Новое утро встретило меня мощным взрывом, заставившим подскочить с кровати. Слышались крики и топот ног. Поспешно выглянула в окно — вдали виднелись стены, явно подвергшиеся атаке диких кочевников, не меньше, так как в кирпичном полотне зияли крупные дыры, позволяющие разглядеть мужские фигуры, мечущиеся в пижамах. Не хватало только распаленных под окнами костров для полной достоверности батальной сцены, хотя дым, густой и черный, уже валил из всех щелей.

— Опять перваши балуют, — внезапно раздался спокойный голос. Я перевела взгляд и увидела на крыльце соседнего дома невысокого сухенького старичка. Он, задумчиво жуя травинку, меланхолично наблюдал за творившимся безобразием. Ночной колпак его опустился, как клюв большой хищной птицы, из распахнутого на груди халата выглядывала тощая шейка. — Сколько не учи этих оболтусов, все без толку: не понимают, что техника безопасности — основа любого исследования, — лениво прищурился маг и продолжил: — Экспериментировать в жилых помещениях — верх безответственности. Глупые дети. — Старичок махнул рукой и повернулся ко мне: — Разрешите представиться. Мэтр Алоизио Герон, проклятийник, Срединная школа, — и он отвесил церемониальный поклон, который забавно смотрелся в его домашнем наряде.

Я внутренне присвистнула: правильно говорят — внешность обманчива. Никто в здравом уме не подумает, что этот безобидный доходяга — страшный человек. Проклятийники — народ мстительный и изворотливый, приносящий кровавые жертвы своему божеству. С ними надо быть начеку: обидишь ненароком — можешь волос лишиться в лучшем случае. А мне моя шевелюра была дорога. О худшем варианте, на который может решиться расстроенный чародей, даже и думать не хотелось. Мало того, легендарная Срединная школа, хоть и давно перестала существовать, в свое время славилась секретными разработками и сильными магами. Это ж сколько дедуле выходило лет, если он обучался около трёх столетий тому назад? Да уж, свезло с соседом, нечего сказать. Все эти мысли пронеслись в голове за мгновение, внешне же я улыбнулась и с самым светским (искренне на это надеюсь) видом представилась:

— Лялянара Вэлис, маг-бытовик, потомственный. Бесконечно рада знакомству.

— Взаимно, — расплылся в ответной улыбке дед, — наконец-то у меня появилась приличная соседка, да ещё такая очаровательная, — продолжал быть галантным мэтр.

Я немного засмущалась: маг, похоже, был подслеповат, так как с утра очаровательной меня можно было назвать с большой натяжкой.

— Простите, мэтр, а часто у вас происходят подобные утренние побудки, — вежливо поинтересовалась я.

— Да, можно сказать, на регулярной основе. С непривычки пугает, но, скажу вам, беспокоиться совершенно не о чем: как разрушат, так и отстроят, — проклятийник снял колпак и начал им обмахиваться: два утренних солнца жарили беспощадно. — У нас как? Пока неделю восстанавливают — все тихо, а потом — снова-готово: кто-нибудь опять полезет экспериментировать. Главное, не надоедают же студентам ни жизнь в аварийных условиях, ни бесконечные отработки. Воспользовались бы хоть раз мозгами, горе-исследователи! Хотя, какие там мозги? — пренебрежительно фыркнул мэтр Герон.

Я понятливо кивнула, всем видом поддерживая собеседника.

— О, глядите, сейчас начнется мое любимое — кто виноват, — оживился маг и гаденько так захихикал. — Похоже, кому-то будет жарко.

И действительно, общий гвалт нарастал и доносился даже до нас: студенты спорили все громче и яростнее. Я взглянула с любопытством на собеседника:

— Может, руководство позвать? Как бы до драки дело не дошло.

— Зачем? — искренне удивился дед, — сами во всем разберутся. Это общежитие боевиков, зельеваров и проклятийников. Пусть учатся взаимодействовать и договариваться, так сказать, в экстремальных условиях. Потом пригодится. А вам, дорогая госпожа Вэлис, рекомендую не обращать внимание на всякие мелочи, — он ободряюще улыбнулся, затем, посмотрев на часы, висящие на цепочке, покачал головой. — К сожалению, мне пора. Всего доброго. Бесконечно рад был знакомству, но дела, увы, не ждут, — и он, поклонившись на прощание, шустро нырнул в свой дом.

