстановки. Приняв горячую ванну, я, морщась и затыкая нос, заставила себя выпить укрепляющий, но уж очень специфически пахнущий, эликсир тётушки, так как начинать рабочий день с простуды не хотелось. Глаза слипались, ни моральных, ни физических сил не осталось, поэтому, махнув на все рукой, я завалилась спать. Последняя мысль была: завтра, все завтра…