Оставшись одна, я решила, что могу позволить себе ещё немного отдохнуть. Но сон был уже перебит. Поэтому, плотно закрыв окна, я стала делать то, на что вчера не хватило сил: осматривать свои владения и раскладывать вещи. В домике было три комнаты: гостиная, спальня и небольшой кабинет. Мебели было немного: кровать с тумбой, трюмо, шкафы для одежды и книг, стол и пара стульев. Я принялась с помощью магии вытаскивать из чемодана свое богатство. В итоге мой любимый зачарованный сервиз, который привез из экспедиции отец, нашел свое место на полочке в небольшой кухонке. Два пушистых ковра я положила в гостиной и спальне, одежда заняла место в старинном шкафу, а книги — в кабинете. Портрет Киприото я вложила в деревянную рамочку и разместила рядом с кроватью: так мне будет проще с ним разговаривать. Дома в последнее время у меня выработалась стойкая привычка делиться мыслями с моей нечаянной любовью. Что мне нравилось, он всегда одобрительно молчал, давая мне высказаться. В общем, лучшего слушателя было просто не найти. Поэтому и здесь, на чужбине, я надеялась на безмолвную поддержку и понимание со стороны моего возлюбленного.

На стол я поставила свою гордость — швейную магическую машинку. Это был мой дипломный проект, защита которого обошлась в десятки бессонных ночей, но оно того стоило. Все в ней, начиная от небесного цвета, который давал экстракт сока линилы, и компактного дизайна до широчайшего функционала, было плодом кропотливой работы. Особенность машинки заключалась в ее уникальной способности работать с любым видом ткани, выбивать рисунок по дереву и металлу, вышивать бисером и соединять драгоценные камни в любой узор. Такая универсальность давала возможность творить без ограничений, тем более, что и работала она на магических кристаллах, следовательно, была доступна даже не магам. Смущало пока одно — высокая стоимость расходных материалов, но я надеялась доработать свой проект и когда-нибудь, возможно, запатентовать и подарить миру новое изобретение. Налюбовавшись своим детищем, я призадумалась. Нужно было выработать план действий. По всему выходило, что преподавать мне здесь не меньше пяти лет. Это минус. Зато можно не заботиться о пропитании — это плюс. Главное — не отчаиваться и работать добросовестно, но без излишества. А то тетушка сокрушалась, что я натура отзывчивая, добрая, не замечу, как, цитирую: "Сядут, изверги, на шею и ножки свесят". Кинув взгляд на часы, я принялась собираться на встречу к ректору. Выбрав голубой шелковый брючный костюм, кружевную с перышками оранжевую блузку и туфли по последней вэйсийской моде, я отправилась покорять будущего начальника.

Выйдя на воздух, постаралась определиться с направлением, так как вчера дорогу не запомнила. Мой домик был крайним на улочке, что проходила через весь преподавательский блок, состоящий из однотипных одноэтажных зданий. Заросли кустов и клумбы разной степени ухоженности были возле каждого строения. Рядом с моим тоже был небольшой участок, где я рассчитывала вскоре посадить семена пряных трав, а также тувисов — любимых тетиных цветов, как напоминание о доме. Возле дома мэтра Герона буйствовали заросли непроходимых колючек, а через дом растительность имела удивительную расцветку, от бледно-лиловой до красной, что наталкивало на мысль о принадлежности жилища зельевару или алхимику: только их составы способны давать похожий результат. Недалеко я увидела и хозяйку этого великолепия. Пожилая дама в огромной шляпе с бантами, расположившись на крохотной террасе, неспешно завтракала. Я решила быть вежливой:

— Добрый день, сегодня чудесная погода.

Шляпа приподнялась, и на меня в упор уставились узкие, выцветшие от возраста глаза с вертикальным зрачком, принадлежавшие нагине или, если проще, женщине-змее. Казалось, за секунду осмотра меня разложили на мельчайшие частицы, а потом обратно сложили, посчитав достойной ответа.